Как-то на фоне нынешней политической болтовни, кривотолков и перепалок никто не заметил одну печальную дату в истории России: 90 лет прошло с тех пор, как не по своей воле отправились из нашей страны в изгнание свыше 200 политических деятелей, ученых и писателей. Эта акция, получившая название "философский пароход" и ставшая своеобразным символом русской эмиграции, в значительной степени обеднила общественную жизнь России, ее науку и культуру, но спасла жизнь самим изгнанникам. Многим их товарищам, оставшимся на родине, уцелеть не удалось.
90 лет - "славный" юбилей - "философского парохода", которым большевики спровадили надоевших - "расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно" (Л.Троцкий).
"Интеллигенция - не мозг нации, а говно", - писал в свое время В.Ленин…
Всё лето и осень 1922-го ГПУ отлавливало отщепенцев. 31 августа 1922 в "Правде" публикуется сообщение о высылке, где указывалось, что "наиболее активные контрреволюционные элементы из среды профессуры, врачей, агрономов, литераторов, высылаются частью в Северные губернии России, частью за границу" - без объяснения причин, с подпиской о невозвращении под угрозой смертной казни.
Операция по отстранению от работы и высылке за рубеж или в отдаленные районы страны инакомыслящих деятелей науки и культуры, инициатором которой явился В.И. Ленин, до недавнего времени оставалась белым пятном в советской истории. Изучение этой темы было запрещено.
В чем же была подлинная причина высылки интеллигенции?
По мнению историков, главным мотивом большевиков в то время была неуверенность руководителей советского государства в своей способности удержать власть после окончания гражданской войны. Сменив политику военного коммунизма на НЭП и разрешив в сфере экономики рыночные отношения и частную собственность, большевистское руководство понимало, что оживление мелкобуржуазных отношений неминуемо вызовет всплеск политических требований о свободе слова, а это представляло прямую угрозу власти вплоть до смены социального строя.
Именно поэтому большевистское руководство во главе с В.И. Лениным решило вынужденное временное введение НЭПа в экономике сопроводить политикой "закручивания гаек", беспощадным подавлением любых оппозиционных выступлений.
Ярким выражением тогдашней большевистской политики стали разгром крестьянских движений, Кронштадтского восстания, подготовка и проведение показательных судебных процессов над партиями эсеров и меньшевиков, наступление на Церковь (подрыв ее материальной базы путем изъятия ценностей, массовые аресты священнослужителей, в том числе патриарха Тихона).
Замысел этой акции начал вызревать у лидеров большевиков еще зимой 1922 г., когда они столкнулись с массовыми забастовками профессорско-преподавательского состава вузов и оживлением общественного движения в интеллигентской среде.
В своей статье "О значении воинствующего материализма", законченной 12 марта 1922 г., В.И. Ленин открыто сформулировал идею высылки представителей интеллектуальной элиты страны.
Уже 19 мая он пишет секретное письмо Ф.Э. Дзержинскому с изложением инструкции по подготовке к высылке "контрреволюционных" писателей и профессоров . Через день, 21 мая, Ленин получил письмо от наркома здравоохранения РСФСР Н.А. Семашко, информировавшего об итогах 2-го Всероссийского съезда врачебных секций Всероссийского медико-санитарного общества и предлагавшего с помощью ГПУ "изъять" руководителей оппозиционного съезда и некоторых местных врачебных обществ.
На этом письме Ленин написал резолюцию: "Товарищу Сталину. Я думаю, надо строго секретно (не размножая) показать это и Дзержинскому, и всем членам Политбюро и вынести директиву: "Поручается Дзержинскому (ГПУ) при помощи Семашко выработать план мер и доложить Политбюро"".
Политбюро ЦК РКП(б) 24 мая и 8 июня поддержало предложения Ленина. Однако репрессии откладывались до завершения процесса над социалистами-революционерами. Для "окончательного рассмотрения списка подлежащих высылке верхушек враждебных интеллигентских группировок" 8 июня 1922 г. Политбюро ЦК РКП(б) решено было создать комиссию в составе Л.Б. Каменева, Д.И. Курского и И.С. Уншлихта .
Основную работу по подготовке к высылке возложили на ГПУ, которое уже имело некоторый опыт. Непосредственную подготовку и проведение мероприятий по высылке интеллигенции в ГПУ возложили на 4-е отделение секретного отдела, отвечавшее за "работу с интеллигенцией". Несколько позднее в центральном аппарате ГПУ на базе этого отделения было создано "особое бюро по административной высылке антисоветской интеллигенции". Аналогичные бюро были образованы в аппаратах полномочных представительств и губотделов ГПУ.
Первыми за границу в июне 1922 г. были отправлены находившиеся в ссылке в г. Кашине Тверской губернии известные общественные деятели, бывшие руководители Всероссийского комитета помощи голодающим С.Н. Прокопович и Е.Д. Кускова. 22 июня Политбюро ЦК РКП(б) постановило арестовать группу врачей и выслать их в отдаленные голодающие губернии.
16 июля Ленин из подмосковных Горок, где лечился после инсульта, в письме И.В. Сталину выразил обеспокоенность проволочкой в деле высылки инакомыслящих. "Эта операция, начатая до моего отпуска, - писал он, - не закончена и сейчас", требовал "решительно искоренять всех энесов", меньшевиков, предлагал выслать всех сотрудников журнала "Экономист", газеты "День".
"Комиссия ... должна представить списки, и надо бы несколько сот подобных господ выслать за границу безжалостно, - указывал Владимир Ильич. - Очистим Россию надолго". Предупреждал, что "делать это надо сразу. К концу процесса эсеров, не позже. Арестовывать… без объявления мотивов - выезжайте, господа!"
В конце июля, вслед за продолжавшимися "изъятиями" оппозиционных врачей, начались аресты ученых Московского археологического института, был арестован бывший лидер партии трудовиков экономист А.В. Пешехонов. Однако для проведения массовой кампании необходимо было подготовить общественное мнение.
С этой целью на XII Всероссийской конференции РКП(б), состоявшейся 4 - 7 августа 1922 г., был поднят вопрос об активизации деятельности антисоветских партий и течений. В резолюции по докладу Г.Е. Зиновьева указывалось, что "нельзя отказаться и от применения репрессий по отношению к политиканствующим верхушкам мнимо беспартийной, буржуазно-демократической интеллигенции", перечислялись отрасли, в которых могут действовать антисоветские элементы, сообщалось, что для них "подлинные интересы науки, техники, педагогики, кооперации и т. д. являются только пустым словом, политическим прикрытием".
Резолюция была доведена до населения центральными и местными газетами. Теперь можно было продолжить акцию.
Основную репрессивную операцию провели в ночные часы 16 - 18 августа. Среди заключенных в тюрьмы ГПУ или оставленных под домашним арестом оказались известнейшие философы, историки, правоведы, писатели и литераторы, экономисты и финансисты, математики, инженеры и естественники, деятели кооперативного движения, врачи. Несколько позднее были разысканы и отправлены в тюрьму или заключены под домашний арест философы и социологи П.А. Сорокин, Ф.А. Степун, И.А. Ильин, Б.П. Вышеславцев, писатель М.А. Ильин (М.А. Осоргин), врач Н.Н. Розанов, историк Н.А. Рожков, кооператоры Н.И. Любимов и Н.П. Ромодановский, инженер П.И. Пальчинский и др.
В основном, никто из арестованных против власти не выступал. Однако, будучи людьми мыслящими, они и не думали скрывать свое отношение к ней.
Например, С.Е. Трубецкой на вопросы следователя ГПУ ответил: "На структуру Советской власти и на созданное ею пролетарское государство я смотрю с большим интересом как на совершенно новое для мира историческое явление; я никогда себя не считал пророком и поэтому не знаю, что получится из этого развития, но теперешняя давность Соввласти и России привела меня к твердому убеждению, что это, по-видимому, необходимый фазис ее исторического развития"
С арестованных были взяты две подписки: обязательство не возвращаться в советскую Россию и выехать за границу за свой (при наличии собственных средств) или за казенный счет.
"Исключение" было сделано для врачей: согласно принятому ранее решению Политбюро ЦК РКП(б) они подлежали высылке не за границу, а во внутренние голодающие губернии для спасения гибнущего населения и борьбы с эпидемиями.
Оправдываясь перед международной общественностью, Л.Д. Троцкий в интервью А.Л. Стронг, опубликованном 30 августа 1922 г. в газете "Известия", пытался представить предпринятые репрессии своеобразным "гуманизмом по-большевистски". "Те элементы, которые мы высылаем или будем высылать, - заявил он, - сами по себе политически ничтожны. Но они - потенциальные орудия в руках наших возможных врагов. В случае новых военных осложнений... все эти непримиримые и неисправимые элементы окажутся военно-политической агентурой врага. И мы будем вынуждены расстреливать их по законам войны. Вот почему мы предпочитаем сейчас, в спокойный период, выслать их заблаговременно. И я выражаю надежду, что вы не откажетесь признать нашу предусмотрительную гуманность и возьмете на себя ее защиту перед общественным мнением".
Политбюро ЦК РКП(б) предоставило право изменять список высылаемых Ф.Э. Дзержинскому. Была образована и в ночь с 31 августа на 1 сентября начала заседать комиссия в составе Ф.Э. Дзержинского, И.С. Уншлихта, Г.Г. Ягоды и двух сотрудников 4-го отделения секретного отдела ГПУ, отвечавшего за подготовку и осуществление операции.
В.И. Ленин зорко следил за ходом операции и давал указания об ускорении акции.
В третьей декаде сентября за границу поездом в Ригу выехали высланные с семьями А.В. Пешехонов, П.А. Сорокин, И.П. Матвеев, А.И. Сигирский и др. Вслед за ними тем же железнодорожным транспортом, но уже в Берлин отправились Ф.А. Степун, Н.И. Любимов и др. Две партии выслали на зафрахтованных у немцев пароходах "Обербургомистр Хакен", первый рейс из Петрограда в Штеттин (ныне Щецин) 29 - 30 сентября, и "Пруссия", второй рейс 16 - 17 ноября. На первом пароходе из страны выехали более 30 (с семьями около 70 человек) московских и казанских интеллигентов, в том числе Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, С.Е. Трубецкой, П.А. Ильин, Б.П. Вышеславцев, А.А. Кизеветтер, М.А. Осоргин, М.М. Новиков, А.И. Угримов, В.В. Зворыкин, Н.А. Цветков, И.Ю. Баккал и др. На втором - 17 (с семьями - 44 человека) петроградских профессоров и деятелей науки и культуры.. Как вспоминал профессор Лосский, "на пароходе ехал с нами сначала отряд чекистов. Поэтому мы были осторожны и не выражали своих чувств и мыслей. Только после Кронштадта пароход остановился, чекисты сели в лодку и уехали. Тогда мы почувствовали себя более свободными. Однако угнетение от пятилетней жизни под бесчеловечным режимом большевиков было так велико, что месяца два, живя за границею, мы еще рассказывали об этом режиме и выражали свои чувства, оглядываясь по сторонам, как будто чего-то опасаясь" .
По воспоминаниям Ф.А. Степуна, высылаемым "разрешалось взять: одно зимнее и одно летнее пальто, один костюм, по две штуки всякого белья, две денные рубашки, две ночные, две пары кальсон, две пары чулок. Золотые вещи, драгоценные камни, за исключением венчальных колец, были к вывозу запрещены; даже и нательные кресты надо было снимать с шеи. Кроме вещей разрешалось, впрочем, взять небольшое количество валюты, если не ошибаюсь, по 20 долларов на человека; но откуда ее взять, когда за хранение ее полагалась тюрьма, а в отдельных случаях даже и смертная казнь".
Так коммунистическая власть выдворяла из страны людей, составлявших цвет нации, без
Вот еще одна телеграмма: «Очистим Россию надолго... Обратите внимание на литераторов в Питере и на список частных издательств. С коммунистическим приветом, Ленин".
Мне кажется, что название "философский корабль", которое существует в обиходе, употребляется в СМИ, целесообразнее бы заменить и называть эскадрой кораблей - "спасённое инакомыслие". Их пассажиры не успели разделить участь десятков тысяч граждан, погибших в ходе уже сталинских репрессий 30-х, 40-х, 50-х в России, в том числе таких философов как П.Флоренский, Г.Шпет, М.Фельдштейн, поэт И. Мандельштам и многие другие.
Но вечно жалок мне
изгнанник,
Как заключенный,
как больной.
Темна твоя дорога,
странник.
Полынью пахнет хлеб
чужой…"
Эти стихи Анна Андреевна Ахматова написала в 1922 году, вскоре после того, как от причала на Васильевском острове в Петрограде ушли два парохода - "Обербургомистр Хакен" и "Пруссия". На пароходах, названных впоследствии "философскими", были вывезены на чужбину российские ученые - философы, историки, правоведы, литераторы.
Послесловие:
Мне кажется, что нам в России сегодня стоит серьезно осмыслить историю прошлого и вместе с тем, нынешнего века. Ведь уже незримые «пароходы» с лучшими «мозгами» страны по-прежнему плывут к ненашенским берегам, потому что теперь уже не политические репрессии, а социально-экономическая обстановка в стране вынуждает умных – молодых и старых - ученых, музыкантов, спортсменов, врачей искать достойной жизни где-то далеко от Родины.
Как печально это видеть и больно за Россию…
