«15 сентября 2016 года в Апостольском дворце в Ватикане состоялась встреча председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополита Волоколамского Илариона с папой Римским Франциском. Митрополит Иларион прибыл в Италию по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и согласно решению Священного Синода как глава делегации Русской Православной Церкви на XIV пленарной сессии Смешанной комиссии по богословскому диалогу между Православной Церковью и Римско-Католической церковью; сессия пройдет в городе Кьети с 15 по 22 сентября. Председатель ОВЦС передал главе Римско-Католической церкви дар Святейшего Патриарха Кирилла – частицу мощей преподобного Серафима Саровского в ковчеге, изготовленном в форме пасхального яйца. Папа Римский был глубоко тронут драгоценным даром и просил передать Святейшему Патриарху слова сердечной благодарности и братского приветствия».¹

Что означает это неординарное событие церковной жизни, и каковы его последствия? – Во-первых, это, конечно, продолжение обозначенного в Гаване (а начатого еще в шестидесятых годах прошлого столетия) курса РПЦ на «восстановление единства христиан», или очередной акт декларированного сближения «двух церквей», или попросту экуменизма. Соответственно, дарителем является Московская патриархия, где глава ОВЦС – всего лишь смиренный исполнитель, хотя, конечно, и единомышленник (даже обидно было за митр. Илариона, на которого одного в очередной раз обрушилась вся критика ревнителей). Трудно было ожидать (хотя мы и надеялись) пересмотра внешней политики МП после срыва Всеправославного собора в Стамбуле и умаления его до Критского: все-таки экуменизм – это кредо всей жизни последних поколений ведущих богослов и священноначалия РПЦ, а для пересмотра мировоззрения нужны более сильные потрясения, чем даже сорвавшийся Вселенский собор. Отсюда второе: этот дар означает воплощение в жизнь богословской составляющей Гаванской декларации (сколько нас ни уверяли в ее отсутствии официальные представители) и, более того, форсирование «восстановления единства церквей», потому что дар святыни предполагает уже действительно «сестринские», единоверческие отношения (сколько нас ни уверяли иные простаки, что заявленное в Совместном заявлении «братство» не более чем дипломатический сленг, обусловленный политической целесообразностью). Одним словом, процесс явно идет по нарастающей, потому что такие преподношения, строго говоря, возможны только между поместными церквями, находящимися в евхаристическом общении. «В тексте Декларации выражается скорбь об утрате единства. Значит ли это, что в перспективе будут предприниматься шаги для восстановления евхаристического общения? – Вопросы богословского характера на встрече не поднимались. Это и не планировалось. Известные догматические разногласия, разделяющие православных и католиков, не были предметом обсуждения между Патриархом и папой. Однако нельзя было не сказать о том, что, “несмотря на общее Предание первых десяти веков, католики и православные на протяжении почти тысячи лет лишены общения в Евхаристии”. Утрата единства, констатируется в Декларации, стала “следствием человеческой слабости и греховности, произошедшей вопреки первосвященнической молитве Христа Спасителя: “Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино” (Ин. 17, 21)».² Отсюда третье: дарение частицы мощей святого Серафима Римскому епископу означает уже не просто необходимость соблюдать известный «мораторий на слово “ересь”» в рамках богословского диалога с Ватиканом (в том смысле, что мы продолжаем исповедовать католиков еретиками, согласно нашему тысячелетнему Преданию, но просто воздерживаемся от «декларации своего учения», исходя из локальных задач и соображений икономии), отнюдь: еретикам в принципе не дарят святынь, «в миссионерских целях» – особенно («Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден» (Тит 3:10-11)). Следовательно, этот дар означает, что Московская Патриархия в самом деле («в себе», или для себя) не считает папизм ересью, несмотря на продолжающие звучать внутренние заявления об обратном.³ То есть и когда налагали мораторий, уже тогда исповедовали их «христианами иной традиции», но просто не форсировали «декларацию» этого учения уже собственной пастве, считаясь с необходимостью некоторого времени для привыкания к таким вещам, то есть для кардинального пересмотра этого вопроса веры, который (пересмотр) уже давно произошел в сознании ряда представителей высшего священноначалия.

Итак, после «встречи тысячелетия» (первой в истории) последовал дар тысячелетия. Каковы же последствия? – Признание и общность «местночтимых» святых (то есть прославленных после великой схизмы) – это важная веха «восстановления» химерического экуменического «единства»: еще не полное единоверие и общение в Таинствах, но значительный шаг в этом направлении (напомним, что последнее, опять же, с оговорками «икономии», уже имело место в период с 69-ого по 86-й год и в данный момент тоже пребывает в состоянии своего рода моратория).⁴ Иначе говоря, практически неизбежным становится равноценный дар Ватикана: кардинал Кох во время своего ближайшего визита в Москву (если не папа Франциск лично) вынужден будет (даже просто как вежливый человек) преподнести патриарху Кириллу частицу «мощей» какой-нибудь в «бесовской прелести» почившей Терезы, а тот должен будет столь же благоговейно к этой «драгоценности» припасть устами. Нам же остается только надеяться, что сама эта, мягко говоря, незавидная перспектива развития событий послужит для их участников хоть каким-то препятствием.

Александр Буздалов

_________________________________________

1 МИТРОПОЛИТ ВОЛОКОЛАМСКИЙ ИЛАРИОН ВСТРЕТИЛСЯ С ПАПОЙ РИМСКИМ ФРАНЦИСКОМ. https://mospat.ru/ru/2016/09/15/news135747/.

2 «Мы не соперники, а братья» (Эксклюзивное интервью председателя ОВЦС митрополита Волоколамского Илариона интернет-порталу «Православие и мир»). http://www.pravmir.ru/myi-ne-soperniki-a-bratya/.

3 Ср.: «…как только вы скажете человеку, что он еретик, вы закрываете всякую возможность общения с ним — он перестает вас слышать и становится вашим врагом, ведь он себя еретиком не считает и воспринимает эти слова как оскорбление. А в результате нет никакого диалога, и христиане замыкаются в своей среде, образуя “гетто”. Это означает, что мы вступаем в диалог с людьми — не декларируем свое учение, но отвечаем на вопросы, которые нам задают. И ведь так бывает не только тогда, когда мы обращаемся к людям неверующим. Это происходит, когда мы свидетельствуем о Православии перед представителями иных конфессий») с опорой на св. ап. Павла («апостолы вышли на римские дороги и отправились навстречу языческому миру, который бросал в них камни, а они искали с ним общий язык, как, например, апостол Павел, когда он выступал перед афинскими мудрецами и говорил, что видел у них жертвенник неведомому Богу, Которого он и проповедует (Деян. 17:23). Апостол признал даже присутствие истины среди язычников, чтобы начать диалог» (Слово Святейшего Патриарха Кирилла в праздник Торжества Православия после Литургии в Храме Христа Спасителя. http://www.patriarchia.ru/db/text/4410951.html).

4 «Имели суждение о Разъяснении Священного Синода от 16 декабря 1969 года о допуске в порядке икономии к Святым Тайнам римо-католиков. Постановили: Ввиду поступающих запросов по поводу данного Разъяснения Священный Синод сообщает, что практика эта не получила развития, и определяет отложить применение синодального Разъяснения от 16 декабря 1969 года до решения этого вопроса Православной Полнотой» (Определение Священного Синода от 29.07.1986. ЖМП, 1986, № 9. С. 7-8).