Попытки вынудить Церковь признать екатеринбургские останки царскими мощами продолжаются, и особую роль в этом давлении играют так называемые ученые

Лоббисты признания подлинности лжецарских останков заходят не только с лево-либеральных позиций, но и с «правых». Сейчас на многих сайтах, позиционирующих себя православно-ревнительскими, постоянно размещаются новые и старые материалы публициста исторической тематики М. А. Бабкина, где Церковь обвиняется в том, что Она, якобы, осуществляла свержение святого царя Николая II. Сам М. Бабкин по происхождению из старообрядцев безпоповцев. Стоит вспомнить, что многие безпоповцы в начале  XX века дали многих деятелей революционеров:  Александра Гучкова, Михаила Калинина и ряд других.

Конечно, никто из мало-мальски осведомленных людей не оспаривает очевидного факта предательства монарха частью клира. Но когда Бабкин начинает рассказывать басни о том, что “Церковь свергла царя” – то отношение к такой лжи может быть только отрицательным. Тем более, что эту ложь с наслаждением цитируют ярые враги Христианства из числа коммунистов и либералов, которые пытаются на основании таких писаний «доказать», будто русская монархия так надоела всей России, что ее кинулись свергать даже церковники. Нет, Государя свергли заговорщики масоны из числа думцев, генералов и большевиков, организовавших массовые мятежи, без которых переворот не смог бы состоятся. А в числе церковного клира в то время нашлось немало мучеников и исповедников, верных Царю и Отечеству до конца,  о чем , например, пишет в своих монографиях известный историк Петр Мультатули и многие другие. Но даже и те архиереи, которые Его предали, не свергали Императора – они виновны в позднейшем попустительстве тем, кто свергал. А это все-таки разная степень вины.

При этом складывается твердое впечатление, что миф о свержении императора Церковью понадобился Бабкину для пропаганды подлинности лжецарских останков, выкопанных под Екатеринбургом. Бабкин является ярым лоббистом этой ложной версии, которую так и не приняла ни Церковь, ни значительное число ученых, ни народ; он постоянно выступает на эту тему, требуя их признания. Да, очень похоже, что первая часть речей Бабкина произносится для того, чтобы плавно подвести ко второй. Дескать, «злые попы» предали Императора в 1917 году, а теперь их прямые наследники предают Его память, отказываясь признать якобы святые мощи Царской Семьи. Сайты, позиционирующие себя православно-ревнительскими, радостно выставляют Бабкина великим и объективным ученым-историком, и постоянно ретранслируют его речи о плохом поведении архиереев в период революции начала 20 века. Однако эти ресурсы со странной «забывчивостью» упускают вторую часть его речей, – о екатеринбургских останках, а также скромно умалчивают о самоотверженном поведении немалой части русского клира. Члены Святейшего Синода митрополита Питирим (Окнов), святитель Макарий (Невский) и целый ряд других открыто осудили Февральскую революцию, и сразу же подверглись репрессиям. Хотя, повторяю, складывается твердое впечатление, что Бабкин вбросил клевету о свержении Церковью Государя только для того, чтобы опорочить Русскую Православную Церковь – Московский Патриархат.

Бабкин постоянно утверждает, что Русская Церковь, якобы, лишена благодати, поэтому выступил даже против иконы Божьей Матери «Державная». Например, в журнале “Посев” (2009, № 3) он заявил: «По нашему мнению, официально принятое толкование “чуда явления Державной иконы” фактически является одним из средств богословского оправдания духовенством свержения в России царской власти». Также он публично хвастался тем, что его лживые измышления поддерживают раскольники и даже награждают его. В частности, в свое время за регулярную клевету на Русскую Православную Церковь Бабкина наградил глава раскола ИПЦ(С) «схимитрополит Серафим» – отставной полковник ГРУ Мотовилов. Мотовилов получил «архиерейскую хиротонию» от так называемой “Украинской автокефальной православной церкви” – сборища самосвятов, которые ныне по приказу режима Зеленского насаждают на Украине русофобию, легализацию наркотиков, извращения и тому подобное. Получив медальку от ставленника украинских раскольников Мотовилова Бабкин публично заявил, что «обладание такой медалью – большая для меня честь». Очевидно, что для него главное – ненависть к РПЦ и союз с Ее врагами, даже с представителями укро-раскольников. В общем, привлекать писания сего «объективного ученого» для осмысления церковных дел – это почти что то же, как если бы для осмысления истории славян начать изучать изречения Геббельса и Розенберга о славянах.

Чтобы полнее показать уровень сего великого профессора и его ненависть к Церкви (не негодование на отдельных согрешивших архиереев, а именно яростную ненависть Бабкина к Православной Церкви), приведу отрывки из одного его выступления – одного из многих подобных. Это было выступление на ЦРУ-шном радио «Свобода» (признано иноагентом в России) 18 июля 2018, где обсуждалось цареубийство и проблема останков (разумеется, там утверждали, будто бы они подлинные).

Без царя, но с Путиным (svoboda.org)

Да, Бабкин – это свой человек в данной «свободной» тусовке гозманов и шендеровичей, потому его нередко приглашали выступать на данном средстве дезинформации. А в указанной передаче он пел в унисон с соратником Навального Федором Крашенниниковым и с другим пропагандистом поражения России на Украине – Андреем Зубовым (оба эти русофоба признаны иноагентами). Также на передаче присутствовал французский гражданин Никита Кривошеин – сын крупного масона Игоря Кривошеина, целого «досточтимого мастера» и члена высокоградусного «Верховного совета Франции». Правда, данных о масонстве самого Никиты Игоревича я не нашел, но показателен факт того, что он отзывался о данной антихристианской тоталитарной секте очень тепло: «Незадолго до смерти в 1987 году отец с радостью говорил мне о десятилетиях, проведённых в Ложах Шотландского обряда, о том духовно мистическом богатстве, которое он там получил, и том, что его православная вера приобрела – благодаря всему этому ещё большую крепость.

Прошлой зимой в Петербургском Соборе Казанской Божией Матери, бывшем “Музее истории религии и научного атеизма” я посетил замечательную и неожиданную выставку, посвящённую истории трёх веков русского масонства…»

Все эти почтенные персонажи яростно поддерживали версию о подлинности екатеринбургских останков, насаждаемую еще властями позднего СССР.

Трогательное совпадение имелось и в поддержке революции, что еще раз показывает не прервавшуюся связь мировой закулисы с потомками большевиков. В этом плане интересен пассаж Андрея Зубова, позиционирующего себя великим демократом и гуманистом. Вот что он заявил по поводу цареубийства:

«МОЖЕТ БЫТЬ, царь не заслуживал смертной казни, может быть, он заслуживал ПОЖИЗНЕННОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ …. Но это должен был решить суд». То есть насильственное свержение законного русского Государя, осуществленного руками предателей при поддержке иностранных держав, Зубов вполне одобряет, он только думает, что Государя достаточно было бы заточить в тюрьму пожизненно; впрочем, может быть, Его надо было и убить, но только решением суда! Визави Андрея Зубова, в том числе – «объективный ученый Бабкин» не выразили никакого протеста по поводу столь скандального заявления. Хотя уж Бабкин-то, столь яростно обвиняющий Церковь в предательстве Государя, должен был бы первым вознегодовать и опровергнуть революционные речи Зубова, ан нет, смолчал… Да и вся передача была полна революционных издевательств над зверски замученной Царской Семьей под флером сочувствия к ней; к примеру, ведущий «Свободы» с издевкой заявил, что «цареубийство стало туристическим брендом Екатеринбурга». А неслабый бы поднялся гевалт, если бы, к примеру, кто-то заявил, что холокост стал туристическим брендом Освенцима! Но так издеваться над православными русскими – это норма для «Свободы». И Бабкин, все время обличающий духовенство в предательстве Царя, сидел молча, и на все это издевательство молча поддакивал. Хотя, например, преподобный Гавриил (Ургебадзе) учил, что христианин, который просто не возражает на хулу на веру и святых, является еще худшим человеком, чем хулитель…

А апологет масонства Никита Кривошеин выразил на данной передаче свое презрение к возможности возрождения монархии в России, предреченной святыми, и лично к святому Императору Николаю II:

«Я с удивлением … вижу, что в стране сейчас действуют “реставрационные мастерские”. Есть организации, которые только и думают, мечтают о реставрации. Идет даже борьба за законность того или другого потенциального престолонаследника. Это огорчительно. Потому что не зря говорилось, что коронование есть венчание на царство – это считалось Церковным Таинством. Отречение государя было односторонним разводом, односторонним отречением от правления Россией. Поэтому нынешние разговоры о возможной реставрации потенциального престолонаследника мне кажутся абсолютно несерьезными».

Замечу, что даже большевики, ненавидящие Императора, писали именно о свержении Царя революционерами, а не о пресловутом «отречении», как любят писать неосоветские пропагандисты – ясно же, что Государь был насильственно свергнут. И бредовая версия о некоем добровольном отречении, в результате которого монархии в России быть, якобы, уже не может быть – это абсурд. И в этом тоже наблюдается трогательная смычка неокоммунистов с либералами: при всей их кажущейся вражде, обе силы поддерживают революцию и ненавидят традиционную русскую государственность, а также постоянно хулят святого императора Николая.

К данному хору революционеров Бабкин подключился со своей заезженной пластинкой о том, что якобы «Церковь свергла Царя» и о том, что она нарочно предает его память сейчас:

«Удивляет позиция церковной иерархии, точнее говоря, московских Патриархов, которые ставят убийство Царской Семьи, как краеугольное событие в истории России… высшее духовенство Российской Православной Церкви сыграли одну из ключевых ролей в свержении Царской власти, как института. Это все происходило в первые дни марта 1917 года. Таким образом, их акценты на убийстве Царской Семьи преследуют единственную цель, точнее, две цели. Главная цель – чтобы скрыть свою роль, своих духовных отцов в процессе свержения монархии.

Вторая цель – разыграть монархическую карту, что, дескать, мы чтим Царя, что он Помазанник Божий, хотя в 1917 и 1918 году НИКТО Николая II Помазанником Божьим среди духовенства не называл».

Бабкин что, въехал на машине времени в 1918 года и опросил десятки тысяч священников, кем они почитают преданного окружением Царя? Здесь произнесено стандартное вранье превеликого историка. На самом деле немало представителей духовенства в тот период называла Николая II Помазанником Божьим и возносило за него молитвы. Но это сказано неспроста: со стороны публициста таким образом велась подводка к главному – к тотальному очернению современной РПЦ и к пропаганде лжецарских останков:

«Акцент делался на том, что Помазанник Божий краеугольное место занимает в Русской Церкви, в российской истории. Но поскольку, мол, нет Помазанника Божьего Царя, а Помазанник вроде как должен быть, то вокруг чего будем объединяться? -Конечно, вокруг духовного отца – вокруг Патриарха. То есть высшее духовенство разыгрывает вроде как монархическую карту, а на самом деле это чисто патриархическая карта. То есть это попытка консолидации паствы и вообще народа вокруг патриарха и не более того, то есть это вопрос о власти в Церкви. Иначе говоря, такой культ так называемых “Царских дней” – это просто пиар-акция не вокруг Царя, а вокруг Патриархов Московских».

Опять же случай так называемого лукавства. На самом деле Патриархия долгое время прохладно относилась к Царским Дням, и они набрали такой размах в Екатеринбурге по воле Церковного народа, снизу. И только в последние годы Патриархия активно включилась в это празднование, но никакого особого акцента на власти Патриарха там все равно нет.

Далее «объективный историк» продолжает свои обычные антихристианские речи в своем стиле:

«…высшее духовенство, епископат Русской Православной Церкви, у него сейчас идет бриллиантовый век. Во веки веков в истории Русской Церкви такого не было. Они сейчас получили то, за что боролись в феврале-марте 1917 года. То есть Церковь пользуется господствующим положением, дотации, пенсии, чины, положение в обществе, статус и так далее, то есть все, как при Царе, но без Царя, без какого-либо контроля со стороны государства над Церковью».

Так и хочется спросить «ученого», на какой планете он вообще живет? Где и какое у нас «господствующее положение Церкви», если РФ – светское государство по Конституции, если РПЦ отрезана от всех ключевых сфер, начиная от школы и заканчивая армией? Отдельные прорывы на этих направлениях – заслуга некоторых энтузиастов, исключение из правил. Какие Бабкину приснились «дотации», если приходы живут на добровольные пожертвования? Большая часть духовенства, особенно в провинции, живет бедно, да и в больших городах священники обычно богатством не отличаются. Реально богато живет только отдельные представители епископата за счет спонсоров, но и она может всего лишиться в один момент, поскольку она не имеет реальных законных полномочий, в отличии от РИ. Отобранная у Церкви большевиками собственность так и не возвращена, в РФ не было процесса реституции, как в Восточной Европе, священники часто служат в храмах, переданных им государством в пользование и даже не имели права их ремонтировать если это охраняемый памятник.

Поэтому, если курс властей РФ, не дай Бог, изменится, то они смогут без особого труда изгнать Церковь из ее святынь, как это сейчас происходит на Украине. Еще более смешно говорить об отсутствии государственного контроля над Церковью в условиях упомянутого госконтроля над храмами, а также в условиях наличия в РФ огромного штата силовых структур, мощь которых неизмеримо превосходит царскую полицию и жандармерию. Против Церкви идет постоянная травля в олигархических, а нередко – и в государственных СМИ, что приводит к регулярным нападениям на духовенство со стороны различных маргинальных слоев. Глубинное государство активно накручивает молодежь против Церкви, особенно – через соцсети, и поэтому антихристианские настроения становятся все более распространенными.

Статус священника, а тем более – епископа в Российской Империи, где Православие было государственной религией, был просто несравнимо выше, чем сейчас, когда человека в сане могут просто оплевать на улице в самом прямом смысле этого слова. Вот такие «завоевания» произошли благодаря, якобы «свержению Царя Церковью». В общем, бредни Бабкина к реальности вообще никакого отношения не имеют, но с их помощью он плавно подводит к своей главной теме – к легализации лжецарских останков. В ответ на негодующий вопрос ведущего «Свободы» о том, как Церковь до сих пор посмела не признать «научных» доказательств подлинности екатеринбургских останков, Бабкин высокоменрно изрекает :

«Если РПЦ создала когда-то свою версию исторических событий, если она вбухала огромные деньги в постройку монастыря около Ганиной Ямы, в организацию всех этих многолетних крестных ходов в «Царские дни» и в другие проекты, то как они теперь скажут, что мы чуть-чуть здесь ошиблись, надо ходить не на Ганину Яму, а в Поросенков Лог, монастырь надо туда переставлять. Тогда встанут и такого рода вопросы: а может быть духовенство в чем-то еще ошибается, может быть и еще какие-то их версии исторических событий надо поправить, переписать… А может быть – встанет вопрос – наше духовенство иногда может ошибаться? А может и их молитвы не всегда доходят до Неба? -Вот такого рода вопросы могут встать. Поэтому для духовенства проще, упершись рогами, занять такую позицию, какую они и занимают: «Мы не признаем своих заблуждений, своих ошибок. Нам безразличны данные науки, экспертиз и прочее».

То есть, по мнению «ученого» Бабкина, единственная причина непризнания Церковью екатеринбургских останков – это то, что «РПЦ денег вбухала» в монастырь возле Ганиной Ямы и в другие проекты. А все церковные экспертизы, все мужественное противостояние давлению государства клиром во главе с покойным Патриархом Алексием II и нынешним Патриархом Кириллом ничего не значат: для Бабкина РПЦ – это такое себе сборище звероподобных существ, которые ни о чем ином не думают, кроме как о комфортном существовании. Хотя факт давления властей налицо, и тот же Патриарх Алексий II прямо и публично заявлял о давлении ельцинского режима в этом вопросе, но обещал не уступать произволу, что и сбылось. Говорил об этом  же  и Патриарх Кирилл. О фактах идеалистического служения множества архиереев, священников и мирян, которые, несмотря на кнут и пряник государства, отказались принять сторону лоббистов лжемощей, Бабкин не говорит ни слова.

Хотя даже какая-нибудь корпорация юристов кроме материальных интересов обычно имеет хоть некоторые принципы; однако этот «ученый» в представителях Церкви видит исключительно собрание продажных людей, для которых важны лишь материальные блага и ничего больше. Бабкин безапелляционно лжет, будто бы данные науки и экспертиз полностью подтверждают подлинность лжецарских останков. Человек как будто с луны свалился: да ведь одна только экспертиза историков Болотина и Оболенского и стоматолога высшей категории Агаджаняна разносит версию Бабкина и радио «Свобода» в пух и прах! Многие исторические документы, включая дневник Государя и воспоминания его личного стоматолога Кострицкого, говорят о том, что состояние зубов у членов Царской Семьи было хорошим до самого конца, что они лечились даже незадолго до трагической смерти. Г-н Кострицкий не бросил своих пациентов, и смело приехал к ним в  тобольское заточение по опасным дорогам гражданской войны в конце октября 1997 года. А у екатеринбургских черепов зубы оказались в крайне плохом состоянии, нелечеными несколько лет, как установила экспертиза следствия группы Г. Пашиняна. И это не говоря о результатах следствия Н. Соколова, о заключениях многих историков, которые дали категорически негативные экспертные заключения по поводу лжецарских останков. Бабкин со своей хуцпой просто смешон, пытаясь «именем науки» опровергнуть четко доказанные научные данные. И он еще озлобленно голосит при этом об «упершемся рогами» духовенстве, его «экспертного мнения» не приемлющего…

Вот такой «пляской на костях» Царственных Мучеников отметил Бабкин столетие цареубийства: поддакивая кощунственной хуле на святого Императора и пытаясь фальсифицировать мощи. И при этом яростно обличая в измене монарху архиереев революционного времени, большая часть которых стала мучениками и исповедниками…

Думается, эта неописуемая наглость Бабкина вызвана тем, что на «Свободе» собрались близкие ему по духу и идеологии русофобы, в беседе с которыми не нужно стесняться, и аудитория там соответствующая. К тому же, как утверждают информированные источники, на ЦРУ-шной «Свободе» платят хорошие гонорары, но их надо отрабатывать… Выступая на иных собраниях г-н Бабкин ведет себя куда сдержанней, а тут он раскрылся и стал совсем откровенно поливать помоями ненавистную ему Церковь в стиле какого-нибудь Бычкова, или даже Ярославского. Излишне говорить, что «научной объективности» в нем нет никакой, и он постоянно занимается подгонкой фактов к своей бредовой концепции,  якобы «Церковь свергла самодержавие, она жирует благодаря этому свержению, она попирает Царские мощи, чтобы жировать еще больше».

Мифология М.А. Бабкина – лоббиста признания «екатеринбургских останков»

Что касается первой части пропагандистских тезисов Бабкина, то не хочу даже анализировать их неправдивую суть – это давно сделали многие видные историки и публицисты. В частности, хорошо проанализировал сочинения Бабкина известный публицист и историк Михаил Назаров в своей статье В защиту Новомучеников и РПЦЗ – РУССКИЙ ПУТЬ (rossiyaplyus.info).

В частности, г-н Назаров опровергает измышления Бабкина о том, будто все архиереи в 1917 г. «свергали царя» и потом тоже поддерживали Февральскую революцию. Он привел слова митрополита Антония, сказанные им на Приамурском Соборе, проходившем в 1922 году:

«Кто же будет отрицать, что февральская революция была столь же богоборческой, сколько противомонархической? Кто может осуждать большевистское движение и в то же время одобрять временное правительство? Оно подняло руку на Помазанника Божия; оно уничтожило в армии церковное начало, уничтожило церковно-приходские школы, ввело гражданскую присягу, одним словом – все это дело было торжеством того нигилизма, который известен русскому обществу уже три четверти столетия. Правда, боясь простого народа, деятели этой революции только наполовину сняли маску со своего противохристианского облика и даже хвалились, что они освобождают не только народ, но и самую Церковь, угнетавшуюся царями. Однако ни один Царь не позволял себе разгонять всего состава Синода и набрать туда двух-трех заведомых священников-нигилистов, а должность обер-прокурора оставить во всей ее противозаконной силе и заменить ее сумасшедшим циником.

Но “временное правительство” разрешило Собор? Да потому, что надеялись, что он изменит, вернее – отменит Православие в России, а преданные слуги нового Синода из богословов в духе Карамазовского Ракитина открыто печатали, что “Церковь нуждается не в реформе, а в реформации”. Созвали Предсоборный Совет и больше, чем наполовину, наполнили его выгнанными со службы горе-профессорами, нигилистами, которые на Соборе всеми силами, то есть при помощи клеветы, передержек, обструкций и т.п. боролись против возрождения патриаршества и духовной школы… и если бы не подоспели большевички и не напугали наших левых лидеров на Соборе, то еще неизвестно, удалось бы восстановить патриаршество, о котором Предсоборный Совет и не обмолвился…

Вот почему православный русский народ и все разумные люди в России должны торжественно отречься от приобретенных ими “завоеваний” февральской революции, а это возможно выразить только чрез признание преступности низвержения Царствующей Династии и чрез призыв ее вновь занять царский престол. Это необходимо не только как единственное средство спасения России как государства, но в той же мере – для снятия с себя преступного уклонения от Божией правды…» (Деяния Русскаго Всезаграничнаго Церковнаго Собора. Срем. Карловци, 1922. С. 126-127).

И Собор, вдохновленный архиереями, торжественно заявил:

«Наша неотступная молитва к Богу Милосердному – да будет неустанным воздыханием – да простит Господь и нам и земле нашей тяжкие грехи и преступления наши, да просветит наш разум светом истины, сердце – пламенем любви; да укрепит волю на путях правды… И ныне пусть неусыпно пламенеет молитва наша – да укажет Господь пути спасения и строительства родной земли; да даст защиту Вере и Церкви и всей земле русской и да осенит он сердце народное; да вернет на всероссийский Престол Помазанника, сильного любовию народа, законного православного Царя из Дома Романовых»».

По этому поводу М. Назаров справедливо, хоть и весьма мягко, отметил лживость заявлений Бабкина о том, что архиереи все время поддерживали Февральскую революцию и не каялись:

«Таким образом, утверждение о нераскаянности согрешивших архиереев ‒ это высокомерный “ревнительский” перебор г-на Бабкина и его единомышленников с взятием на себя полномочий безгрешного Судии».

Также нелепые писания Бабкина хорошо проанализировали и другие авторы, например – кандидат ист. наук Федор Гайда, который, в частности, отметил:
«Бабкин изображает политику Святейшего Синода до и в ходе Февральской революции как имеющую своей целью ниспровержение российской монархии, а после победы революции – как открыто революционную и направленную на упрочение республиканского строя[4]. Трудно сказать, каковы мотивы подобного утверждения: желание ли следовать по пути «сенсации» до логического конца, или простое незнание исторического контекста того времени. Высшие иерархи хорошо знали о сложившемся в начале ХХ века опыте церковно-государственных взаимоотношений в Европе. Во Франции (единственной крупной европейской республике) Католическая Церковь с 1905 года подвергалась мощному правительственному давлению и была отлучена от школы. Одним из важнейших последствий революции 1910 года в Португалии было не только провозглашение республики, но и одновременная секуляризация монастырской собственности. Революция и республиканский строй в начале ХХ века были неизбежно связаны с подрывом социального значения «господствующей Церкви». В то же время ее положение в монархиях (Британии, Германии, Австро-Венгрии) было для высшей иерархии гораздо более предпочтительным.

Говоря о политических предпочтениях русских иерархов, необходимо также учесть характер взаимоотношений Церкви и либеральной оппозиции накануне 1917 года. Они были крайне натянутыми, а если говорить о кадетах, то и просто враждебными».

Напомню, что сам суровый обвинитель Синода Бабкин в отличии от тех архиереев теснейшим образом связан с либеральной антирусской оппозицией, в том числе – он бывал нередким гостем на радио «Свобода» (признано иноагентом), которое борется не «против режима», а против России в целом. Историк Ф. Гайда на основании неопровержимых фактов говорит о заведомой невозможности предварительного сговора членов Синода с республиканскими революционерами с целью свержения монархии, как института, и продолжает:

«М.А. Бабкин не только приходит к выводу об активном участии Синода в революции, он еще и считает, что этот факт помешал сторонникам монархии выступить в ее защиту. Среди монархических сил упоминаются правые партии, конституционные демократы (кадетская партия), офицерство, крестьяне[8]. Между тем, научные исследования по истории Февральской революции, политическим партиям, социальным группам России начала ХХ века не позволяют разделить это мнение. Революция изначально была антимонархической и республиканской и не встретила никакого серьезного сопротивления отнюдь не из-за позиции Синода. Генералитет сразу выступил за отречение царя и был пассивен в вопросе о дальнейшей форме правления[9]; правые партии находились в организационном параличе, а их высокая численность уже стала фикцией[10]; крестьяне, что показала еще революция 1905 года, безусловными сторонниками монархии уже давно не были… Даже среди членов дома Романовых, как хорошо известно, у монархии не оказалось горячих приверженцев: многие великие князья тогда ясно высказывались за республику, а все остальные проявили аполитичность.

Особое недоумение вызывает тезис Бабкина о том, что еще одной опорой монархии в 1917 году могла стать кадетская партия… они после февраля на несколько месяцев фактически стали правящей партией (кадеты сформировали костяк Временного правительства, их партийные взгляды можно считать тождественными правительственным)…

…подавляющее большинство кадетов к 1917 году уже были республиканцами. «Партия создавалась, чтобы бороться против самодержавия… В своей собственной среде конституционно-демократическая партия революционной идеологии не исключала», – писал один из лидеров кадетов В.А. Маклаков… Лидер левых кадетов Н.В. Некрасов прямо называл левых кадетов не только республиканцами, но и социалистами…»

То есть измышления Бабкина о том, что Синод мог бы своим постановлением двинуть в защиту монархии многие политические силы, в том числе – революционную партию кадетов (!) – это вздор чистой воды!

Историк также развенчивает миф Бабкина о том, что свергавшие Государя политики, будто бы, были не против оставить институт монархии, но Синод помешал это сделать:

«Бабкин также говорит, что акты 2 и 3 марта (об отречении Николая II и о передаче верховной власти великим князем Михаилом Александровичем Учредительному собранию) были законными и оставляли возможность восстановления монархии, чему активно противодействовал Синод[27]. Оставим вопрос о законности этих актов (на наш взгляд, оба они ни по форме, ни по сути не были связаны с прежним законодательством и не имели никакой юридической силы) и отметим лишь, что все юридические тонкости в революционную эпоху никакого значения не имели и ушли в небытие вместе со старым порядком. Теоретически Учредительное собрание могло установить монархию (хотя это была бы уже принципиально новая монархия – «волею народа», а не «Божией милостью»), однако уже в марте 1917 года такая перспектива была практически невероятна, и это было ясно всем…Как можно убедиться, политика революционного правительства с первых же дней была вполне последовательной и направленной на ликвидацию всех остатков прежнего строя и любых упоминаний о монархии. ..»

Далее г-н Гайда анализирует другие «обвинения» Бабкина в адрес ненавистной ему Церкви, которая до сих пор не исполнила его пламенного желания – не признала екатеринбургских лжецарских останков :

«Какие же конкретные «преступления» против монархии инкриминирует Святейшему Синоду Бабкин?

Первое. 26 февраля, когда петроградские события еще не переросли в революцию, товарищ обер-прокурора князь Жевахов, по его собственным воспоминаниям, предложил первоприсутствующему в Синоде митрополиту Киевскому Владимиру (Богоявленскому) выпустить воззвание против беспорядков с угрозой церковных кар в случае неподчинения, но получил отказ. На следующий день такую же инициативу выдвинул обер-прокурор Раев, но Синод ее не поддержал[39]. О первом обращении мы знаем только из мемуаров Жевахова, о втором – из газеты «Петроградский листок», которая в те дни активно транслировала любые слухи. Ни в одном, ни в другом случае нет официальной позиции Синода. Когда состоялось его заседание 27 февраля, если оно вообще имело место в действительности, не ясно. 26, а также и большую часть дня 27 февраля власть и сама не считала происходящее в Петрограде чем-то из ряда вон выходящим. Совет министров ни с какими инициативами не выступал. Никаких официальных распоряжений Синоду не поступало. Лишь поздним вечером 27 февраля, когда правительственная деятельность в столице была парализована, Ставка отдала приказ о высылке верных частей в сторону Петрограда[40].

Второе. 2 марта Синод принял решение связаться с Временным комитетом Государственной думы, что было осуществлено 3 марта. Бабкин полагает, что признание Синодом Временного комитета Государственной думы было революционным актом[41]. Однако изначально ВКГД не провозглашал себя верховной властью и в своей декларации официально заявил, что принял власть в столице вынужденно, поскольку никакой другой власти уже не осталось (стоит вспомнить его полное самоназвание: Комитет Государственной думы для водворения порядка и для сношения с учреждениями и лицами). Комитет установил связь со Ставкой и иностранными посольствами еще 1 марта и с этого момента был фактически повсеместно признан. Синод, в свою очередь, принял решение вступить в контакт с ВКГД только 2 марта, а реально вступил 3 марта; таким образом, из столичных центральных учреждений он был последним. В установлении контакта с ВКГД, тем более 2–3 марта, уже не было ничего «антиправительственного». Контакт с Временным правительством, верховной революционной властью, был установлен уже после двух отречений».

В общем, совершенно очевидно, что церковное руководство не было никаким двигателем революции, как утверждает Бабкин, оно пассивно пыталось реагировать на уже свершившиеся события. У него, конечно, есть своя вина за происходящее, но все же не в совершении революции, а в пассивности и непонимании ситуации, это вина в попустительстве. И все равно священноначалие, которое Бабкин лживо обвиняет в предварительном сговоре с революционерами, свергнувшими монарха, было, на самом деле, недопустимо «реакционным» в их глазах. И уже в марте между ставленником Временного правительства князем-масоном Львовым и Синодом возник острейший конфликт, закончившийся роспуском дореволюционного состава Синода за противостояние его желанию «отреформировать» Церковь. Это, кстати, к слову о «выгодах» Февральской революции для архиереев, о которых лжет Бабкин: наоборот, революционеры установили жесточайшую диктатуру над Церковью, какой и близко не было при «царском режиме».

И с самого начала множество клириков выступали против Февральской революции, а потом смело выступили и против Октябрьской. Но Бабкин «не замечает» таких фактов чистого идеализма православных монархистов.