Как ранее сообщали "МВ", редакция ожидала ответа из Валаамского монастыря по поводу вызвавшего всеобщий - и увы, далеко не здоровый - ажиотаж поступка игумена Мефодия. Ответ получен. Вот он.
Уважаемые коллеги!
В связи с продолжающимися обращениями в пресс-службу Валаамского монастыря за разъяснениями по вопросу целования руки президента, Игумен Мефодий сказал следующее:
" В этом жесте, в целовании руки президента России, не было ничего личного, лицеприятного и лицемерного. У нас на Балканах: в Македонии, Сербии, Черногории, есть такая традиция – всегда уважать старших, и я всегда целовал руку родителям, бабушке, дедушке и т.д. в качестве проявления любви и уважения. Поскольку я очень люблю русский народ, то в этом выражается только моя христианская любовь как представителя маленького славянского народа к великому русскому народу. Я прошу прощение у всех тех людей, которых я невольно смутил этим поступком".
Cправка "Московских ведомостей"
Игумен Мефодий является помощником Игумена Валаамского монастыря Епископа Панкратия по приему гостей, а так же директором ПКЦ "Свет Валаама".
пресс-служба Валаамского монастыря
В качестве дополнения предлагаем вам небольшое интервью игумена Мефодия (источник - svet-valaama.ru)
Отец Мефодий: «Для нас Валаам является возможностью принести Господу свою любовь, свое служение»…
- О том, как началось Ваше служение в России...
- Я благодарен Богу за то, что сподобил меня попасть на Святую Русь, в сердце России, в Свято-Троицкую Сергиеву лавру, в Сергиевом Посаде. Это было 21 августа 1992 г. По благословению любимейшего батюшки старца архимандрита Кирилла (Павлова) остался там послушником и пробыл около полугода. По его же благословению приехал на Валаам вместе с владыкой Панкратием 6-го февраля 1993 года. Монастырь в то время был в удручающем состоянии, было понятно, что нам предстоит тяжелый строительный крест. Но нельзя не вспомнить о той благодати, которая сразу почувствовалась, едва мы прибыли на остров. Мне не просто понравилась обитель, а знаете было такое чувство, которое бывает, когда человек встречает очень хорошего друга или какое-то значимое событие происходит в жизни, от которого душу посещает необыкновенная радость. У меня действительно была такая радость, которая не могла быть затемнена этим удручающим состоянием внешних стен обители и общим неблагоустройством.
- Как складывались первые дни в обители?
- Я могу сказать, что самые счастливые мои дни были, когда я был послушником на Валааме, несмотря на то что были и трудности, и очень много послушаний. Братьев тогда было мало, всего около десяти человек. Некоторые из отцов, которые первые приехали в возрождающуюся обитель, уже ее покинули; другие приезжали на короткий срок, присматриваясь, оставаться здесь или нет. Но доминирующее дело в жизни каждого - божественная благодать, немощных врачующая, оскудевающих восполняющая, - она восполняла силы при всех невзгодах и покрывала немощи наши. Вместе с братьями кололи дрова, несли общие послушания, вскоре начали потихонечку восстанавливать кельи. Среди нас, помнится, жил один брат, который особенно любил ремонтировать и обустраивать кельи, и, когда он заканчивал одну, его переселяли в другую запущенную, и он начинал ее реставрировать (смеется). Конечно, все велось под чутким руководством начальства. Для меня навсегда незабываемыми останутся встречи с местными жителями того времени. Тогда, как известно, местные жители жили во внутреннем каре. У нас были практически общие подъезды. Несмотря на то что были и духовные расхождения, различия в мировоззрении, оставалось наследие советского времени, - для меня как для иностранца было особенно удивительно открывать русского человека. У меня всегда была любовь к России.
Но эта любовь в особенности проявилась, конечно, здесь. Я думаю, что у русского человека где-то в самой глубине, в подсознании, на внутреннем горизонте - заложена огромная вера в Бога. И меня поражало при этих беседах с валаамскими жителями, насколько эти люди были боголюбивы. Хотя они могли вести себя в некоторых аспектах относительно монашества неприемлемо, но никогда я ни в ком не встречал богоборчества, вражду на Бога и во всех встречал доброжелательство. Вот это меня очень поражало, прямо душа радовалась, испытывала такой восторг! С одной стороны, Господь давал большую благодать, с другой - мне открывался этот прекрасный горизонт красоты русской души. С детками валаамскими у нас было также незабываемое общение, многие из них приходили ко мне в келью. Может быть, для инока это было неприемлемо, но они жили тогда очень бедно, нуждались во внимании, в конфетках, маленьких подарках... Как-то Господь всегда устраивал, что у меня всегда имелись конфетки для них. Кто-то приносил из паломников, из знакомых, и как-то всегда хватало на всех. Так десятки детей целыми толпами приходили к моей келье до тех пор пока не было дано благословение не пускать их во внутреннее каре.
Тогда нашелся другой способ - я жил в то время на втором этаже, над аркой - они стали приходить в любое время дня и ночи, чтобы кидать мне камешки в окошко, на что я открывал форточку и кидал им конфеты (смеется). И вот у нас сложился такой способ общения, который длился на протяжении многих лет, пока меня не перевели в другую келью. Около 6 лет я был ризничим монастыря и проводил в алтаре по 14 часов, занимался утварью, благоустройством храма, убирал мощи - и это огромное счастье для монаха! Позже по благословению владыки я получил послушание помощника игумена по приему гостей, и моей службе были переданы все не отремонтированные гостиницы и другие объекты. С открытием нашего Православного Культурно-Просветительского Центра "Свет Валаама" (в 2005 году) мы не только продолжили заниматься приемом гостей и реставрацией, но и начали наше социальное служение: помогать деткам, пенсионерам, проводить многочисленные культурные мероприятия. Особенно для нас важно, что в рамках нашего Центра привлекаются все творческие люди, которые хотят что-то принести Церкви.
Мне кажется, что любовь, заложенная в русском человеке, просто должна проявиться. И многие из этих людей, которые жили на Валааме, на наших глазах становились верующими, а, благодаря деткам, некоторые и воцерковлялись. Постепенно начали налаживаться отношения с некоторыми местными жителями, которые считали, что монастырь занимает их место. Тогдашние насельники привыкли жить свободно, а монастырь потребовал определенные правила поведения, которые для кого-то оказались неудобными, и отсюда иногда происходили разногласия. Но в плане внутренней братской жизни (вновь замечу, что благодать Божия покрывала все) - практически не чувствовалась усталость и удрученность при несении этого тяжелого строительного креста.
Собор наш был покрыт лесами, словно черной рукой, отнимавшей божественный свет, который всегда был на этом святом месте. И самое заветное, что было на сердцах всех иноков и братьев, которых Господь привел на Валаам в то время - как можно быстрее восстановить нашу обитель. Когда мы изучали историю нашей обители - в ушах звенели слова и скорбь наших отцов. Вы знаете, когда в 1940 году они покидали обитель перед самым отбытием, они запели хором тропарь прпп. Сергию и Герману. Была скорбь, что покидается великая святыня, великий монастырь. Каждый из них знал, что, может быть, никогда не увидит Валаам. Когда я читал это место в истории нашей обители, мне казалось, нам всегда надо помнить о том, что братия монастыря, будучи в изгнании, всегда молилась о ней, о ее восстановлении. И ни у кого из нас не было сомнения, что с помощью Божией и молитвами прпп. Сергия и Германа - Валаамская обитель будет восстановлена. Сегодня она стала одной из самых знаменитых и славных обителей, высоко держащей знамя Православия.
- Ваша оценка этого двадцатилетнего периода?
- Я считаю, что за этот двадцатилетний период труд каждого явился камешком фундамента, по которому идут валаамские иноки. Период восстановления постепенно заканчивается, и хотелось бы, чтобы братия, которая поступает в монастырь, всегда помнила, каким мы получили Валаам от советских властей, - практически в руинах, - и какой огромный подвиг совершил владыка Панкратий с братией, восстановив обитель за это срок. Строительство еще продолжается, но я очень надеюсь, что придет время, когда у нас закончится строительный крест, когда основные усилия отцов будут направлены к внутренней, созерцательной жизни, которая более важна в монашестве. Сейчас у нас есть благоприятные условия для того, чтобы началась истинная духовная жизнь, которая всегда была на Валааме; каждый инок может подвизаться и принести Господу вторичный плод. У нас прекрасный устав, прекрасные богослужения, благоустроенные кельи, налаживается скитская жизнь и начинается отшельническая. Блажен человек, который приходит в нашу обитель и имеет возможность принести Господу посильный труд...
