Император Николай II оставался на Престоле до последнего дня своей жизни  (Опровержение альтернативной истории революции 1917 года Л. Лыковой и А. Мощанского).

4 февраля 2025 года Людмила Лыкова и Александр Мощанский опубликовали на Русской Народной Линии ответ [https://ruskline.ru/analitika/2025/02/04/izhe_prihodyat_k_vam_vo_odezhdah_ovchih_vnutr_zhe_sut_volcy_hiwnicy_ot_plod_ih_poznaete ] на мою статью «Почти «альтернативная история» революции 1917 г. и цареубийства 1918 г. от Л.А. Лыковой и А.Б. Мощанского» [https://ruskline.ru/analitika/2025/01/17/pochti_alternativnaya_istoriya_revolyucii_1917_g_i_careubiistva_1918_g_ot_la_lykovoi_i_ab_mowanskogo]. Увы, дискуссии не получилось и мой призыв к покаянию эти авторы не захотели услышать. Название своей статьи они почерпнули из работы профессиональных юристов и историков М. Кузнецова и Г. Шайряна [https://ruskline.ru/analitika/2024/07/15/ne_prekrawayuwee_sokrytie_sledov_prestupnogo_zlodeyaniya ; https://ruskline.ru/analitika/2024/07/16/ne_prekrawayuwee_sokrytie_sledov_prestupnogo_zlodeyaniya]. Кузнецов и Шайрян цитату из Евангелия от Матфея применили к генералам предателям Государя Императора.  Но Лыкова и Мощанский не стесняются примерить эту цитату к своим оппонентам. Отмеченные в моей статье их явные исторические ошибки и передергивания они предпочли, как бы, не замечать. Они даже не пытались опровергнуть следующие известные историкам Царского дела исторические факты.

1. Еще раз о насильственном лишении верховной власти Императора Николая Александровича во время февральского клятвопреступного бунта 1917 года.

Революционеры, в том числе большевики, отстранили от верховной власти Императора Всероссийского в период 27 февраля - 2 марта 1917 года, захватив власть в Петрограде, Москве, арестовав Царское правительство, поставив под свой контроль все железные дороги, телеграф, кого-то убив, кого-то арестовав и разогнав из верных Царю чинов полиции и жандармерии в двух столицах. В поддержку бунтовщиков выступила большая часть солдат запасных батальонов в Петрограде. Бунтовщиков фактически поддержали начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал-адъютант М. Алексеев, все начальники фронтов воюющей армии и командующий Балтийским флотом. Генерал Н. Рузский заблокировал Государя в его поезде на железнодорожной станции в Пскове, лишив его связи с внешним мiром. Все обозначенные предатели- клятвопреступники пусть и во внешне вежливой, но вполне ясной форме требовали от Государя отречения от Престола. Все остальное общеизвестно и подкрепляется многочисленными документами, опубликованными на сайте ГАРФа и РГАСПИ, публикациями российских газет конца февраля - начала марта 1917 года, воспоминаниями свидетелей очевидцев, обширный список которых есть, например, в двухтомнике доктора исторических наук Петра Мультатули и Бориса Галенина[1]. При такой ситуации ни о каком добровольной передаче верховной власти Императора Николая II своему брату Великому Князю Михаилу Александровичу, речи идти не может. Да, Император Николай II добровольно отказался начать в тот момент широкомасштабную гражданскую войну и не отдал приказ своей личной охране арестовать сначала командующего Северным фронтом генерала Н. Рузского за грубейшее нарушение Устава и присяги, так как он не выстроил почетный караул при встрече Государя. А затем, арестовав генерала М. Алексеева и других начальников фронтов. Царь-Мученик прекрасно понимал, что подобные шаги с неизбежностью приведут к разворачиванию широкомасштабной гражданской войны прямо на фронте и в тылу, когда одни командиры и воинские части поддержат Императора, как, например, войска генералов Н. Юденича, Ф. Келлера, Али Хан Нахичеванского, а другие поддержат мятежных генералов-начальников фронтов и депутатов Госдумы. При этом германцы наверняка воспользуются ситуацией и перейдут в наступление, и вполне могут захватить и Москву, и Петроград, как в 1870 году захватили Париж. Все это еще раз недавно описал в своей книге «Гибель Империи. Российский урок» митрополит Тихон (Шевкунов).

Жертвуя собой ради спасения Отечества Царь вынужден был попытаться передать верховную власть своему брату Великому Князю Михаилу Александровичу, чтобы сохранить боеспособность армии и единство тыла, и сохранить Православную Монархию. Именно такими мотивами руководствовался наш благоверный Государь. Но это не отменяет самого факта принуждения мятежниками Царя к отречению от Престола, к такой передаче власти и посему делает эту передачу верховной власти юридически ничтожной и не имеющей юридических последствий в соответствии с законом Российской Империи, законами других европейских стран и Канонами Церкви. Об этом писали и правовед Михаил Зызыкин[2] и товарищ оберпрокурора Синода князь Николай Жевахов[3]. Подобным же образом на следующий день был вырван словесными угрозами и революционным насилием «манифест» у Великого Князя Михаила Александровича о передаче власти временному правительству и созыве Учредительного собрания для определения будущей формы правления в России. Великому Князю члены самопровозглашенного, никем не выбранного, никем не утвержденного временного правительства, насильно захватившим власть в Петрограде, предъявляют в «мягких словах» ультиматум, либо он подписывает «манифест» о передаче им власти, либо они не могут отвечать за сохранение жизни всех членов Царствующего Дома Романовых в Петрограде и окрестностях, в том числе Царской Семьи и Царских Детей. Как известно и сам «манифест» Великого Князя был написан собственноручно одним из лидеров кадетов В.Н. Набоковым при участии другого масона Н.В. Некрасова. А у Великого Князя Михаила Александровича, боевого генерала, но не политика, в подчинении тогда была лишь его секретарь, да пара слуг. Так что и здесь ни о какой добровольности речи быть не может. А речь идет о революционном насилии. К тому же по законам Российской Империи Великий Князь не имел никаких прав на передачу несуществующей у него власти кому-либо, хотя бы потому что он не принял Императорский Престол, также как в свое время его не принял Великий Князь Константин Павлович в 1825 году после объявленной смерти Императора Александра I. Хотя в отличие от Великого Князя Михаила Александровича Константин Павлович был законным Наследником.

Подробно со ссылками на все положения законов Российской Империи это описал в своем фундаментальном труде профессор юриспруденции Михаил Зызыкин «Царская власть и закон о престолонаследии в России», изданном в 1924 году в Софии. Пытаясь создать видимость опровержения ими труда М. Зызыкина, Лыкова и Мощанский дают общие неконкретные ссылки на дореволюционные труды правоведов, которые обстоятельства февральского переворота не рассматривали. Михаил Зызыкин в 1920-х годах жил и трудился в столице Болгарии Софии. И он сам и его супруга были духовными чадами святителя Серафима (Соболева). Упомянутый труд М. Зызыкина написан по его благословлению.

В своем дневнике Император Николай II охарактеризовал указанный «манифест» Великого Князя «гадостью». А в своем последнем обращении к войскам Государь призывал солдат и офицеров вести борьбу с известным им врагом и подчиняться своим начальникам. В этом обращении Император не призывал служить «новому императору Михаилу» или временному правительству. То есть этот важнейший документ фактически объявлял армии, что на Царском Престоле по-прежнему Император Николай II, а опубликованные к этому времени «манифесты» под Его именем и именем Его брата Великого Князя не имеют силы. Подлинные настоящие Царские манифесты всегда писались от руки, а не печатались на пишущей машинке. Вот и здесь сохранилось, и дошло до нас собственноручно написанное и подписанное самим Государем обращение к войскам. В свое время в 2014 году была проведена, организованная автором этих строк, почерковедческая экспертиза этого документа, которая подтвердила его подлинность[4]. Лыковой, как архивисту, изучающей Царскую историю, этот документ не может не быть известен.

Все Царские манифесты по законам Российской Империи поступали в Сенат и должны были быть опубликованы в «Сенатских ведомостях». Только после этого они приобретали силу закона для подданных Всероссийского Императора. Большинству образованного российского общества это было прекрасно известно. Но ни «телеграмма начальнику штаба», датированная 2 марта 1917 года, ни «манифест» Великого Князя Михаила Александровича, датированный 3 марта 1917 года, никогда в «Сенатских ведомостях» не публиковались, хотя они продолжали издаваться до ноября 1917 года.

17 и 18 номера «Сенатских Ведомостей» за 1917 год, вышедшие соответственно 28 феврали и 14 марта. В промежутке верховная власть в России была незаконно отторгнута от Императора Николая II в пользу временного правительства в результате клятвопреступного бунта. Никаких манифестов в 18 номере опубликовано не было. Сразу начались публикации указов временного правительства и пропало изображение герба Империи

Поэтому, и фактически, и юридически по Законам Российской Империи и по Канонам Церкви Император Николай II остался на Престоле, о чем он и возвестил армии в своем обращении к войскам от 8 марта 1917 года. Заговорщик, член масонской ложи, начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал-адъютант Михаил Алексеев, организовавший вместе с генералом Николаем Рузским отрешение Императора от верховной власти, прекрасно понял смысл обращения Императора к войскам: Царь по-прежнему на Престоле, но призывает войска слушаться своих начальников (воинских) и вести борьбу с известным врагом (Германией и Центральными державами, и революционерами всех мастей) и не допускать братоубийственной гражданской войны. Но клятвопреступников бунтовщиков не устраивало такое обращение Императора к армии, потому что оно, впоследствии, когда российский народ мог осознать глубину своего падения и предательство Помазанника Божьего, могло послужить юридическим и фактическим основанием для возвращения верховной власти Императору Всероссийскому Николаю II, и основанием для суда над предателями-заговорщиками. Поэтому генерал М. Алексеев вставляет в напечатанный текст обращения к войскам Царя Николая II слова о подчинении армии временному правительству, тем самым произведя явную фальсификацию этого важнейшего документа. Но Царь этот напечатанный текст не подписал! А временное правительство запретило генералу Алексееву направлять даже такое «исправленное» обращение, потому что оно все равно в определенном юридическом смысле свидетельствовало о том, что  Царь на Престоле и не стал «гражданином Романовым», во-вторых, это обращение отменяло так называемый «Приказ №1» Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов от 1 марта 1917 года, по которому войска должны были в определенных случаях как, например, в выдаче оружия, подчиняться своим воинским начальникам, только если их решение подтвердит солдатский комитет. Этот «Приказ №1», распространенный вскорости с Петроградского военного округа, на всю армию фактически отменял единоначалие в армии и воинскую дисциплину, к соблюдению которых в своем обращении и призывал Император. Этот «Приказ №1» со временем в течение нескольких месяцев и привел к разрушению Российской армии. Руководители Петроградского Совета тогда, в марте 1917 года, были Чхеидзе и Керенский. Как и большинство членов временного правительства, где министром юстиции был тот же Керенский, они состояли в масонской ложе «Великий Восток России» и подчинялись решениям ложи, поэтому и «Приказ №1» был не самодеятельностью Петроградского Совета.

Напомним, что изготовленный на пишущей машинке М. Алексеевым фальшивый экземпляр обращения Императора Николая II к войскам от 8 марта 1917 года был напечатан в эмиграции генералом А. Деникиным и рядом других генералов, и отравлял сознание русских людей в эмиграции, указывая на то, будто Император Николай II признал законность временного правительства и призывал ему подчиняться. Увы, большинство и православных историков в своих сочинениях указывали на это фальшивое обращение к войскам, потому что о его фальсификации стало известно лишь в XXI веке [Мультатули П.В, Галенин Б.Г. Россия в эпоху царствования Императора Николая II Благочестивого. Штрихи к портрету. — М.: РИЦ, 2017]. Хотя с учетом революционного насилия над Императором Николаем II и Великим Князем Михаилом Александровичем эти историки (в том числе указанные выше) все равно признавали незаконность отрешения Царя от верховной власти, также, как и великие святые нашего времени: святители Иоанн Шанхайский, Серафим (Соболев), преподобный Серафим (Роуз) и подвижники благочестия архиепископ Аверкий (Таушев), архимандрит Константин (Зайцев), старец Николай Гурьянов и другие.

В наше время на часто задаваемы вопрос: «Почему же Император Николай II не объявил после публикации в революционной печати «манифеста» о передачи Царского Престола Великому Князю Михаилу Александровичу» и «манифеста Великого Князя о передаче власти временному правительству и созыве учредительного собрания» о недействительности этих документов?». Ответ таков: во-первых, их недействительность была понятна, как пишет Князь Николай Жевахов в своих воспоминаниях, большинству русского общества, по причине насилия над Императором; во-вторых, их недействительность, пусть и косвенно, подтверждается обращением к войскам Царя Николая II, в котором нет упоминания ни Великого Князя Михаила Александровича, ни «императора Михаила II», ни временного правительства, а, как уже отмечалось, есть лишь призывы «подчиняться своим [воинским] начальникам и вести борьбу с известным им [войскам] врагом», в-третьих, и это самое главное, Царю важно было сохранить спокойствие и порядок в стране и продолжение борьбы (войны) с Германией и всеми Центральным Державами до победы в ней России и не допущения братоубийственной гражданской войны. Царь оставлял правящим элитам и народу возможность покаяния и обращения к нему вновь воспринять незаконно отторгнутую у него верховную власть над Россией.

____________

Может быть Лыкова или Мощанский в своем ответе опровергли хоть один из приведенных мною выше фактов? Или дали развернутую аргументированную критику труда М. Зызыкина. Нет, они даже не пытались это сделать, а лишь безапелляционно и голословно заявляли: «Таким образом, в этих публикациях [Ольденбурга, Якобия, Боханова, Мультатули, Фомина] отсутствуют какие-либо документы, подтверждающие версию об отсутствии добровольности в принятии решения Императором Николаем II об отречении от Престола». Хотя сами же цитируют Якобия: «Ему уже приходится слушать дерзкие советы, почти приказания Своих генералов об отречении от Престола … (…)». Спрашивается, а те же телеграммы начальников фронтов во время тяжелой войны, о которых Якобий пишет, что они содержали «почти приказ» об отречении от Престола, это что не документы, свидетельствующие о давлении, о насилии над Императором ни много ни мало всех начальников фронтов и начальника его штаба? Таким образом ни один из аргументов в насильственном отрешении Императора Николая II ни Лыкова, ни Мещанский даже не попытались опровергнуть, но действовали по «сержантскому принципу», видимо духовно близкому полковнику полиции А. Мощанскому, как бы отдающему приказ своим читателям: «Пункт 1: Мощанский с Лыковой всегда правы. Пункт 2: Если когда-то Мощанский с Лыковой вдруг не правы, смотри пункт 1».

1. Об участии большевиков в февральском перевороте 1917 года.

Лыкова и Мощанский продолжают пытаться навязать нам современный, ложный, коммунистический миф о якобы не участии большевиков в февральском перевороте 1917 года и невиновности их в приходе к власти масонского временного правительства, начавшего разваливать страну, в результате чего большевики вынуждены были в октябре 1917 года взять власть в свои руки и укрепить державу российскую. Как большевики «укрепили державу Российскую» мы знаем теперь из истории, подписанного ими предательского Брестского соглашения 3 марта 1918 года, отделившего от России Украину, Белоруссию, Прибалтику, Финляндию, Молдавию и все Закавказье. Президент России Владимир Путин дал нелицеприятную оценку действий большевицкого руководства во главе с Лениным, установившим право выхода республик из состава СССР, из-за чего и развалился СССР в 1991 году и из-за чего сегодня наши войска ведут Специальную Военную Операцию. Вот такое коммунистическое «укрепление государства». Относительно новый миф о якобы не участии большевиков в февральской революции рассчитан на людей, не изучавших историю КПСС и труды Маркса, Энгельса, Ленина и их соратников. Миф этот также далек от действительности, как Небо от земли. Социал-демократическое движение, возникшее в России еще в конце XIX века, всегда ставило своей целью свержение Самодержавия в нашей стране. Собственно, к этому призывал еще Карл Маркс[5]. Это было записано во всех программах РСДРП до 1917 года[6]. Об этом писали в статьях В.И. Ленин[7] и другие руководители большевиков. Именно свержения Самодержавия пытались добиться большевики во время революции 1905-1907 годов. Именно с этой целью они поднимали вооруженное восстание в Москве[8] в декабре 1905 года. Именно к подобным действиям они готовили рабочих, солдат, матросов, крестьян и после первой революции, изучая свои ошибки, допущенные в революции 1905-1907 годов[9].

Вся пропагандистская работа социал-демократов с момента начала их деятельности в России ставила целью подвигнуть рабочих требовать свержения самодержавия путем забастовок, демонстраций и конечном итоге путем вооруженного восстания[10], которое и произошло в Петрограде 23-27 февраля 1917 года. Даже если бы никто из членов партии большевиков не участвовал в эти дни в клятвопреступном бунте, то все равно их вклад был весьма весом в развращении рабочих, матросов Балтийского флота (набиравшихся из рабочих) и солдат, в подготовке их к вооруженному восстанию. Хотя конкретные даты этого восстания, создание условий для него осуществили масонские тайные общества, связанные с Прогрессивным блоком депутатов Госдумы, армейским генералитетом и другими высшими слоями общества.

Первые демонстрации 23 февраля 1917 года, как известно, были вызваны задержками поставок хлеба в Петроград и образовавшимися очередями. Забастовки на заводах в Петрограде были спровоцированы исключительным локаутом – увольнением всех рабочих Путиловского завода за не самые большие провинности. Все это было организовано масонами заговорщиками для провоцирования бунта в Петрограде, как и организован отъезд из Петрограда в Ставку Государя Императора по срочному вызову начальника Его штаба генерала М. Алексеева. Но поднимали рабочих на забастовку, на выход их на демонстрации большевики: на 350 тысяч рабочих в Петрограде приходилось примерно две тысячи членов большевицкой партии, что в условиях возникших трудностей и усталости о войны было совсем не мало. Тем более, что все члены партии большевиков, в отличие от других партий, были активными пропагандистами за дело революции. Подробно действия большевиков во время февральского мятежа 1917 года описаны на основании первоисточников у историков как советского времени: Бурджалова Э.Н. Вторая русская революция. Восстание в Петрограде (М., 1967 г.); Старцева В.И. 27 февраля 1917 (М., 1984 г.); Минца И.И. История Великого Октября. Т. 1. (М., 1977 г.), так и постсоветского: Шляпникова А.Г. Канун семнадцатого года. Семнадцатый год. Т. 2. КН. 1-2. (М., 1992 г.); Тютюкина С.В., Шелохаева В.В. Марксисты и русская революция (М., 1996 г.).

Рекомендую Л. Лыковой и А. Мощанскому ознакомиться с этими историческими трудами и первоисточниками, на которых они основаны. Приведу лишь несколько цитат из работы Холяева С.В. «Три февраля 1917 года» // Вопросы истории. 2003, №7:

«Большевики были единственной политической партией, с самого начала открыто выступившей с осуждением войны и их активное участие в антивоенных акциях: рабочих забастовках и солдатских волнениях. Поэтому петроградские рабочие, к началу 1917 года уставшие от войны, из всех политических партий, действовавших в столице, предпочитали большевиков (и левых эсеров). Вследствие этого большевикам накануне Февраля удалось взять под свой контроль рабочее движение в Петрограде. И на первом этапе революционных событий, продолжавшемся с 23 по первую половину дня 27 февраля, партийные структуры большевиков (Петербургский городской и Выборгский районный комитеты, Русское бюро ЦК, часть большевистского ЦК, находившаяся в России) играли наиболее деятельную роль»[11].

«Организаторами политической забастовки на Путиловском заводе были большевики. Поводом послужило временное закрытие завода из-за проводившейся там с 17 февраля экономической забастовки. Большевистская организация завода воспользовалась случившимся и постаралась придать забастовке политический характер. В тот же день, 22 февраля, Выборгский районный комитет большевиков поддержал путиловцев и решил остановить 23 февраля работу на предприятиях двух районов города, Нарвского и Выборгского, провести митинги солидарности с путиловцами, а заодно отметить и Международный женский день (дню 23 февраля по старому стилю соответствовало 8 марта по-новому)[12]».

«В одном Выборгском районе в первый день волнений, 23 февраля, забастовало 32 предприятия (примерно 60 тыс. человек). На следующий день стачка вышла за пределы двух большевизированных районов, а уже 25 февраля стала общегородской, охватив 80% петроградских рабочих (около 306 тыс. человек)[13]».

«На третий день Петербургский городской комитет [РСДРП (большевики) – Авт.] разработал план дальнейших действий — перевести общегородскую стачку в вооруженное восстание и на волне этого восстания постараться захватить власть»[14].

«На протяжении длительного времени они [большевики – Авт.] готовились к захвату власти и досконально изучали предшествующие эпизоды, когда социалисты пытались захватить власть: Парижскую коммуну и Декабрьское вооруженное восстание 1905 года в Москве.

Такой план и был разработан 25 февраля. Большевики намеревались создать на каждом петроградском предприятии заводские комитеты (естественно, они собирались захватить в завкомах ведущие позиции)».

«После начала рабочего восстания, на определенном его этапе, большевики хотели объявить этот всецело подчиненный им орган Советом рабочих депутатов … по их планам, на конечном этапе восстания Совет обязан был сформировать пробольшевистское Временное революционное правительство».

«Большевики торопились начать вооруженное восстание и вечером 26 февраля на совместном заседании Русского бюро ЦК, Выборгского районного комитета и оставшихся на свободе членов ПК [Петроградского комитета большевиков] приняли решение о начале утром 27 февраля рабочего восстания»[15].

«27 февраля план большевиков стал воплощаться в жизнь. Ранним утром началось рабочее восстание. Сначала все развивалось на редкость успешно для большевиков. Группы их боевиков без большого сопротивления занимали различные объекты в городе, полностью захватив, например, Нарвский район Одна из групп захватила в Выборгском районе Финляндский вокзал, и Выборгский районными комитет превратил его в опорный пункт для распространения восстания «во всем городе». Здесь и решили большевики разместить Совет, подконтрольный их партийным структурам, и Временное революционное правительство, которое должен был образовать Совет»[16].

«27 февраля большевики действовали в непредсказуемой обстановке, не успев создать верные себе, подчиненные партии заводские комитеты. Когда же к рабочему восстанию присоединились солдаты, их положение стало еще более невыгодным. С этого момента в общей массе восставших более весомой, ведущей стороной были уже не рабочие, а те, кто имел оружие — солдаты. Солдаты действовали совместно с большевиками. И все же они обязаны были задуматься о последствиях своих действий: в случае поражения восстания их ждала жестокая расправа. Либералы же и умеренные социалисты, думские деятели, казалось, имели возможность придать их действиям легальность и обеспечить гарантии безопасности»[17].

«Так солдаты помогли меньшевикам и эсерам возглавить народное восстание. С этого момента большевики потеряли свою руководящую роль и центр силы переместился в Таврический дворец [где заседала Государственная Дума – Авт.]. Большевики до самого вечера пытались сохранить руководство восстанием. И лишь вечером, оставшись у опустевшего Финляндского вокзала, после ухода почти всех рабочих и солдат к Таврическому дворцу, были вынуждены присоединиться к общему, эсеро-меньшевистскому Совету рабочих депутатов, уже без всякой надежды на успех в нем»[18].

«В первые дни волнений, с 23 февраля до первой половины дня 27 февраля, когда во главе восставшего народа действовали большевики, очевидна антивоенная направленность движения. Во второй половине дня 27 февраля к руководству народным восстанием пришли меньшевики и на первый план вышла критика власти в целом («Долой самодержавие!»). Начиная же с 28 февраля доминировали патриотические призывы, требования довести войну до победного конца».

«Либералы трансформировали чисто петроградское восстание в общенациональную революцию: их присоединение к восстанию предопределило мирный, бескровный характер передачи власти в провинции. Да и в общероссийском масштабе Временный комитет Государственной думы обеспечил мирную передачу власти [в стране в целом – Авт.], добившись 2 марта отречения [отрешения от верховной власти Императора – Авт.]Николая II и создания либерального Временного правительства».

С.В. Холяев оставляет за рамками статьи сложный вопрос длительной подготовки масонскими кругами отрешения Императора Николая II от верховной власти, выразившееся, в частности, в многолетней публичной клевете на Государя Императора и Императрицу, звучавших с трибуны Государственной Думы и из многочисленных газет и журналов, которые контролировались, как правило, не русскими людьми, враждебно относившимся к Царскому Самодержавию. Процесс отступления высших слоев российского общества от Триединого Бога и Его Помазанника носил сложный и многоступенчатый характер, описанный ныне в трудах православных историков, так нелюбимых Лыковой и Мощанским: Ольденбурга, Якобия, Боханова, Мультатули, Фомина, Галенина. Организовывали, планировали и руководили февральским переворотом 1917 года масонские круги, включающие и руководителей Государственной Думы, и генералов предателей, и руководства Земского союза, и другие представители высших кругов России. Общую, на протяжении десятилетий, подготовку к свержению самодержавия, агитацию рабочих против Царя, вели и большевики. Они организовывали и руководили восстанием рабочих Петрограда 23-27 февраля 1917 года. То, что им не удалось стать во главе революции в те дни, сказались объективные причины. Но  лидеры большевиков в своих работах всегда говорили, что революция в России будет иметь два этапа: первый – буржуазно-демократический, второй – рабоче-крестьянский.

3) Исторические фейки Лыковой и Мощанского.

Отметим ряд новых исторических ляпов, появившихся в новой статье Лыковой и Мощанского. Так, они утверждают, что якобы Царский Престол Борису Годунову передала Царица Ирина Годунова после смерти своего державного супруга Царя Федора Иоанновича. И лишь потом Собор всея Земли Русской утвердил такую передачу. Естественно, ссылками на исторические источники Лыкова и Мощанский себя не отягощают. Однако, историкам известно, что Царица Ирина отказалась сама принять Царский Престол и отказалась передать его своему брату Борису Годунову, оставив все на Волю Божью, которую и должен был определить Земский Собор. Именно так излагают эти события и Сергей Соловьев и Дмитрий Иловайский, а также другие известные авторитетные историки XIX века и современности.

Еще одно «исторической открытие», также не ссылаясь на источники, делают Лыкова и Мощанский, заявляя, что Царь Василий Шуйский принял монашество. Однако, как известно из сохранившихся посланий, святитель Ермоген Патриарх Московский и всея Руси не признал пострижение Царя в монахи, потому что монашеские обеты за него произносил один из насильников, участвовавший в отрешении Царя от верховной власти. Ни сам Царь Василий Шуйский, на Русская Православная Церковь, ни ученые историки, вслед за святителем Ермогеном, не признают монашеского пострижения Государя Василия Шуйского. Он так и остался до своей смерти в польском плену в сентябре 1612 года Царем всея Руси, как и Император Николай II остался Императором в плену у масонов-февралистов, а затем у большевиков. Данное утверждение в отношении Царя Василия Шуйского подтверждаются Соборной грамотой 1613 года, а в отношении Императора Николая II Соборным решением РПЦЗ 1981 года и Московского Патриархата 2000 года, и изменить это мощанским и лыковым не под силу.

Лыкова и Мощанский повторяют исторический фейк, встречающийся в статьях некоторых нынешних сочинителей, историками не являющихся, о том, что в 1547 году святитель Макарий митрополит Московский и всея Руси якобы не помазал на Царство Великого Князя Иоанна Васильевича. При этом ни на какие источники эти деятели не ссылаются. Имеется целый ряд первоисточников, свидетельствующих о таком Помазании и все авторитетные профессиональные историки, исследовавшие Царствование Иоанна Васильевича, свидетельствуют о том, что Грозный Государь был помазан митрополитом на Царство в феврале 1547 года. Среди них можно отметить Сергея Соловьева, Дмитрия Иловайского и Игоря Фроянова. Сошлемся здесь на сохранившееся письмо самого митрополита Макария Новгородскому архиепископу Феодосию от февраля 1547 года, где святитель прямо пишет, что он помазал на Царство Великого Князя. Письмо это опубликовано в книге Сергея Фомина «Правда о Первом Русском Царе» (2012, 2017 годы издания) в качестве приложения к моей статье «О славном титуле Первого Русского Царя Ивана»[19].

В своем ответе Лыкова и Мощанский кратко излагают историю непринятия ни на секунду власти Наследником Престола Великим Князем Константином Павловичем после объявления о смерти Императора Александра Павловича. Однако в аналогичной ситуации в отношении Великого Князя Михаила Александровича, который к тому же не был Наследником в 1917 году и не мог в соответствии с данной им присягой не соблюдать Законы Российской Империи и обойти законного Наследника Цесаревича Алексея Николаевича, Лыкова и Мощанский насильно пытаются присвоить ему титул Императора Михаила II от коего Великий Князь ещё более 100 лет назад отказался. Ни Сенат Российской Империи, ни Государственный Совет, ни Русская Православная Церковь, ни российская армия, ни российский народ, ни даже временное правительство князя Львова и Керенского, ни даже так милые сердцу Мощанского и Лыковой большевики никогда за Великим Князем Михаилом Александровичем Императорский титул не признавали. А то же временное правительство Керенского установило в августе 1917 года праздник 27 февраля как день свержения самодержавия, которое большевики соблюдали и праздновали до 1940 года, когда И. Сталин был вынужден его отменит. Произошло это, видимо, потому что, во-первых, праздновать свержение законной власти Сталину, как правителю, было уже несколько двусмысленно, во-вторых, ему, в связи с начавшейся Второй мiровой войной, надо было искать союзников на Западе, где так же официально свержение Российского Государя не могли приветствовать ни руководители Великобритании, ни США, ни даже и той же Германии, с которой был заключен СССР в 1939 году так называемый пакт Молотова-Риббентропа.

Собственно, я писал обо всем этом и в своей первой статье, и Мощанский с Лыковой на это ничего не смогли возразить. Ничего нового автор настоящей статьи не открыл, примерно то же самое недавно написал в своем исследовании о революции 1917 года «Гибель империи. Российский урок» митрополит Тихон (Шевкунов). На эту же тему уважаемый митрополит защитил недавно кандидатскую диссертацию. А другому видному историку, описывающему примерно те же исторические события Петру Валентиновичу Мультатули недавно присуждена степень доктора исторических наук. А вот в отношении Людмилы Лыковой за серию ей антиисторических работ соавторстве с Мощанским под общим брендом «Мы открыли нового российского Императора Михаила II, якобы добровольно передавшего власть над Россией в руки большевицкого временного правительства», за незнание кандидатского минимума по истории России, пора подавать ходатайство о лишении и докторской, и кандидатской степени.

1. Попытка Лыковой и Мощанского оправдать цареубийства.

Лыкова и Мощанский откровенно игнорируют Соборные решения Русской Православной Церкви 2000 года о прославлении именно Царской Семьи, Царственных Страстотерпцев, а не членов семьи Романовых и соборного решения РПЦЗ от 1981 года о прославлении как мученика Великого Князя Михаила Александровича, а не как Царя-Мученика Михаила. И если Лыкова полагает себя честным человеком, то ей пора подавать прошение о выходе из «Комиссии по изучению результатов исследования останков, обнаруженных вблизи Екатеринбурга в 1991 и 2007 годах». Ведь секретарем Комиссии, созданной указом Святейшего Патриарха Кирилла является уже упомянутый митрополит Тихон (Шевкунов), своим трудом «Гибель Империи. Российский урок» полностью опровергший «новую альтернативную историю революции 1917 года» Лыковой и Мощанского.

В упомянутой статье Лыковой и Мощанского они до 80% места отводят известному профессиональным историкам развитию масонского движения в России, и доказывают, что главными руководителями февральского переворота были члены масонских лож, забывая правда указать, что и ряд большевистских руководителей тоже принадлежали масонам, тот же член совнаркома Карл Радек, Отто Куусинен и по некоторым данным сам Владимир Ленин. Известные заговорщики февралисты, предавшие Императора Николая II, своими идейными корнями уходит в декабристское движение 1820-х годов. Именно у декабристов впервые в России появляется программа создания временного правительства, и созыва учредительного собрания.

Однако, когда дело доходит до описания первого масонского переворота и попытки убийства Царской Семьи, Лыкова и Мощанский сразу пытаются оправдать декабристов: «Хотя руководители и ряд декабристов являлись масонами, современные исследователи не считают само выступление «масонским». В качестве одного из основных объяснений фигурирует то, что масонами ранее являлись и члены Следственной комиссии и суда». Кто такие «современные исследователи» и почему они пытаются обелить оккультистов-декабристов, Лыкова и Мощанский оставляют своих читателей в неведении. Конечно, масонское движение, как и другие революционные движения были неоднородны. Кто-то не придавал большого значения своему участию в ложе, а для кого-то это была вся жизнь. Так член масонской ложи Михаил Кутузов разгромил французскую армию Наполеона и выгнал ее остатки из России, и двигаясь на запад продолжил громить порождение масонства – французских революционеров в Европе. А вот масон адмирал Павел Чичагов имел все возможности окончательного пленения французов и самого Наполеона на реке Березина. Но отошел со своих позиций и пропустил своих братьев масонов во главе с Наполеоном уйти из России живыми, за что впоследствии Чичагов, эмигрировавший в Париж, получил французский орден. Так и в случае с декабристами, одни вышли на площадь убивать молодого Императора Николая Павловича, а другие честно исполняли указ Императора Александра I от 1922 года и прекратили свое членство в ложах. Так поступили многие следователи и судьи по делу декабристов. Очень странное по Лыковой и Мощанскому понятие присяги Императору: «Признание того, что «декабристы» изменили личной подписке по рескрипту от 1 августа 1822 года, превращало их в обыкновенных клятвопреступников и предателей, в то время как акцент на коллизию престолонаследия 1825 года избавлял их от присяги: Император Александр I, которому они ранее присягали, умер, а новому – они еще не присягнули. Так, «клятвопреступники» стали «борцами-романтиками»». Никакими борцами-романтиками клятвопреступники декабристы не стали, а так и остались клятвопреступниками, провозгласившими программу цареубийств и детоубийства. Со смертью Императора присяга ему никуда не исчезает. Декабристы обязаны были следовать манифесту Императора Александра I об изменении Наследника в связи с отречением от прав на наследство Престола Великого Князя Константина Павловича. Так что они дважды предали Государя Александра I. Первый раз, когда не исполнили его указ о ликвидации масонских лож и других тайных обществ, и замышляли цареубийство. Второй раз, когда отказались подчиняться указу Императора Александра I о согласии на отречение Великого Князя Константина Павловича от титула Наследника и провозглашение Наследником Великого Князя Николая Павловича.

Лыкова и Мощанский откровенно пытаются оправдать цареубийц Свердлова, Ленина, Зиновьева, Троцкого, Голощекина и других, заявляя, что они действовали просто из прагматических соображений удержания своей власти и недопущении восстановления Православной Монархии: «Коренное отличие преступления, совершенного большевиками, от предыдущих «цареубийств» в том, что они уже находились у власти и для ее сохранения действовали прагматично, целесообразно своему пониманию существующей угрозы возникновения противодействия со стороны крестьянства под флагом восстановления монархии». То есть по Лыковой и Мощанскому большевицкая власть, видимо, есть высшая ценность, для защиты который «целесообразно» убивать Помазанника Божьего, Его Семью, Его несовершеннолетних Детей, а также сотни тысяч заложников, включая священников и епископов, и многих других невинных людей, в том числе новомучеников и исповедников Российских. Всех же не согласных с Лыковой и Мощанским они обвиняют, ни много ни мало, в попытке разрушения современного Российского государства. Делают они это очень по-большевицки: «Позиция г-на Бойко и иных «научных деятелей», отрицающая «отречение Николая II» и «вступление в должность Императора Михаила II», есть не что иное, как подведение псевдонаучной базы под основы существующего положения государства и общества, в целях возможных реституций и международных санкций, расшатывания нашего социума в продолжении исполнения задач тех же сил, которые инициировали и осуществили Февральскую революцию 1917-го в целях «просвещения мира факелом философии и рассеяния облаков гражданских и религиозных предрассудков, которые держат народы Европы во тьме и рабстве» (А. Вейсгаупт), т.е. воцарения Хаоса. «Иже приходят к вам во одеждах овчих, внутрь же суть волцы хищницы: от плод их познаете…» (Мф. 7:15-16). По-русски это называется - с больной головы на здоровую. То есть те, кто считает, что легитимность сегодняшней власти, в том числе и власти Президента РФ Владимира Путина, базируется на утвержденной на Всероссийском референдуме 1993 года Конституции РФ, в которую внесены поправки на референдуме 2020 года, по Лыковой и Мощанскому якобы являются разрушителями сегодняшнего Российского Государства, потому что как считают Лыкова и Мощанский, сегодняшние правители, в том числе значит и Президент Владимир Путин, получил якобы власть от никогда не существовавшего Императора Михаила II.

Так кто же из нас, дорогой читатель, подрывает основы Российского Государства - Лыкова с Мощанским или митрополит Тихон (Шевкунов) и почти все историки XX и XXI веков, которые, как и автор этих строк, считают, что в России не было Императора Михаила II, а насильственное отрешение Императора Николая II от верховной власти незаконно.

Восстановление Православной Монархии в России, во-первых, возможно только при покаянии народа в богоотступничестве и цареотступничестве. Во-вторых, Православная Монархия - это дар Божий, а не плод бунтов и революций, и ее восстановление возможно только законным путем. Пример этого дала нам в XX веке Испания, где в конце правления генерала Франсиско Франко, являвшегося местоблюстителям королевского престола на этот престол, при поддержке самого Франко, был возведен наследник испанских королей король Хуан Карлос I де Бурбон. Да, и в России такое мирное и одобренное народом восстановление монархии возможно при народном покаянии, ввиду того что, православные монархия никаким уполномоченным от народа органом никогда не ликвидировалось. Залогом тому было чудесное явление иконы Божией Матери Державной в Царском Селе Коломенское под Москвой 2 марта 1917 года в день вынужденной попытки Императора Николая II передать верховную власть своему брату и последующего его незаконного отрешения от верховной власти. Юридическое и духовное существование Российской Православной Империи, что называется под спудом, не делает нелегитимными утвержденную на всенародных референдумах 1993 и 2020 годов Конституцию РФ и проходящие на ее основе выборы в государственные и муниципальные органы власти, в том числе и Президента РФ. Ни Владимир Путин, ни другие Президенты РФ, ни руководители СССР никогда не заявляли, что они получили власть от «Императора Михаила II» благодаря насильственно вырванному у него «манифесту» от 3 марта 1917 года.

P.S.: Возможно, Л. Лыкова и А. Мощанский вновь разразятся очередным опусом, где вместо того, чтобы попробовать исправить свои явные ошибки, они будут излагать общую историю масонства или общую историю КПСС. Вследствие того, что они не смогли как-либо опровергнуть позицию ни М. Кузнецова и Г. Шайряна, докторов юридических наук, ни автора настоящей статьи, дальнейшую дискуссию с ними полагаю неплодотворной.

Аминь! И Богу нашему Слава!

Историк Василий Бойко-Великий (во узах)