В распоряжение «Московских ведомостей» попал «Перечень ограничений и запретов, распространяющихся на военнослужащих». Как вытекает из него, Министр обороны Анатолий Сердюков обязал всех военнослужащих, заключивших контракт с Минобороны, ознакомиться с данным документом и подписать его. Всего в перечне содержится порядка 40 ограничений, в том числе ряд прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ. Например, офицер лишается прав на неприкосновенность частной жизни, гарантированной 23-й статьей Конституции РФ в случае если ему оформляют допуск к гостайне.
Согласно «перечню ограничений", теперь военнослужащие лишаются права на свободу слова и мысли.. Отныне им запрещено не только критиковать, но даже обсуждать решения командиров, запрещается «допускать публичные высказывания, суждения и оценки» начальства в СМИ, «использовать служебное положение в интересах политических партий и общественных, в том числе религиозных, объединений», а также «использовать свои служебные полномочия для пропаганды того или иного отношения к религии».
Как сообщили нам в Главном управлении кадров Минобороны, некоторые офицеры отказываются ставить подпись под ограничительным документом. "Уже есть офицеры, которые отказались подписывать данный документ, - рассказал наш источник. - Командование частей грозит им увольнением".
Министр обороны А.Сердюков обязал всех военнослужащих, заключивших контракт с Минобороны, ознакомиться с «Перечнем ограничений и запретов, распространяющихся на военнослужащих» и подписать его. Как сообщили нам в Главном управлении кадров Минобороны, некоторые офицеры отказываются ставить подпись под ограничительным документом. "Уже есть офицеры, которые отказались подписывать данный документ, - рассказал попросивший не называть его источник. - Командование частей грозит им увольнением".
Приведу выдержку из «Перечня ограничений и запретов, распространяющихся на военнослужащих»:
Статья 8. Свобода совести и вероисповедания
1. Военнослужащие в свободное от военной службы время вправе участвовать в богослужениях и религиозных церемониях как частные лица.
2. Военнослужащие не вправе отказываться от исполнения обязанностей военной службы по мотивам отношения к религии и использовать свои служебные полномочия для пропаганды того или иного отношения к религии.
3. Религиозная символика, религиозная литература и предметы культа используются военнослужащими индивидуально.
4. Государство не несет обязанностей по удовлетворению потребностей военнослужащих, связанных с их религиозными убеждениями и необходимостью отправления религиозных обрядов.
5. Создание религиозных объединений в воинской части не допускается. Религиозные обряды на территории воинской части могут отправляться по просьбе военнослужащих за счет их собственных средств с разрешения командира.
А куда же тогда деваться православным военным священникам, за коих еще несколько лет назад ратовал А. Сердюков?
В интервью четырехлетней давности агентству Интерфакс-Религия, министр обороны заявлял, что институт воинских и флотских священников будет повсеместно вводиться в Вооруженных силах РФ.
Он особо отметил, что в этих структурах будут представлены священники всех основных религий. По оценке министра, весь штат военных священников в российской армии и на флоте должен составлять около 250 человек.
На вопрос о размере их зарплаты А.Сердюков тогда ответил, что, по его мнению, "средняя зарплата воинских священников не может быть ниже, чем зарплата заместителя командира бригады по воспитательной работе".
Еще шведский король Карл Великий заботился о том, чтобы при войске находилось достаточное число духовных лиц. С возникновением регулярных армий военное духовенство получило прочную организацию и образовало самостоятельное ведомство.
Военное и морское духовенство в России
Хотя священнослужители с древности сопровождали русские войска в походах, институционально военное и морское духовенство в России стало оформляться лишь в начале XVIII века.
В допетровской Руси духовные лица временно прикомандировывались к полкам патриаршим приказом или непосредственным распоряжением царя. При
Петре Великом с 1706 года с приходов стал взиматься особый сбор – подможные деньги в пользу полковых священников и флотских иеромонахов. По Воинскому уставу 1716 года при каждом полку должен был состоять священник, в военное время подчиненный полевому обер-священнику действующей армии, а по Уставу морской службы 1720 года на каждый корабль назначался иеромонах (иногда назначались бессемейные священники из белого духовенства), а во главе морского духовенства ставился обер-иеромонах флота. В мирное время духовенство сухопутных войск находилось в подчинении архиерея той епархии, где был расквартирован полк, т.е. не было объединено в особую корпорацию.
Положение военного духовенства стало постепенно улучшаться после того как Екатерина II повелела строить специальные церкви для гвардейских полков, а также предоставила военным священникам право получения побочных доходов от треб для гражданского населения.
По Воинскому уставу 1797 года во главе всего военного и морского духовенства был поставлен обер-священник армии и флота которому было поручено «главное начальство» над полковыми священниками в административном и судебном отношениях. Первый обер-священник армии и флота протоиерейП. Я. Озерецковский имел право прямого доклада императору, минуя Синод, а также право непосредственного сношения с епархиальными архиереями.
В 1801 году, по смерти императора Павла I, военное и морское духовенство было лишено автономии и подчинено Синоду. Для военного духовенства было установлено регулярное жалованье с начислением пенсии после 20 лет службы, что значительно повысило уровень содержания военного духовенства по сравнению с приходским.
С 1801 по 1819 год существовала особая армейская семинария для подготовки военного и морского духовенства.
В 1816 году была учреждена должность 2-го обер-священника для Главного штаба Его Величества и гвардии (с 1844 года - Главного штаба, гвардии и гренадеров), в 1840 году – 3-го обер-священника Особого Кавказкого корпуса, которому с 1846 года подчинялись также церкви казачьих линейных войск на Северном Кавказе (в 1867 году последние перешли в ведение епископа Ставропольского и Кавказского).
В соответствии с именным указом Николая I от 6 декабря 1829 года должность полкового священника приравнивалась к чину капитана. Правовое положение военного и морского духовенства оставалось достаточно неопределенным до конца царской России: неоднократно законодательно прописанное двойное подчинение военных и морских священников своему духовному начальству и военному командованию, в ведении которого состояло окормляемое конкретным священником подразделение, не было разъяснено ни в одном из нормативных документов.
В 1853 году обер-священники по своим административным полномочиям были фактически уравнены с епархиальными архиереями: им была предоставлена известная дисциплинарная власть над военными священниками, а также право назначать и увольнять священно- и церковнослужителей военного ведомства без особого разрешения Синода. Ведомство обер-священников расширялось путем присоединения к нему значительною числа неподвижных церквей, прежде состоявших в ведении епархий. В 1858 году все обер-священники были переименованы в главных священников.
В 1883-1888 годах произошло объединение военного и морского духовенства под управлением одного главного священника.
Правовое и материальное положение военного и морского духовенства регулировалось высочайше утвержденным 21 декабря 1887 года Положением о новых служебных правах и окладах содержания военному духовенству. Главный священник (протопресвитер) был приравнен к генерал-лейтенанту, протоиерей – к полковнику (до этого времени они имели права генерал-майора и майора соответственно). Полковой священник получил практически полный капитанский рацион: жалованье в сумме 366 рублей в год, столько же столовых, не считая других видов довольствия. За выслугу устанавливались прибавки к жалованью: за 10 лет службы в военном ведомстве – 25 % от жалованья, за 20 лет – половина жалованья. Военному и морскому духовенству предписывалось безвозмездно совершать все требы для чинов своего полка.
12 июня 1890 года высочайше утверждено Положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств. Учреждалось звание протопресвитера военного и морского духовенства, в ведении которого находились все церкви полков, крепостей, военных госпиталей и учебных заведений, за исключением Сибири, где дальность расстояний делала неизбежным их подчинение епархиальным архиереям. При протопресвитере учреждалось духовное правление, которое играло ту же роль, что духовная консистория при епархиальном архиерее, в подчинении правлению стоял разветвленный управленческий аппарат, существенно усложнившийся в годы Русско-Японской и Первой Мировой войн. Таким образом, протопресвитер был во многих отношениях уравнен в правах и функциях с епархиальными архиереями. Однако, его ведомство, в отличие от епархий, не имело постоянной и обозримой территории, а представители военного и морского духовенства были поставляемы в сан ближайшими епископами, поскольку протопресвитер, не будучи архиереем, не имел права совершать хиротонию, он лишь избирал кандидатов. Также епархиальные архиереи имели право надзора за военным и морским духовенством, служившим в пределах их епархий, осуществляли церковный суд над военными священниками.
В 1899 году был введен образовательный ценз для Военного и морского духовенства – в ведомство протопресвитера брали лишь лиц с академическим образованием или окончивших семинарию по первому разряду.
1-11 июля 1914 года в Санкт-Петербурге проходил 1-й Всероссийский съезд военного и морского духовенства с участием 49 священников. В июле 1917 года на 2-м съезде был утвержден принцип выборности всех лиц управленческого аппарата.
В случае необходимости в царской России в воинские части назначались римо-католические священники (капелланы, состоявшие в ведении адм. декана), евангелические пасторы, мусульманские муллы (особенно в казачьих землях) и представители буддийского духовенства.
16 января 1918 институт военного и морского духовенства в русской армии был ликвидирован приказом Народного Комиссариата по военным делам. Из армии было уволено 3700 священников.
И вот сегодня официально объявлено, что общее количество священников, которых готовы принять Вооруженные силы, – всего 224 на такую-то огромную армию!
Причем, эта квота армейских священнослужителей установлена для представителей всех конфессий. Мусульманских капелланов еще год назад начал готовить Уфимский исламский университет. Сейчас квота для исламских священнослужителей определена в 10%.
Итак, 224 армейских священной служителей .. Это много или мало на все наши Вооруженные силы? Это капля в море. К примеру, в израильской армии один раввин приходится на 100–150 человек. В Иране один мулла на 30 военнослужащих. У нас же, получается, один священник на 3–7 тысяч солдат.
Первых сто кандидатов на эти должности РПЦ уже отобрала. Процесс с официальным трудоустройством военных священнослужителей, хочется надеяться, идет. А пока на добровольных началах в армии как работали, так и продолжают работать около тысячи священнослужителей.
Глава синодального отдела Московского патриархата по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями протоиерей Димитрий Смирнов утверждает, что РПЦ направляла в Минобороны «десятки кандидатур», но ответа по ним так и не получено. Согласно требованиям Минобороны, военный священник не должен иметь судимости и двойного гражданства, должен обладать высшим образованием и хорошим здоровьем, а также получить рекомендацию от религиозной организации.
А пока, повторюсь, православные священники исполняют свой духовный долг добровольно.
Пример тому - Главный священник ВДВ иерей Михаил Васильев, за плечами которого 14 лет работы в армии и более 30 командировок в “горячие точки».
Вот его мнение:
- Для священнослужителей необходимы специальные армейские курсы. Вот вы спрашиваете, зачем православным военнослужащим нужен мобильный алтарь? Просто раньше мы служили в палатках. А это не всегда удобно — в палатке все военнослужащие не помещались. У мусульман и иудеев таковой проблемы не было. Им проще — нужно только разложить коврик в нужном направлении. У православных сложнее — необходим алтарь. Теперь в любом месте мы можем проводить богослужения сразу для 3–4 тысяч военнослужащих.
А зачем священники в армии? Ответ прост: чаще всего военнослужащих терзает главный грех — уныние. Они часто не понимают, почему руководство принимает те или иные решения. Когда проходило сокращение военных вузов, которые они закончили, когда увольняли офицеров, военные часто спрашивали: «нужен ли я России?», «зачем получал военное образование?». Тогда мы, священники, объясняли, что нужны, что ситуация обязательно изменится. К людям постепенно возвращается Вера. А без нее нет у солдата победного духа….
Думается, противоречивый приказ министра обороны А. Сердюкова, который и на словах, и на деле лишает военных священников возможности исполнения своих обязанностей, вызовет большую полемику в обществе.
Ведь еще Петр Великий говорил, «грудь солдата — защита Отечества, а крест православный -его броня»…
Игорь Семенихин
