Московский район Ростокино издавна славится знаменитым акведуком, именуемым ещё Екатерининским, с помощью которого с начала XIX в. в Москву поставлялась вода из села Большие Мытищи.
Но есть в этом районе ещё один памятник истории, не столь заметный с Ярославского шоссе. Это – храм Ризоположения Пресвятой Богородицы в Леонове. Храм этот, уютно расположенный на берегу реки Яузы и скрытый от посторонних глаз вековыми деревьями, старше акведука на сто лет. И что удивительно: акведук утратил своё значение, а храм действует и по сей день.
Сегодня о том, что это место когда-то именовалось Леоново, можно узнать только по историческим справкам. Сейчас это – Ростокино, и всё тут. Жаль, что названия исторические, звучные, пропадают за давностью лет. Но, хоть названия местности и меняются, дорога к храму остаётся. Сегодня к храму Ризоположения Пресвятой Богородицы можно легко попасть пешком от станции метро «Ботанический Сад». Легко, я сказал, если точно знать, где он расположен. Зимним днём я двинулся от вышеупомянутой станции метро по аллее, ведущий в парк. Я примерно знал, куда идти, но аллея привела меня на берег реки Яуза. Я даже обрадовался такой ошибке в пути. Залюбовался я рекой. Льда на ней не было. Быстрые воды шумели средь берегов, закованных в бетон. Стаи уток и чирков оглашали тихий парк звонким кряканьем. Мамы с детишками малыми хлебушек кидали, подкармливали дичь пернатую. Рядом угадывался пруд, покрытый толстым панцирем льда. Этот пруд достался парку ещё от древней усадьбы. И вот над прудом, чуть выше, уже виден храм. Место это для Москвы, надо сказать, уникальное. Город вокруг, новостройки, шоссе, а тут – тишина и покой.
Храм этот построен в 1722 году, и сохранился до наших дней практически в первозданном виде. Не даром церковь эту строили, да и парк вокруг разбивали, знаменитые российские промышленники Демидовы. На века строили. Однако картина вокруг храма со временем почти не меняется: на стоянке рядом с церковью черно от мерседесов и порше. А у ворот – нищие стоят с протянутой рукой. И тем, и другим – помощь нужна. Но одни подъезжают с улицы Докукина, отдавая дань мелкую и крупную охраннику у шлагбаума, другие – бредут по скользким тропкам и аллеям от станции метро. Вот так. «Квот лицет йови нон лицет бови». Или не так? Это я к тому, что даже мне, как журналисту, не в каждом храме уготована гостеприимная встреча.
Вот примеры: в одном из московских храмов я сделал пару фотоснимков для очередной публикации в «Московских Ведомостях». Так меня охранник, под два метра ростом, пытался выставить за двери, да и фотоаппарат отнять. Словно я снимал стратегический объект космической обороны. Миром разошлись (мы были в одной весовой категории). Охранник объяснил, что фотосъёмка в храме разрешена только с разрешения настоятеля, а тот (как я узнал позже) приезжает в храм только по выходным дням на службу. А вот другой пример: в городе Александрове Владимирской области я делал материал о Рождественском соборе. Мне до сих пор звонят служители храма, и благодарят за материал в «Московских Ведомостях». Много москвичей стало приезжать в этот храм. Такие дела.
Остальные фотографии - в фотогалерее.
