5 октября нынешнего года (22 сентября по юлианскому календарю), исполнилось 175 лет со дня рождения художника Вячеслава Григорьевича Шварца. Большинство живописных работ Шварца находятся в художественной галерее Курска, хотя наиболее известны его работы на исторические темы, представленные в собраниях Русского музея и Третьяковской галереи.
Искусствоведы называют Шварца «предтечей Васнецова и Нестерова», чуть ли не основоположником русского исторического направления. В качестве отправной точки этого направления порой называют находящуюся в Третьяковке картину Шварца «Иван Грозный у тела убитого им сына», написанную в 1864 году.
По странному стечению обстоятельств, именно накануне дня рождения автора эта картина была упомянута в связи с дискуссией вокруг клеветнической картины И.Е. Репина о Царе Иване Грозном и его сыне.
Отвлечемся от картины Репина, обратимся к картине Шварца, история которой, как и история ее автора, не столь известного широкой публике, при ближайшем рассмотрении оказывается довольно интересной и поучительной.
Выбор художником темы для своей работы никогда не случаен. Мало кто способен уподобиться пушкинскому импровизатору и вдохновенно отдаться теме, о которой еще секунду назад не подозревал. Любая картина – отражение души ее создателя. И если в репинской картине зритель ясно видит отражение ненависти и безумия, буквально «обдержащих» душу художника, то у Шварца мы видим глубокую скорбь отца у одра сына. Собственно, если бы не название, тема «убийства» просто не пришла бы в голову. Оставим на долю фантазии автора обрюзгшее лицо и седые волосы (Царю Иоанну в год смерти сына было чуть больше 50 лет и он не был седым как лунь), отвлечемся от названия картины – да, таким, сумрачным, погруженным в себя, в минуту горя, даже отчаяния мог бы сидеть у одра сына некий старик-отец, переживший своего наследника.
Картина 1864 года – второе по счету обращение художника к теме. Первым был картон на тот же сюжет, написанный 23-летним студентом в 1861 году. Работа, выставленная на «третной экзамен» в Академии художеств, была оценена комиссией весьма спокойно. Вторая вариация была написана летом 1864 года в Курской губернии, в имении отца художника. Обращение к одной и той же теме дважды, в течение трех лет, бесспорно, говорит о том, что она волновала художника. Отчего же?
Один из ответов лежит на поверхности. Будучи вольнослушателем Петербургского университета, Шварц в 1859-1861 годах посещал лекции профессора Н.И. Костомарова и, подобно многим студентам, был увлечен и захвачен ими. Профессору Костомарову, воспитанному на французской литературе незаконнорожденному сыну воронежского помещика и крепостной крестьянки, ставшему «народником» и отсидевшему год за антигосударственную деятельность в Петропавловке, было только что дозволено вернуться к преподаванию. Лекционная деятельность его продолжалась до 1861 года, когда студенческие беспорядки (спровоцированные, кстати, статьей именно Костомарова) привели к роспуску Петербургского университета. По-видимому, в своих исторических лекциях он в выражениях не стеснялся. В написанной позднее «Истории России в жизнеописаниях ее важнейших деятелей» Костомаров не пощадил не только Царя Иоанна Грозного (который, конечно же, не убивал своего сына и реальный облик которого не имел ничего общего с созданным «университетским профессором»), но и его сына, и царицы Елены Глинской, и митрополита Макария, не просто пересказав сочиненную для запугивания европейцев клевету иностранных посланников и предателей-перебежчиков, но и расцветив ее собственной фантазией. Впрочем, прочие деятели других времен изображены были также весьма предвзято и карикатурно. Однако, энергия профессора и «необычность акцентов» его лекций, без сомнения, определили то, что молодой Вячеслав Шварц, прежде желавший стать художником-баталистом (что естественно для юноши из семьи военных), стал писать картины из жизни русских бояр и царей. По-видимому, в студенческие волнения 1861 года Шварц вовлечен не был – в начале года, когда в университете стало весьма неспокойно, молодой человек уехал (или был отправлен семьей, от греха подальше) на полгода в Германию, учиться живописи. Удивительно, что из этой заграничной поездки он привез на суд Академии не немецкий пейзаж, а картон о Царе Иоанне и его сыне.
Можно посмотреть на выбор сюжета картины и с другой стороны – со стороны отношений между отцом и сыном. Обратимся к жизни самого художника.
Вячеслав Григорьевич Шварц родился в Курске, в дворянской семье, раннее детство провел на Кавказе, рисовал буквально с детства.
Его отец, Григорий Ефимович Шварц в год рождения своего старшего сына был уже немолод, 47 лет. В то время он был уже генерал-майором, служил на Кавказе, хотя успешную военную карьеру сделал много раньше, во времена наполеоновских войн. Генералом был и его брат, Федор Ефимович. Кавказ был местом неспокойным, требовавшим жесткости и решительности. С именем отца художника в русском биографическом словаре под редакцией Половцова связывали так называемую «Семеновскую историю» 1820 года – бунт Семеновского полка, вызванный жестоким обращением с нижними чинами полковника Шварца, приведший к расформированию полка, отставке полковника с «волчьим билетом» (военный суд приговорил его к смертной казни, впоследствии замененной на командировку на Кавказ, на обуздание диких горцев).
Впоследствии «Семеновскую историю» связали с дядей художника, Федором, который закончил свою службу на Кавказе громкой отставкой за злоупотребление властью, жестокое обращение с нижними чинами. Так или иначе, оба брата-генерала были, судя по всему, характерами суровы. Русский биографический словарь пишет о «педантичной строгости, доходящей до жестокости».
Можно предположить, что и в семье отец был достаточно жестким. Во всяком случае, на Кавказе, где прошло детство В.Г. Шварца, семья жила вместе не очень долго. Когда будущему художнику было восемь лет, его мать вместе с ним и трехлетним младшим сыном перебралась в Москву, а затем в Петербург, где Вячеслав и учился впоследствии.
Впрочем, переезд мог быть вызван и внешними обстоятельствами. Семейные размолвки в те времена публичному рассмотрению не предавались, да и поступки отцов обсуждению не подлежали. Во всяком случае, увлечение сына живописью отец поддерживал. Современный психолог может увидеть в картине «Иван Грозный у постели сына...» случай психологического переноса, обретший форму художественной метафоры. Вряд ли, впрочем, эта параллель была осознанной, налицо и отсутствие внешнего сходства (как известно по сохранившимся эскизам, своих исторических персонажей Шварц писал с курских крепостных). Так или иначе, тема «отец-сын» может быть обдумана и прочувствована либо с позиции отца, либо с позиции сына.
Интересно, что именно в годы окончания Императорского Александровского лицея Вячеславом в Петербург было разрешено приехать его дяде, тому самому жестокому генералу. Возможно, это тоже имело какое-то отношение к теме.
Картина Шварца была весьма спокойно, хоть и положительно, оценена в Академии, удостоилась серебряной медали (наряду с многими работами других авторов). Хотя по своему исполнению она уже не является столь ученической, как, к примеру, «Посол Курбского Василий Шибанов...» 1862 года (сюжет которой тоже исторически недостоверен), но и выдающимся полотном ее не назовешь – опыт художника еще очень невелик. Думается, что ее нынешнее присутствие в Третьяковской галерее объясняется лишь выбранным сюжетом, при этом задача картины в коллекции сводится к тематической поддержке репинского полотна. Впрочем, полотно Шварца, в отличие от репинского, не несет на себе цареборческого пафоса и накала страстей, основные эмоции здесь – недоумение и скорбь.
Вячеслав Шварц не был революционером и не использовал, подобно Репину, свой Богом данный талант для борьбы против государства. Видимо, дворянское благородство не допускало такой мысли. В последний год своей жизни он был избран предводителем дворянства Щигровского уезда Курской губернии и старательно исполнял свои обязанности. Возможно, он пробовал свои силы в иконописных сюжетах (в стихотворном письме к другу он называл себя «шевалье и богомазом»), но исторической живописи не оставлял.
Лучшей и наиболее известной исторической работой В.Г. Шварца можно было бы назвать «Вербное Воскресение в Москве при Царе Алексее Михайловиче. Шествие Патриарха на осляти» (1865; холст, масло, Государственный Русский Музей»). Как по духу это полотно разительно отличается о «Крестного Хода в Курской губернии»!
Последняя его живописная работа «Вешний поезд Царицы на богомолье при Царе Алексее Михайловиче», написанная в 1868 году также находится в Третьяковской галерее.
Сама жизнь подвела итог этой истории.
Жизнь Вячеслава Григорьевича Шварца была очень короткой, он скончался тридцатилетним в Курске. Умер Вячеслав Георгиевич от «бронзовой болезни» – хронической недостаточности коры надпочечников, сейчас больше известного под названием болезни Аддисона. Симптомы этого мучительного заболевания, которое в XIX веке не умели лечить, странным образом напоминают симптомы ртутного отравления, от которого скончался Царевич Иоанн Иоаннович. Это и глубокий упадок сил, и тяжелая тошнота, и тахикардия, и тремор... Тело художника было привезено в имение его отца в Курской губернии, то самое, где всего пятью годами раньше была написано полотно о венценосном отце и сыне. Там же, в имении, престарелый отец художника, оплакав своего сына, похоронил его.
Картина «Отец у тела сына» трагически повторилась.
Отец пережил сына на тринадцать лет и умер девяностолетним старцем в 1882 году, когда над своей картиной уже начал работать Илья Репин.
P.S.: Вячеславу Шварцу присваивают сомнительную честь первого живописного обвинения первого русского Царя в смерти сына, Царевича и Наследника Престола. Удивительно, что незамеченным осталось первое предупреждение в недопустимости этой клеветы. Безумие и самоубийство Гаршина, позировавшего для репинского полотна, невозможность для Репина писать отсохшей рукой, трагедия разрушения России, которую тот вынужден был наблюдать в своей старости из-за границы – это было уже позже, много позже. Речь не о «мистических совпадениях» и не о «Божией каре». Господь – Судия бесконечно милосердный, и каждому человеку дается время и возможность для покаяния и исправления. Хотя для того, чтобы это покаяние свершилось, каждому при жизни приходится вкусить всю горечь последствий своих ошибок.
Вячеслав Шварц скончался 10 апреля 1869 года, в четверг 5-й седмицы Великого поста. По традиции Православной Церкви, в этот день в храмах полностью читается Великий покаянный канон Андрея Критского.
Частный Божий Суд над каждым из ушедших уже свершился.
Не забудем: каждому из нас, живущих, Он еще предстоит.
Источники:
1. Русский биографический словарь. Т. 22. (Чаадаев-Швитков). Издан под наблюдением председателя Императорского Русского Исторического общества А.А.Половцова, СПб, 1905.
2. Хроника Санкт-Петербургского университета (с сайта spgu.ru).
3. Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей, главы 15-20.
4. Лапин В.В. Семёновская история:16-18 октября 1820 года. Л.: Лениздат, 1991. С. 94-95. (Историческая библиотека «Хроника трёх столетий: Петербург-Петроград-Ленинград»)
5. Ефимова Нелли. Курский художник превращал крестьян в бояр. Издание “Друг для друга он-лайн”, Курск. Архивный № 40 от 2008 года.
6. Федорова Марина. Богомаз и шевалье. Городские известия (Курск), Архивный №115, 2008г.
