Кабан, без сомнения, один из самых популярных на Руси объектов охоты. Следует заметить, что уже с древнейших времен на диких кабанов охотились не только с кулинарными целями, но и, как говорится, из спортивного интереса, а в некоторых случаях и для того, чтобы доказать свою отвагу и доблесть. Кабан – боец, который сражается до последнего, и, даже будучи смертельно раненым, продолжает вести бой.
Кабан обладает прекрасным слухом и обонянием. Но есть у него один недостаток - кабан не умеет смотреть вверх. Издавна в тех местах, куда кабаны любят приходить на кормёжку, люди стали устраивать верховые засидки (вышки). Поначалу это были, главным образом, лабазы – пара-тройка жердей, прибитых к дереву там, куда можно вскарабкаться по ветвям. Кроме охоты с вышек добывают кабана и загоном. Кабан очень подвижен, он способен быстро бежать как по ровной местности, так и по довольно крутому склону. Удирая сломя голову от преследования, взрослый зверь может развивать скорость до 40 км/час. Даже в густом лесу он летит как снаряд: не сбавляя скорости, прошибает густые кусты (чему очень способствует клиновидная форма тела животного), преодолевает единым прыжком промоины шириной 4-4,5 метра, может с разбега перепрыгнуть препятствие высотой до 1,5 метра. Чутье у кабана превосходное: он способен почуять человека шагов за 500-600. Столь же хорош у него слух — застыв на месте, зверь способен среагировать на малейший чужеродный звук, например, на взвод курка. А вот видит кабан довольно средне, так что если ветер правильный, охотник, стоящий неподвижно, вполне может приблизиться к зверю на расстояние в несколько метров.
Кабаны, за исключением взрослых самцов, круглый год живут стадом. Возглавляет стадо самая взрослая свинья, положение прочих особей в иерархии определяется их возрастом. Взрослые самцы-секачи вне сезона размножения живут чаще всего в одиночку, за что во многих славянских языках и получили прозвище «одинцов».
Если кормовая база достаточна, то кабаны ведут достаточно осёдлый образ жизни, курсируя между местами кормёжки и дневного отдыха на площади в пару десятков гектар. Если случается бескормица, они способны мигрировать в поисках лучшей доли на десятки и сотни километров. При пастьбе кабан постоянно роется в земле прекрасно приспособленным для этих целей «пятачком», оставляя за собой характерные «порои». Разыскивая корневища, клубни, луковицы растений, упавшие с деревьев плоды, выкапывая дождевых червей, кабаны «перепахивают» порой целые гектары.
«Заполье» (фрагмент). Журнал «Охота» (1887 г.)
Николай Евсеич тронул меня за плечо и прижал палец к губам. Я замер. Шум приближался с другой стороны поляны. Сколько кабанов было в стаде, мы не видели. Три десятка саженей нас разделяло, но туман был настолько плотным, что мы различали лишь движение смутных теней. Чавканье и хрюканье наполнило поляну. Прошло десять минут, двадцать. Туман стал рассеиваться. Несколько крупных особей оказались рядом с нашей вышкой. Я глянул на Николая Евсеича. Тот приник к ружью, выцеливал, но, как мне казалось, медлил отчего-то. «Ну, давай!» - не выдержал я, и в нетерпении слегка задел руку егеря. Николай Евсеич выстрелил. Но неудачно. Кабаны мигом покинули поляну. И всему виной был я. Николай Евсеич потом часто ещё приглашал меня погостить в своём доме, но на охоту больше не звал. «Ты, брат, - говорил он мне, - нетерпелив шибко. А всё из-за городу. Житьё там нервное. А в охоте терпенье – первое дело!»
