Постановление о прекращении уголовного дела № 18/123666-93 "О выяснении обстоятельств гибели членов Российского императорского дома и лиц из их окружения в период 1918-1919 годов", пункты 1-13

Старший прокурор-криминалист Главного следственного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации старший советник юстиции Соловьев В.Н., рассмотрев материалы уголовного дела № 18/123666-93, возбужденного 19 августа 1993 г.,

установил:

Весной 1991 г. доктор геолого-минералогических наук Авдонин А.Н., проживающий в г. Екатеринбурге, обратился в администрацию Свердловской области с заявлением о том, что ему известно место массового захоронения людей. По предположению Авдонина А.Н. в захоронении могли находиться останки членов семьи бывшего российского императора Николая II и лиц из его окружения, расстрелянных в г. Екатеринбурге 17 июля 1918 г.
По заявлению Авдонина А.Н. в период с 13 июля 1991 г. по 18 августа 1993 года старшим помощником прокурора Свердловской области Волковым В.А. проводилась проверка (материал проверки № 13/3-91). В связи с тем, что в ходе проверки окончательно не были идентифицированы личности людей, обнаруженных в массовом захоронении, время и причины их гибели, а для установления этих данных требовалось проведение следственных действий и полноценных экспертных исследований, 19 августа 1993 г. Генеральной прокуратурой Российской Федерации возбуждено уголовное дело № 18/123666-93 по выяснению обстоятельств гибели членов Российского императорского дома и лиц из их окружения в период 1918-19 гг. по признакам ст. 102 п. «з» (умышленное убийство двух или более лиц). Проведение следствия было поручено прокурору-криминалисту Главного следственного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Соловьеву В.Н.

1. Основания для возбуждения уголовного дела

После устного сообщения администрации Свердловской области об обнаружении массового захоронения, Авдонин А.Н. 10 июля 1991 г. официально обратился в Верх-Исетское районное отделение милиции г. Свердловска с заявлением о том, что он вместе с Авдониной Г.П., киносценаристом Рябовым Г.Т., Рябовой М.В., Васильевым Г.П. и Песоцким В.А. в период с 31 мая по 1 июня 1979 г. в районе переезда № 184 Горнозаводской железной дороги на трассе Старой Коптяковской дороги неподалеку от Мостоотряда № 72 обнаружил массовое захоронение, откуда ими были изъяты три человеческих черепа.
6 июля 1980 г. взятые из захоронения объекты Рябовым Г.Т. и Авдониным А.Н. были в специальном ящике зарыты близ места захоронения, причем основное захоронение при этом не затрагивалось.
В связи с наличием массового захоронения, в котором могли находиться трупы людей, погибших насильственной смертью, по поручению прокурора Свердловской области Туйкова В.И. в период с 11 по 14 июля 1991 г. старшим помощником прокурора Свердловской области Волковым В.А., с участием специалистов в области судебной медицины, археологов, историков и представителей администрации области, в присутствии Авдонина А.Н., было вскрыто указанное захоронение. На небольшой глубине обнаружено девять скелетированных трупов со следами воздействия агрессивных веществ, а также с повреждениями костной ткани, причиненными холодным и огнестрельным оружием. Признаков одежды и обуви в захоронении не было. Вместе с трупами найдены пули от пистолетов и револьверов, фрагменты керамического сосуда, обрывки веревки, осколки от гранаты.
В рамках проверки проводились различные судебно-медицинские исследования, которые давали основания для предположений о принадлежности останков семье и лицам из окружения бывшего императора Николая II. В то же время, ряд авторитетных специалистов в области судебной медицины выступил с заявлениями, ставящими под сомнение эту версию.
Учитывая то, что имелись явные признаки, указывающие на возможное совершение умышленного убийства девяти человек (многочисленные повреждения, причиненные холодным и огнестрельным оружием, укромное место захоронение, отсутствие одежды, использование кислоты для уничтожения трупов), неполноту проверки (не было точно установлено время гибели – люди могли погибнуть как от рук преступных элементов, так и во время массовых репрессий в период революции, гражданской войны, расстрелов 20-х, 30-х, 40-х или 50-х годов), установить истину можно было лишь проведя полноценные экспертные исследования и следственные действия в рамках уголовного дела.
Оценить умысел лиц, совершивших расстрел царской семьи и лиц из ее окружения можно было лишь проведя следствие не только по расстрелу семьи и слуг Николая II, но и по фактам гибели других представителей бывшего императорского Дома Романовых в 1918-19 гг. В связи с этим изучены обстоятельства гибели представителей Романовых летом 1918 г. в окрестностях Перми и Алапаевска, а также расстрела бывших великих князей в Петрограде в январе 1919 г.
В ходе следствия проведена идентификация останков, установлена их принадлежность членам царской семьи и лицам из их окружения, обнаружен и изучен комплекс документов, связанных с гибелью членов Российского императорского дома, проведены иные следственные действия, достаточные для объективной оценки происшедших событий.

2. Поиски и обнаружение останков А.Н. Авдониным и Г.Т. Рябовым

В августе 1976 г. кинодраматург Г.Т. Рябов, находился в г. Свердловске для представления работникам милиции своего нового фильма «Рожденные революцией». По роду своей деятельности он серьезно занимался историей революционных событий, происходивших в России в период Гражданской войны. Каких-либо специальных заданий о поиске захоронения Николая II от политического руководства страны, в частности, от Министра внутренних дел СССР Щелокова Н.А. и других должностных лиц Рябов Г.Т. не имел. Его как исследователя заинтересовала история событий Гражданской войны на Урале и в городе Свердловске (Екатеринбурге) в первые годы после революции 1917 г. Рябов Г.Т. обратился к сотрудникам управления милиции Свердловской области с просьбой ознакомить его с историческими документами, касающимися этого периода, и людьми, хорошо знающими данную тематику. Работники политотдела УВД Свердловской области предложили Рябову Г.Т. встретиться с геологом А.Н. Авдониным, который был широко известен в Свердловской области как краевед – знаток истории и природы Урала. В разговоре с Авдониным А.Н. Рябов Г.Т. упомянул о том, что для него большой интерес представляет поиск данных о событиях, связанных с расстрелом и захоронением семьи последнего российского императора Николая II. А.Н. Авдонин задолго до этой встречи интересовался темой расстрела Романовых и после долгих переговоров согласился сотрудничать с Г.Т. Рябовым.
В течение 1976-79 гг. группой энтузиастов, возглавляемой А.Н. Авдониным и Г.Т. Рябовым, проводилась работа по поиску останков семьи императора Николая II и документов, связанных с последним периодом жизни царя.
Основная деятельность по розыску захоронения на местности осуществлялась Авдониным А.Н. Для этого А.Н. Авдонин создал поисковую группу, в которую помимо него входили: Михаил Кочуров – геолог, художник и краевед из г. Ивделя, Свердловской области; Гелий Трофимович Рябов - кинодраматург, писатель из Москвы; Геннадий Васильев - инженер-геофизик, краевед из г Нижнего Тагила, Песоцкий Владислав Анатольевич, а также Рябова Маргарита Васильевна и Авдонина Галина Павловна.
Работу по поискам останков группа вела законспирированно, поскольку у её участников имелись веские основания предполагать, что поиски вызовут отрицательную реакцию властей, правоохранительных и политических органов. О ходе поисков официальные органы власти не информировались.
Основой для поисков послужили найденные Г.Т. Рябовым и А.Н. Авдониным редкие книги о расстреле царской семьи (Н. Соколова, М. Дитерихса, П. Быкова и других). По теме убийства и захоронения царской семьи А.Н. Авдонин на протяжении ряда лет встречался и беседовал с некоторыми участниками и свидетелями этих событий (профессором М.О. Клером, геологом И.В. Ленинским, А. Парамоновым, и другими). Были установлены прямые и косвенные свидетели событий – В.И. Шулина – племянница И.С. Шулина, охранника Дома особого назначения; М.Н. Букина – жена члена Президиума Уралсовета Б.В. Дидковского; - Г.Н. Лисин - работник газеты «Уральский рабочий», участвовавший, в поисковых работах следователя Н.А. Соколова; - М.Н. Медведев - сын М.А. Медведева (Кудрина) - участника расстрела царской семьи; А.Я. Юровский и Р.Я. Юровская - сын и дочь Я.М. Юровского - руководителя расстрела царской семьи; Л.К. Карпова - дочь комиссара В.В. Яковлева (настоящая фамилия – Мячин К.А. ), перевозившего семью Николая II из Тобольска в Екатеринбург и другие.
Поисковой группой изучались местность, описанная и нанесенная на планы в книгах следователя Н.А. Соколова и М.К. Дитерихса, возможные места транспортировки, сокрытия и уничтожения трупов.
Летом 1977 г. Рябов Г.Т., находясь в г. Екатеринбурге, узнал о том, что жива дочь Я.М. Юровского – основатель комсомола Екатеринбурга – Римма Яковлевна Юровская. В ту же осень он выехал к ней в Ленинград. Юровская Р.Я. не знала о подробностях расстрела и не интересовалась темой расстрела царской семьи, но она сообщила Рябову Г.Т. о том, что ее родной брат, адмирал в отставке – Александр Яковлевич Юровский хорошо знаком с историей жизни отца – организатора расстрела царской семьи Юровского Я.М. Непосредственно после посещения Юровской Р.Я., Рябов Г.Т. встретился с Юровским А.Я. Юровский А.Я. в этот период активно занимался сбором сведений о своем отце. Это было связано с тем, что ряд газет упоминал имя Юровского Я.М. в связи с политическими процессами над троцкистами, происшедшими в 1937-38 гг. Авторы публикаций ошибочно указывали причину смерти Юровского Я.М. – расстрел как активного участника антипартийной группировки. В действительности Юровский Я.М. репрессирован не был и умер в Кремлевской больнице в 1938 г. от прободения язвы. Обрадованный встречей с известным киносценаристом Г.Т. Рябовым, Юровский А.Я. подробно рассказал ему о жизни отца и даже подарил Рябову Г.Т. копию так называемой «записки Юровского» – объяснения, данного Юровским Я.М. известному историку Покровскому М.Н. около 1920 г. В этом важнейшем документе назывался ориентир – «мостик из шпал», место, где была захоронена царская семья. Несколько позже Рябов Г.Т., работая над темой революционных событий, получил возможность ознакомиться с секретными документами, касающимися царской семьи и находившимися в Государственном архиве Октябрьской революции.
К середине 1978 г. группа Рябова – Авдонина располагала важнейшими документами и данными личных исследований, на основании которых можно было обнаружить захоронение царской семьи и лиц из их окружения: показаниями местных жителей Екатеринбурга и окрестностей, имевших прямое или косвенное отношение к расстрелу царской семьи, захоронению и отысканию трупов, книгами Соколова Н.А. и Дитерихса М.Д., где были приведены подробные планы, снятые в районе Коптяковской дороги топографами следственной группы Соколова Н.А. и, наконец, свидетельствами очевидца захоронения – Я.М. Юровского, приведенными в его «записке».
Поисковая группа, руководимая Авдониным А.Н., провела огромную работу. Были обнаружены на местности все топографические объекты, ставшие известными в ходе следствия Наметкина-Сергеева-Соколова, осуществлены археологические раскопки подтвердившие местонахождение таких важнейших объектов как Открытая шахта (в нее первоначально были сброшены тела расстрелянных членов царской семьи и слуг), Четырехбратский рудник, вся трасса Коптяковской дороги от пруда для сбрасывания воды из шахт – Ганиной ямы до бывшей будки в районе переезда 184 км Горнозаводской линии железной дороги. Самое главное – это то, что в 1978 г. в районе Поросенкова лога группой А.Н. Авдонина было найдено понижение почвы, где при бурении на небольшой глубине обнаружен деревянный настил (в районе бывшей будки железнодорожного переезда 184 км Горнозаводской линии железной дороги), который согласно схемам следственного дела Соколова Н.А. соответствовал единственному на плане «мостику из шпал», а, в соответствии с «запиской Юровского Я.М.», именно под «мостиком из шпал» должно было находиться захоронение членов царской семьи.
В период с 31 мая по 1 июня 1979 г. группой Авдонина – Рябова было вскрыто 2 м2 почвы в районе «мостика из шпал», расположенного непосредственно на трассе Коптяковской дороги в Поросенковом логу.
Во вскрытии участвовало 6 человек: А.Н. Авдонин и Г.П. Авдонина, Г.П. Васильев, В.А. Песоцкий, Г.Т. Рябов и М.В. Рябова. 31 мая захоронение не вскрывалось, проводились подготовительные работы (было пробито 5 скважин под шпалами). Примерно на глубине 100 см находилась темная масса со специфическим запахом. В тот же день исследователи определили примерное место расположения деревянного настила. На следующий день проведено вскрытие захоронения. Деревянный настил находился на глубине 30-40 см от поверхности земли. Сразу же под настилом оказались человеческие останки. А.Н. Авдониным и Г.Т. Рябовым были изъяты из раскопа 3 черепа. Согласно фотоснимкам захоронения, сделанным в 1979 г. и заключению судебно-медицинской экспертизы, проведенной в рамках уголовного дела – это черепа № 1 (А.С. Демидовой), № 5 (великой княжны Татьяны Николаевны) и № 6 (великой княжны Анастасии Николаевны). Во время раскопок группа Авдонина-Рябова вскрыла лишь верхний участок захоронения. При этом скелеты и черепа № 4 (императора Николая II) и № 7 (императрицы Александры Федоровны) не были потревожены и не извлекались участниками операции. Черепа от скелетов, условно обозначенных номерами 1, 5 и 6 были изъяты членами группы в научных целях (для их возможного изучения и идентификации). Череп, обозначенный № 1 (Демидовой А.С.) Авдонин А.Н. оставил в Екатеринбурге, Черепа №№ 5 и 6 (великих княжон Татьяны Николаевны и Анастасии Николаевны) Рябов Г.Т. увез в Москву для возможных исследований. При этом из черепа № 6 (великой княжны Анастасии) выпали два зуба, которые при последующем захоронении в 1980 г. были помещены в отдельный сосуд со спиртом. Со всех черепов были сняты слепки.
После неудавшихся попыток провести идентификацию черепов группа Авдонина-Рябова приняла решение об их повторном погребении в районе Поросенкова лога.
6 июля 1980 г. около 21 часа Рябовым Г.Т. и Авдониным А.Н. захоронение вновь было вскрыто (вдоль захоронения сделан разрез-траншея размерами примерно длиной 100х70 см, шириной 100х20 см и глубиной 60 см). В образовавшуюся яму были помещены:
Ящик в форме прямоугольника, внутрь которого положены (в хлорвиниловой обертке и в таких же мешках поверх обертки):
1. Череп Николая II (?), золотой мост слева.
2. Череп Татьяны Николаевны.
3. Череп Алексея Николаевича (?) или Анастасии Николаевны (?).
Туда же положили в такой же обертке:
1. Фрагменты костей, которые хранил Авдонин А.Н. (кроме черепа).
2. Фрагменты костей, которые хранил Васильев Г.
3. Фрагменты костей из под сосны.
4. В двух флакончиках со спиртом – зубы, выпавшие из двух черепов, хранившихся у Рябова Г.Т., и зуб, неизвестно чей, подобранный в захоронении. Кроме того, в этих флакончиках тщательно собран весь прах, осыпавшийся с черепов во время хранения, плюс фрагменты некрозированной ткани с черепов.
Поверх праха (останков) положен медный (желтой меди) «крест-хранитель» с распятым спасителем и обычной надписью на обороте. Штихелем грубо сделаны следующие надписи: вверху справа – «Претерпевший до конца спасется». «Матф. Х – 22» и «Взято 01.06.79. Возвращено 07.07.80»
После этого ящик был зарыт в подготовленную яму, на него положен тяжелый камень и место закрыто свежим дерном.

3. Анализ письменных источников и документов о гибели и захоронении членов Российского императорского дома и лиц из их окружения, погибших в 1918-19 гг.

3.1 Исторические материалы, связанные с гибелью царской семьи

Для поиска и обработки материалов, связанных с обстоятельствами гибели царской семьи следствием совместно с Правительственной Комиссией по расследованию обстоятельств гибели и захоронения останков императора Николая II в 1993 г. была создана группа специалистов в области истории и архивного дела во главе академиком И.Д. Ковальченко. В состав группы вошли: главный государственный архивист – руководитель Государственной архивной службы России доктор исторических наук Р.Г. Пихоя, заместитель руководителя Государственной архивной службы доктор исторических наук В.П. Козлов (впоследствии руководитель Государственной архивной службы), директор Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ) доктор исторических наук С.В. Мироненко, директор Архива Президента РФ А.В. Коротков, заместитель начальника Управления регистраций и архивных фондов Федеральной службы контрразведки В.К. Виноградов, доктор исторических наук Ю.А. Буранов, кандидат исторических наук – ведущий архивист Государственного архива РФ В.М. Хрусталев, драматург Э.С. Радзинский, академик Российской Академии наук – директор Института истории и археологии Урала Алексеев В.В. Активное участие в поиске материалов принимали: кандидат исторических наук начальник отдела Российского центра хранения документов новой и новейшей истории Лыкова Л.А., ведущие специалисты государственных архивов Санкт-Петербурга, Свердловской, Томской, Новосибирской, Тюменской, Пермской и других областей, Республики Мордовия.
Основные исследования проводились в Государственном архиве Российской Федерации (г. Москва), Российском государственном историческом архиве (г. Санкт-Петербург), Архиве Президента Российской Федерации, Российском государственном военном архиве, Российском центре хранения документации новейшей истории (бывшем Центральном партийном архиве при Институте марксизма-ленинизма), Центре хранения современной документации (бывшем архиве Секретариата ЦК КПСС), Государственном архиве Свердловской области, Центре документации общественных организаций Свердловской области, ведомственных архивах Российской Федерации (Министерства иностранных дел РФ, Министерства внутренних дел РФ, Федеральной службы безопасности РФ, Генеральной прокуратуры Российской Федерации и ряде других). Были организованы тематические запросы во все архивы Российской Федерации, проведен поиск силами посольских служб Министерства иностранных дел РФ в других странах мира, непосредственно изучены соответствующие материалы Национального архива Соединенных Штатов Америки, Национального архива Великобритании, Федерального архива Федеративной Республики Германии, Национального архива Дании, Архива Великого князя Лихтенштейнского, архивы Гуверовского института войны, революции и мира (США), Гарвардского университета (США), частных собраний семьи Карповых, М. Ростроповича, ряда частных архивов в Великобритании, Дании, США и ФРГ.
С целью поисков документов и изучения данных, касающихся темы расстрела царской семьи Мироненко С.В. и Соловьевым В.Н. осуществлены выезды в Великобританию, Германию, Австрию, Швейцарию, княжество Лихтенштейн, Бельгию и США
В ходе работы выявлены и изучены основные комплексы документов и литературных источников:
1. Официальные документы, сообщающие об обстоятельствах расстрела Николая II и членов его семьи, современные изучаемым событиям.
2. Дипломатические документы.
3. Материалы расследования, проводившегося следственными органами правительства Директории и Колчака А.В., а также воспоминания лиц, участвовавших в расследовании, либо участников событий.
4. Воспоминания участников расстрела и захоронения и близких к ним лиц.
5. Публикации авторов, непосредственно не принимавших участия в событиях, передающих их из анонимных источников разной степени достоверности.

3.1.1. Официальные документы

Официальные документы дают основания для вывода о расстреле всей семьи бывшего императора Николая II и лиц из его окружения.
16 июля 1918 г., не имея прямой связи с г. Москвой по телефону, Екатернинбург связался с членом ЦК, Председателем Петроградского РКП Зиновьевым Г.П., находившимся в Петрограде. В тот же день, 16 июля 1918 г. от Зиновьева Г.П. в 21 час 22 мин. поступила телеграмма на имя председателя СНК В.И. Ленина и председателя ВЦИК Я.М. Свердлова с сообщением из Екатеринбурга от Голощекина Ф.И. и Сафарова Г.И., в которой сообщалось: «Москва, Кремль, Свердлову, копия Ленину из Екатеринбурга по прямому проводу передают следующее: сообщите в Москву, что условленного с Филипповым суда по военным обстоятельствам не терпит отлагательства, ждать не можем. Если ваше мнение противоположно, сейчас же вне всякой очереди сообщите. Голощекин. Сафаров. Снеситесь по этому поводу сами с Екатеринбургом. Зиновьев»» .
Телеграмма от 17 июля 1918 г. из Екатеринбурга из президиума областного совета В.И. Ленину и Я.М. Свердлову о расстреле Николая II в связи с «белогвардейским заговором», о том, что его семья «эвакуирована в надежное место», а также с изложением официального заявления Совета
Шифротелеграмма от 17 июля 1918 г. из Екатеринбурга от А.Г. Белобородова секретарю Совнаркома Н.П. Горбунову для Я.М. Свердлова о том, что расстреляна вся семья, официально же будет объявлено, что семья эвакуирована .
Выписка из заседания Президиума Всероссийского центрального исполнительного комитета от 18 июля 1918 г., протокол № 1, о сообщении о расстреле Николая II, одобрения решения Уральского областного совета, разборе и публикации личных документов Николая II.
Протокол № 159 заседания Совета Народных Комиссаров от 18 июля 1918 г. с информацией Я.М. Свердлова о расстреле Николая II и утверждении этого приговора президиумом ЦИК.

3.1.2. Среди дипломатических документов следует выделить:

Записку по прямому проводу от 20 июля 1918 г. полномочного представителя России в Германии А.А. Иоффе наркому иностранных дел Г.В. Чичерину о судьбе Николая II.
Телеграмму от 20 июля 1918 г. Чичерина в Берлин для Иоффе с сообщением о расстреле в Екатеринбурге 16 июля 1918 г. Николая II и об одобрении приговора Уральского областного совета президиумом ВЦИК. Эти документы, служившие для официальной информации правительства Германии, косвенно подтверждают дезинформацию о судьбе всей царской семьи и послужили в дальнейшем источником возникновения о «чудесном спасении» членов семьи.

3.1.3. Материалы расследования, проводившегося следственными органами правительства А.В. Колчака.

Эти материалы сохранились в комплексе так называемой следственной комиссии следователя по особо важным делам при Омском окружном суде Н.А. Соколова и находятся на хранении в ряде архивов России, США, Великобритании и других стран.

3.1.4. Воспоминания участников событий

Важнейшим источником данных об обстоятельствах расстрела и захоронения являются воспоминания участников событий.
Основная, наиболее полная информация находится в документах, связанных с комендантом Дома особого назначения, непосредственным организатором расстрела и захоронения членов семьи Николая II и лиц из его окружения Юровского Я.М. Следствием рассмотрено несколько вариантов его воспоминаний:
1. Наиболее ранняя (краткая) редакция, где свидетельства Я.М. Юровского были записаны членом ВЦИК известным историком и государственным деятелем Советской России М.Н. Покровским. («записка» ориентировочно датируется 1920 годом).
2. Вторая (пространная) редакция записок Юровского датируется апрелем-маем 1922 г. Эта записка подписана Юровским, машинописный текст имеет правку, сделанную его рукой.
3. Третья редакция (сокращенная) возникла в 1934 г. Она была создана по заданию Уральского Истпарта, в ходе совещания в феврале 1934 г. старых большевиков, участников охраны и расстрела Николая II. В этот документ входят стенограмма выступления и подготовленный на основе стенограммы в ряде деталей отличающийся от него текст окончательного документа; сохранились стенограммы, выполненные двумя стенографистками.
4. В различных музеях и архивах страны имеются копии «краткой» записки Юровского без дописки о месте захоронения трупов. Экземпляры копий изготовлены и заверены сыном Я.М. Юровского - А.Я. Юровским.

Воспоминания Г.И. Сухорукова - красноармейца, чекиста, привлеченного к перезахоронению останков Николая II и его свиты 18-19 июля 1918 г. рассказывают об обстоятельствах захоронения на дороге и о сожжении двух трупов.
Воспоминания Медведева (Кудрина) М.А. - подробная предсмертная запись воспоминаний о расстреле и захоронении царской семьи была адресована Н.С. Хрущеву и передана Л.Ф. Ильичеву.
Запись воспоминаний И.И. Родзинского о проведении чекистами операции по созданию ложных доказательств существования «заговора офицеров», якобы поставивших своей целью бегство царской семьи и о захоронении останков.
Воспоминания Ермакова П.З. отличаются от других стремлением автора подчеркнуть свою роль в организации расстрела и захоронения. Во всех своих воспоминаниях П.З. Ермаков указывает на то, что все трупы были сожжены. Ряд деталей его воспоминаний вызывают серьезные сомнения.
Среди приведенных документов, исключая воспоминания Ермакова П.З., в вопросах, касающихся организации захоронения останков Николая II нет существенных противоречий и разночтений. Необходимо специально отметить, что полностью совпадают сведения людей, либо не связанных между собой по должности или роду деятельности, либо разделенные значительным временем (например, воспоминания И.И. Родзинского, М.А. Медведева (Кудрина) и воспоминания Я.М. Юровского и Г.И. Сухорукова), а также то, что мемуаристы, как правило, не имели возможности ознакомления с документами других участников расстрела и захоронения, а также материалами «колчаковского» следствия. Совпадение деталей (времени, места и обстоятельств захоронения) объясняется тем, что каждый из них описывал реально происходившие события, свидетелями и участниками которых они были. Некоторые различия в изложении объясняются особенностями запоминания, психологией мемуаристов. Незначительные расхождения в мелких деталях только подчеркивают самостоятельность воспоминаний, а не их воспроизведение из «единого источника» или по указанию какого-то органа власти.
Полностью исключена также возможность специальной фальсификации всего этого комплекса источников, поскольку они дошли в подлинниках, в современных времени создания списках, а также в составе современных им дел и производственных комплексов. Важно отметить, что до 1992 г. большая часть этих документов находилась на секретном хранении и была известна крайне ограниченному кругу лиц в различных, мало связанных между собой архивных собраниях.
В 1956 г. интерес исследователей обстоятельств гибели царской семьи привлекли воспоминания И.Л. Мейера, опубликованные в немецком журнале «7 TAGE» с 14 июля по 25 августа 1956 г. В публикации подробно рассказывается об обстоятельствах смерти и уничтожения трупов царской семьи и слуг, приводятся «подлинники» решения уральский властей и списки лиц, принимавших участие в осуществлении акции. Анализ данных материалов показывает, что приведенные документы по форме не соответствуют принятым в делопроизводстве партийных и государственных органов Урала в период подготовки расстрела царской семьи. Автором допускаются многочисленные неточности в изложении событий, вводятся мнимые руководители акции, существование которых не подтверждается другими данными. Следствие не располагало возможностью детально изучить биографию И.Л. Мейера и документы (в подлинниках), представленные им журналу «7 TAGE». Не исключено, что автор мог находиться на Урале летом 1918 г., но явная фальсификация ряда документов не дает возможности использовать воспоминания Мейера И.Л. в качестве источника доказательств.

4. Судебное следствие по факту гибели царской семьи, проведенное следователями А.П. Наметкиным, И.А. Сергеевым и Н.А. Соколовым в 1918-24 гг.

К началу весны 1918 г. на востоке страны – в Поволжье и Сибири советская власть победила повсеместно. В то же время, в крупных городах формировались контрреволюционные военные организации, готовые при удобном моменте вступить в вооруженную борьбу с Советской властью. В Поволжье такие организации создавались в Казани, Симбирске, Саратове, Самаре; на Урале – в Уфе, Челябинске, Оренбурге; в Сибири – в Омске, Красноярске, Томске, Новониколаевске, Иркутске и других городах. В политическом авангарде подполья находились эсеры, но реальную вооруженную силу составляли правые элементы, прежде всего, промонархически настроенные офицеры – белогвардейцы.
Еще при Временном правительстве в 1917 г. на Украине из военнопленных и эмигрантов был сформирован Чехословацкий корпус, насчитывающий около 60 тыс. человек. После победы Октябрьской революции по соглашению Чехословацкого национального совета с Советским правительством корпус должен был эвакуироваться из России во Владивосток, с тем, чтобы принять участие в войне против Германии. Весной 1918 г. воинские эшелоны двинулись на Восток, но из-за разрухи на транспорте продвигались они очень медленно. В конце мая – начале июня 1918 г. в Поволжье и Сибири возник крупный антикоммунистический фронт. Начало ему положил белочешский мятеж, сразу же поддержанный белогвардейским подпольем; политическое руководство мятежом осуществляли правые эсеры. В ночь на 8 июня 1918 г. белочехи ворвались в Самару. Сразу же из находившихся в Самаре членов Временного правительства образовалось первое эсеровское правительство – Комитет членов Учредительного собрания (Комуч). Разрозненные части красной армии, действия которых осложнялись предательством бывших царских офицеров, отступали перед войсками белочехов и Сибирской армии. Восстановление гражданских учреждений на местах, в том числе и судебных, представляло для Комуча значительные сложности, поскольку отсутствовало доверие между эсерами, другими представителями левых движений, промонархически настроенными офицерами и представителями белочехов. Существовали параллельные органы власти, которые не были склонны информировать друг друга о полученной информации. Такое положение создавало определенные сложности в расследовании уголовного дела о расстреле членов царской семьи и лиц из их окружения
25 июля 1918 г. Екатеринбург был взят войсками Сибирской армии и белочехами. 30 июля 1918 г. началось судебное расследование по обстоятельствам исчезновения царской семьи из Екатеринбурга, порученное следователю по важнейшим делам Екатеринбургского окружного суда А.П. Наметкину. Это уголовное дело Наметкин А.П. вел до 7 августа 1918 г., а затем был освобожден от его расследования. Общим собранием своих отделений Екатеринбургский окружной суд передал материалы следствия члену Екатеринбургского окружного суда Сергееву И.А. Анализ следственных материалов Наметкина А.П. и члена Екатеринбургского окружного суда Сергева И.А. свидетельствует о том, что ими была проделала значительная кропотливая работа по поиску возможных свидетелей, осмотру и изучению вещественных доказательств. К окончанию своей работы по уголовному делу (середине февраля 1919 г.) Сергеев И.А. собрал достаточно полный комплекс доказательств, свидетельствовавший о гибели 17 июля 1918 г. в доме Ипатьева всех членов царской семьи и лиц из их окружения, а также о том, что их тела были вывезены для погребения или уничтожения в район Ганиной Ямы близ деревни Коптяки. Основным поводом, повлекшим расстрел царской семьи Сергеев И.А. считал действия военных и гражданских властей большевистского Урала. Версии о возможном международном заговоре, повлекшем смерть царской семьи Сергеев И.А. не придавал серьезного значения.
С 5 февраля 1919 года Верховным правителем адмиралом Колчаком А.В. дальнейшее расследование было поручено следователю по особо важным делам при Омском окружном суде Соколову Н.А., который вел его до своей смерти, последовавшей в ноябре 1924 года. Передача уголовного дела для расследования следователю по особо важным делам Омского окружного суда Соколову Н.А., прежде всего, была связана с серьезными изменениями политической обстановки на Урале и в Сибири.
18 ноября 1918 г. в Омске произошел политический переворот, в результате которого была ликвидирована «уфимская конституция» от 23 сентября 1918 г. Пятичленная Директория была свергнута. Сразу после переворота Совет Министров, осуществлявший при Директории исполнительную власть, утвердил новую «конституцию» - «Положение о временном устройстве государственной власти в России». В соответствии с ним верховная государственная власть «во всем ее объеме» передавалась «верховному правителю» - адмиралу Колчаку А.В.; ему также подчинялись все вооруженные силы. «Материальной» вооруженной силой, совершившей политический переворот 18 ноября 1918 г. были поддерживаемые кадетами монархически настроенные белогвардейские военные. В колчаковских верхах резко усилился интерес к расследованию уголовного дела, связанного с гибелью семьи бывшего российского Императора Николая II и лиц из его окружения. Расследование уголовного дела приобрело, прежде всего, политическую окраску. Органы следствия, ранее занимавшиеся этими вопросами теперь уже не устраивали новое руководство как «эсеровские» и подверженные «красным» влияниям. Верховным правителем Колчаком А.В. был проставлен вопрос о полной смене лиц, принимавших участие в расследовании.
17 января 1919 г. адмирал Колчак А.В. возложил на М.К. Дитерихса , «общее руководство по расследованию и следствию по делам об убийстве на Урале Членов Августейшей Семьи и других Членов Дома Романовых» . Дитерихс М.К. получил приказание расширить рамки производившегося в то время предварительного следствия по этим делам, не ограничиваясь узко только юридической стороной дела, но направляя общее исследование в целях освещения вопроса также с исторической и национальной точек зрения. Специально для ведения предварительного следствия Дитерихсу был придан судебный следователь по особо важным делам Соколов Н.А., а для выполнения требований следственного производства по розыскам и раскопкам помощником Дитерихса М.К. был назначен начальник Военно-административного управления Екатеринбургского района Домантович С.А.
Генеральная прокуратура России, Российский центр хранения документации новой и новейшей истории (РЦХИДНИ), Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ) и Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДОО СО) располагают 8 томами «соколовского дела», фотоснимками, негативами и разрозненными документами, подлинного следственного производства, надзорными документами и копиями, выполненными Соколовым Н.А., материалами следствия, переданными в ГА РФ в сентябре 1997 г. Великим князем Лихненштейна Хансом-Адамом II, а также копиями подлинного следственного дела из различных зарубежных архивов.
Согласно категорическим выводам следствия, проведенного в 1918-24 годах, все члены царской семьи погибли в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в Екатеринбурге. В этот период рассматривались различные версии о сокрытии тел. Наиболее вероятной признавалась версия об уничтожении трупов путем их расчленения и сожжения в районе заброшенных шахт (между «Открытой шахтой» и «Ганиной ямой» у деревни Коптяки близ Екатеринбурга. Следствием также проверялись данные о возможном спасении некоторых членов царской семьи. Проверка последней версии показала ее полную несостоятельность .
25 июля 1918 года, когда г. Екатеринбург был взят от большевиков войсками Сибирской армии и белочехами, офицеры-монархисты заинтересовались ДОНом – Домом особого назначения (домом инженера и промышленника Ипатьева Н.Н.), в котором ранее содержалась под стражей царская семья. Дом был покинут, в нем всюду в беспорядке валялись вещи членов царской семьи. Дом не охранялся, его помещения после того, как была снята охрана большевиков посетило большое число любопытных, некоторые из них забирали царские вещи «на память» в качестве сувениров.
30 августа 1918 г. началось официальное судебное расследование. Оно возникло от судебного следователя по особо важным делам Екатеринбургского окружного суда Наметкина А.П. в обычном законном порядке: в силу предложения, данного прокурором Екатеринбургского окружного суда 30 июля 1918 г. за № 131.
30 июля 1918 г. следователем Наметкиным А.П. был проведен осмотр так называемой «Открытой шахты» (по классификации М.К. Дитерихса – шахты № 7), расположенной в 150 саженях (320 м) от пруда для стока воды из шахт – «Ганиной Ямы» Исетского рудника, в ходе которого обнаружены обгорелые вещи и драгоценности, опознанные как принадлежавшие членам царской семьи. Там же найдены: кусок человеческой кожи, вставная челюсть доктора Боткина и отчлененный палец, несколько фрагментов костей крупных млекопитающих. Позднее в другом отделении той же шахте обнаружили осколки гранат, труп собачки великой княжны Анастасии Николаевны и другие вещи, принадлежавшие членам царской семьи.
По поручению следствия группа офицеров и прикомандированных к ним лиц под руководством товарища прокурора Екатеринбургского окружного суда Магницкого Н.Н. в течение длительного времени проводила активные осмотры и раскопки в районе «Ганиной Ямы».
С 11 по 14 августа 1918 г. следователь Сергеев И.А. произвел осмотр дома Ипатьева Н.Н. по Вознесенскому проспекту г. Екатеринбурга, где находились в большом количестве брошенные личные вещи, иконы, книги, принадлежавшие членам семьи и слугам Николая II. В одной из комнат первого этажа на полу и стенах имелись многочисленные пулевые отверстия и замытые пятна крови. Обстановка комнаты свидетельствовала о том, что в ней могли быть расстреляны люди. Из стен и пола извлечены пули от пистолетов систем: Маузера (калибр 7,63 мм), Браунинга (калибр 7,65 мм), Кольта (калибр 11,43 мм); револьвера системы Наган (калибр 7,62 мм) и четырехлинейного револьвера неустановленной системы. Следствие после осмотра «Ганиной Ямы» и дома Ипатьева, допроса ряда свидетелей выдвинуло версию о расстреле всех членов царской семьи и лиц из их окружения.
Эту версию подтвердили допросы участников событий. В ходе следствия были допрошены охранники «Дома особого назначения» Летемин М.И., Проскуряков Ф.П., Якимов А.А., Медведев П.С., которые дали показания о том, что в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. Николай II, члены его семьи и слуги были расстреляны в подвале дома Ипатьева. Согласно показаниям этих свидетелей, расстрелом руководил комендант «Дома особого назначения» Юровский Я.М. Трупы ночью 17 июля 1918 г. вывезены Ермаковым П.З. и другим неизвестным им членом Чрезвычайной комиссии на грузовике, которым управлял шофер Люханов С.И. В живых из прислуги остался только мальчик – товарищ детских игр цесаревича Алексея – Седнев Л.И. Кровь в комнате и во дворе была замыта участниками расстрела и охраной, «расстрельное» помещение приведено в порядок.
20 и 26 января 1919 г. чины прокурорского надзора из здания Екатеринбургской телеграфной конторы изъяли шифрованную телеграмму от 17 июля 1918 г. за подписью Председателя Уралсовета Белобородова на имя Секретаря Совнаркома Горбунова для передачи Председателю ВЦИК Свердлову Я.М. В телеграмме говорилось: «Передаите Свердлову что все семеиство постигла та же участ что и главу оффициально семия погибнет при евакуации»
Следствие добыло веские доказательства того, что трупы членов царской семьи большевики вывезли на грузовике в район “Ганиной Ямы”, где с ними производили какие-то манипуляции. Ни один из участников уничтожения и захоронения в ходе следствия 1918-24 гг. не был установлен и допрошен. Согласно показаниям сторожа переезда Лобухина Я.И. и его сына Лобухина В.Я., в ночь, с 18 на 19 июля 1918 г. один из грузовиков, продвигавшийся по Коптяковской дороге по направлению от деревни Коптяки к Екатеринбурга, переехав переезд № 184, застрял на болотистой местности в районе этого железнодорожного переезда «горнозаводской линии», где простоял около Поросенкова лога всю ночь. По показаниям ряда свидетелей этот грузовик появился в Екатеринбурге утром 19 июля 1918 г. Грузовик, по словам очевидцев, получил значительные повреждения и в его кузове можно было видеть потеки крови.
Следователи собрали многочисленные доказательства и пришли к выводу о гибели всех членов царской семьи.
Согласно «Постановлению» члена Екатеринбургского окружного суда Сергеева И.А. от 20 февраля 1919 г., «представляется доказанным, ...что б. Император Николай II, б. Императрица Александра Федоровна, Наследник Цесаревич, в. княжны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия Николаевны убиты одновременно в одном помещении, многократными выстрелами из револьверов, ...что тогда же и при тех же обстоятельствах убиты состоявший при Царской семье лейб-медик Евгений Сергеевич Боткин, комнатная служанка Анна Демидова и слуги Харитонов и Трупп”.
В материалах уголовного дела, письмах и книге «Убийство Царской семьи» Соколов Н.А. пришел к аналогичным выводам. .
По версии Соколова Н.А. вывезенные в район «Ганиной Ямы» трупы были разрезаны и разрублены острорежущими орудиями. Части трупов сжигались в кострах при помощи керосина и уничтожались серной кислотой. Разорванные и разрезанные куски одежды сжигались в тех же кострах. Оставшиеся предметы побросали в шахту
Хотя версию о расчленении и сожжении трупов Соколов Н.А. считал наиболее вероятной, им были предприняты значительные усилия для поиска останков в окрестностях Екатеринбурга. Несмотря на привлечение большого числа военнослужащих и гражданских лиц для поиска (до тысячи человек), удалось обследовать лишь малую часть территории, где могли быть скрыты трупы. В «Представлении» товарища прокурора Екатеринбургского окружного суда Магницкого Н.Н. от 30 декабря 1918 года говорилось о том, что «производимые нами обследования могли только при счастливой случайности дать хорошие результаты... производить обследование старых шахт - это значит иметь 3% на успех». Соколов Н.А. из-за наступления красных также не имел возможности внимательно исследовать окрестности «Ганиной Ямы».
С 23 мая по 17 июля 1919 г. Соколовым Н.А. произведен осмотр пути, идущего к руднику, в районе которого были обнаружены вещи царской семьи. Соколов упоминает дорогу вблизи переезда № 184 «горнозаводской линии». В протоколе осмотра имеются фотографии «мостика из шпал». В районе «мостика» 10 июля 1919 г. Соколов Н.А. допросил работавшего на переезде свидетеля Василия Лобухина, который показал, что «около 12 часов ночи [с 18 на 19 июля] по дороге из Коптяков прошел через наш переезд грузовой автомобиль, должно быть тот самый, что пришел из города ночью... Вместе с ним шло 10-12 коробков и, кажется, несколько дрог. Грузовой автомобиль, коробки и дроги проехали на город прямо от нашего переезда. Там в логу у них автомобиль застрял. Кто-то из них взял из нашей ограды шпал и набросал там мостик». Автомобиль прошел через Верх-Исетск только утром. Мостик из шпал обозначен Соколовым Н.А. на плане осмотра места происшествия, и его расположение на местности совпадает с тем участком Коптяковской дороги, где в 1991 г. вскрыто захоронение девяти человек. Во время осмотра этого места следственной группой Н.А. Соколова произведена фотосъемка этого места.
Анализ материалов уголовного дела Н.А. Соколова дает основания для выводов о том, что Н.А. Соколов в момент проведения поисковых работ не располагал достаточно полной информацией о возможном месте захоронения и не имел технических возможностей охватить детальными поисками участок захоронения. В связи с тем, что основные вещественные доказательства были обнаружены в районе Ганиной Ямы и «открытой шахты», усилия следователя сосредоточились на обследовании, прежде всего, участка, вокруг которого было выставлено оцепление и укромных мест в этом районе, где располагалось около 60 заброшенных шахт. Последовавшее летом 1919 г. наступление красных войск положило конец поисковым работам Н.А. Соколова.
Соколов Н.А. остался крайне недовольным проведенным им осмотром и считал его крайне недостаточным. В проколе осмотра от 23 мая – 17 июня 1919 г. он с огорчением пишет: «… Определить возможное местонахождение трупов Августейшей Семьи при наружном осмотре данной местности или частей сих трупов, буде самые трупы расчленялись и уничтожались, не представляется возможным. Таких мест в данной местности слишком много и для правильного разрешение этой задачи необходимо планомерное проведение работ по раскрытию старых шурфов, шахт и других мест, внушающие некоторые в сем отношении подозрения». Впоследствии Соколов Н.А. пришел к твердому убеждению, что в период с 17 по 19 июля 1918 г. тела всех членов царской семьи и расстрелянных с ними лицами были сожжены до пепла, а остатки биологических тканей уничтожены серной кислотой в районе «Ганиной Ямы». Самое важное достижение за все время следствия – обнаружение «мостика из шпал», под которым находились трупы членов царской семьи и лиц из их окружения не было реализовано Соколовым Н.А. – раскопки в этом месте не планировались и до конца расследования это место не привлекало внимания следователя.
В настоящее время проанализированы причины, приведшие к серьезной следственной ошибке Соколова Н.А. Изучение реестра уголовных дел, находившихся в его производстве ранее (список дел находится в Пензенском областном историческом архиве) показывает, что Соколов Н.А. никогда ранее не занимался уголовными делами, связанными с изощренными способами укрытия трупов. На момент осмотра и до окончания следствия Соколов Н.А. располагал лишь свидетельскими показаниями, данными осмотров и вещественными доказательствами, которые неоспоримо свидетельствовали о том, что ночью 17 июля 1918 г. трупы членов царской семьи и слуг были доставлены в район «Ганиной Ямы». С этого момента до раннего утра 19 июля 1918 г. лесной массив, расположенный в пределах между переездом 184 км Горнозаводской линии Уральской железной дороги и деревней Коптяки был оцеплен и никакой информации о том, что на этом участке происходило в указанный период, кроме вольного толкования результатов осмотров, Соколов Н.А. не имел. За пределами линии оцепления красноармейскими отрядами Соколовым Н.А. производился лишь поверхностный осмотр по пути движения транспорта. Механизм образования повреждений на вещественных доказательствах, обнаруженных в районе Открытой шахты (шахты № 7) оценивался следователем зачастую без использования научных данных, допускалось произвольное толкование фактов (как, например, оценка принадлежности людям или животным фрагментов костной ткани, обнаруженной в кострищах неподалеку от Открытой шахты. Без проведения соответствующих полноценных биологических исследований Соколов Н.А. признал их за фрагменты человеческих тел).
В связи с установлением Советской власти на территории Забайкалья и Дальнего Востока, в 1920 г. Н.А. Соколов эмигрировал за границу. Там он продолжил расследование уголовного дела. Его внимание при этом сосредоточилось на версии о том, что убийство царской семьи явилось конечной целью некого длительного, продолжавшегося десятилетия, заговора «темных сил», связанных с Г.Е. Распутиным, еврейскими и германскими кругами, представителями Временного правительства и большевиками. Эта версия вплоть до смерти Н.А. Соколова в ноябре 1924 г. им доказана не была.
В ходе настоящего расследования она также не нашла подтверждения.
В следственных томах Сергеева И.А. – Соколова Н.А находятся материалы, связанные с расследованием обстоятельств гибели членов Российского императорского дома и лиц из их окружения в гг. Перми, Екатеринбурге и Алапаевске. Основная часть расследования с выездом на место в г. Алапаевск и окрестности выполнена судебным следователем Сергеевым И.А. В ходе расследование убийства великого князя Михаила Александровича Романова Сергеевым И.А. и Соколовым Н.А. выезды в г. Пермь и ее окрестности не осуществлялись.
В настоящее время следствием изучены все известные на сегодня в мире документы, связанные со следствием Наметкина А.П., Сергеева И.А. и Соколова Н.А., обнаружен и использован значительный пласт документов, ранее недоступных исследователям.
Сравнение следственных документов Н.А.Соколова с данными, приведенными участниками расстрела и захоронения и материалами настоящего следствия показывают их непротиворечивость. Документы дополняют друг друга, позволяют детально восстановить картину происшедшего.
В протоколе осмотра места обнаружения останков от 11-13 июля 1991 г. указано, что захоронение обнаружено в 15 км от центра Екатеринбурга на месте старой заброшенной Коптяковской дороги. Могила находилась в низине заболоченной лесной поляны размером 30х40 м и представляла собой яму, закрытую сверху (на расстоянии 30-40 см от поверхности земли) хворостом, палками и полусгнившими остатками шпал. Участок захоронения имел прямоугольную форму размером 1,6 х 2 м, глубина могилы составляла от 0,8 до 1,22 м. Дно ямы образовано твердыми коренными породами. В могильной яме находились беспорядочно положенные один на другой скелеты людей. Остатки одежды и обуви не обнаружены. Кроме того, там находились фрагменты керамики, 11 пуль и механизм от ручной гранаты, обрывки веревки. Это место полностью соответствует указанному Соколовым Н.А. в протоколе осмотра «мостику из шпал».
Проведенной судебно-баллистической экспертизой установлено, что пули, найденные в захоронении, выпущены из пистолетов системы Маузера (калибр 7,63 мм) и Браунинга (калибр 7,65 мм) и револьвера системы Наган (калибр 7,62 мм). По экспертному заключению следственного дела Соколова Н.А. в ходе осмотра дома Ипатьева были обнаружены пули, выпущенные из аналогичных систем оружия. Представленные на экспертизу в ходе расследования настоящего уголовного дела пистолеты системы Маузер, Кольт калибра 11,43 мм № 78517 и Браунинг № 389965 принадлежавшие участникам расстрела Ермакову П.З. и Медведеву (Кудрину) М.А., схожи с системами оружия, использованного при расстреле. Представленный для исследования осколок, найденный в захоронении, является частью ручной гранаты, выпускавшейся в период первой мировой войны. По своим техническим данным обнаруженные на месте захоронения вещественные доказательства (пули, осколки гранат, черепки от посуды для хранения кислоты, обрывки веревки и другие) совпадают с боеприпасами и другими объектами, приведенными в следственном деле Н.А. Соколова.

5. События, предшествовавшие гибели членов Российского Императорского дома и лиц из их окружения

5.1. Обстановка в период, предшествовавший свержению монархии в России

22 февраля 1917 г. (7 марта по новому стилю) император Николай II отбыл из Царского Села в ставку, находившуюся в Могилеве. 27 февраля он получил из Петрограда верные сведения о происходивших там массовых беспорядках, начавшихся 23 февраля. Власть правительства в столице была парализована. В Петрограде в это время находилось около 200 тысяч военнослужащих, ожидавших отправки на фронт. В начале выступлений основной задачей бастующего гражданского населения было требование хлеба, затем манифестации приобрели политическую направленность, появились красные флаги и плакаты с надписями «Долой самодержавие!» и «Долой войну!». Несмотря на то, что в период с 23 по 24 февраля пострадало 28 городовых, власти не принимали решительных мер. 25 февраля волнения охватили всю центральную часть города. В воскресенье 26 февраля положение стало критическим. 27 февраля вспыхнуло открытое военное восстание. Начались убийства офицеров, толпы солдат и рабочих стали громить полицейские участки, освободили арестантов из тюрьмы «Кресты», подожгли здание Окружного суда, захватили Таврический дворец, занимаемый Государственной Думой. В Таврическом дворце образовались два самостоятельных революционных органа – Временный комитет Государственной Думы во главе с ее председателем Родзянко М.В. и Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов, возглавляемый Чхеидзе Н.С. и его заместителем Керенским А.Ф. Совет рабочих депутатов вскоре был переименован в Совет рабочих и солдатских депутатов. 26 февраля 1917 г. Председателем Государственной Думы Родзянко М.В. в адрес императора Николая II была направлена телеграмма о начале революционных выступлений в Петрограде с требованием организации правительства доверия . 28 февраля 1917 г. Временный комитет Государственной Думы сообщил о взятии власти в свои руки и создании нового правительства .
По официальным данным Временного правительства, опубликованным в «Вестнике Временного правительства» от 25 марта 1917 г., число жертв среди восставших в феврале 1917 г. в Петрограде составило 1443 человека. Вероятно, что число жертв значительно превышало приведенную цифру.
Реакция властей запоздала и только в ночь на 28 февраля 1917 г. по распоряжению Николая II в столицу направлен «георгиевский батальон» и другие воинские части под командованием генерала Иванова Н.И. С фронта было снято несколько кавалерийский полков.
1 марта 1917 г. представители полков восставших в Петрограде, потребовали от Петроградского Совета принятия мер к закреплению революционных завоеваний солдатской массы. Вечером 1 марта Петроградским Советом был издан приказ № 1, революционизировавший русскую армию.
С 28 февраля 1917 г. восстание перекинулось в окрестности столицы. В Кронштадте был убит начальник порта и происходило избиение офицеров матросами Балтийского флота.
1 марта 1917 г. великие князья подготовили проект введения в России конституционной монархии, который не был реализован .
Как только в Ставке было получено известие о разрастающихся революционных выступлениях, Николай II принял решение вернуться в Царское Село. 28 февраля в 5 часов утра на специальном поезде он отбыл из г. Могилева. В ночь на 1 марта 200 км от Петрограда на станциях Любань и Тосно царские поезда столкнулись с заслонами и вынуждены были остановиться на станции Малая Вишера. После неудачной попытки пробиться к Петрограду Николай II принял решение двигаться на Псков, где находился штаб командующего северным фронтом генерал-адъютанта Рузского Н.В. К 10 часам вечера 1 марта Николай II прибыл в г. Псков.
2 марта 1917 г. на заседании Временного правительства был рассмотрен вопрос об отречении царя, выдворении семей Николая II и великого князя Михаила Александровича за пределы России, а также об ограничении передвижения членов Дома Романовых .
Утром 2 марта генерал Рузский Н.В. доложил Николаю II о том, что генерал Иванов Н.И. не выполнил своей задачи по организации подавления восстания в Петрограде; попытки организовать возможную защиту Николая II оказались безуспешными. Генерал Рузский Н.В., предварительно проконсультировавшись с председателем IV Государственной Думы Родзянко М.В. (в это время председателем Временного комитета Государственной Думы) высказался за отречение Николая II. Выслушав Рузского Н.В., Николай II сказал, что в принципе у него возражений нет, но необходимо узнать мнение об отречении от командующих фронтов. В тот же день к 14 ч. 30 мин. поступили телеграммы о желательности отречения от великого князя Николая Николаевича Романова (Кавказский фронт), генерала Брусилова А.А., генерала Эверта А.Е., генерала Сахарова (Румынский фронт), генерала Рузского Н.Ф. (Северный фронт), адмирала Непенина (командующего Балтийским флотом). Поддержал предложение об отречении и начальник штаба Ставки генерал Алексеев М.В. Командующий Черноморским флотом Колчак А.В. на телеграфный запрос не ответил, но представления Алексеева М.В. и Родзянко М.В. принял без возражений . Все старшие военачальники, в том числе пять генерал-адъютантов, высказалась за отречение. 2 марта к 15 часам Николай II дал согласие на отречение в пользу наследника цесаревича Алексея Николаевича Романова. Николай II провел длительную консультацию с лейб-хирургом Федоровым С.П. о здоровье наследника цесаревича Алексея Николаевича. Федоров С.П. заявил, что тот едва ли проживет больше 16 лет. Понимая, что в том случае, если власть перейдет к цесаревичу Алексею Николаевичу, общение с ним будет невозможным, Николай II высказался за передачу власти своему брату великому князю Михаилу Александровичу.
В присутствии прибывших поздно вечером в г. Псков представителей Думского комитета Шульгина В.В. и Гучкова А.И. 2 марта 1917 г. Николай II подписал акт отречения от престола . В тексте акта об отречении говорилось: «В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственною Думою, признали мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с себя верховную власть. Не желая расстаться с любимым сыном нашим, мы передаем наследие наше брату нашему великому князю Михаилу Александровичу и благословляем его на вступление на Престол Государства Российского» . Несмотря на явно выраженную волю царя, отречение Николая II за себя и за своего сына Алексея было грубым нарушением Закона о престолонаследии, так как царь не мог отрекаться за своего наследника. . Вечером 3 марта Николай II вернулся в Ставку в Могилев.
3 марта 1917 г. в Петрограде на Миллионной улице в квартире князя Путятина П.П. состоялось совещание, на котором решался вопрос о дальнейшей судьбе монархии в России. В нем участвовали, помимо великого князя Михаила Александровича Романова, Родзянко М.В., Керенский А.Ф., Милюков П.Н., Львов Г.Е., Львов В.Н., Шульгин В.В., Гучков А.И., Терещенко М.И., Годнев И.В., Ефимов И.Н., Караулов М.А., Набоков В.Д. и Некрасов Н.В. Участники совещания, кроме Милюкова П.Н. и Гучкова А.И., убеждали Михаила Александровича Романова не брать власть. К 6 часам вечера Михаилом Александровичем был подписан акт отречения, составленный Шульгиным В.В., Некрасовым Н.В. и Набоковым В.Д., в котором говорилось: «Одушевленный единою со всем народом мыслью, что выше всего благо родины нашей, принял я твердое решение в том лишь случае восприять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, чрез представителей своих в Учредительном собрании, установить образ правления и новые основные законы Государства Российского» .

5.2. Арест семьи императора Николая, пребывание в Царском Селе до ссылки в Тобольск.

3 марта 1917 г. Исполком Петросовета постановил: «...арестовать династию Романовых и предложить Временному правительству произвести арест совместно с Советом Рабочих Депутатов. В случае же отказа запросить, как отнесется Временное правительство, если Исполнительный Комитет сам произведет арест... По отношению к Михаилу произвести фактический арест, но формально объявить его лишь подвергнутым фактическому надзору революционной армии... Арест женщин из дома Романовых производить постепенно, в зависимости от роли каждой в деятельности старой власти.»
7 марта 1917 г. Временное правительство приняло постановление: «Признать отрекшегося императора Николая II и его супругу лишенными свободы и доставить отрекшегося императора в Царское Село». Выполнение постановления поручается четырем правительственным комиссарам: А. Бубликову, И. Калинину, В. Вершинину и С. Грибунину. 8 марта Алексеев М.В. объявил бывшему императору о принятом решении. В тот же день Николай II вместе со свитой (47 человек) был направлен в Царское Село, куда прибыл 9 марта в 14 часов.
7 марта 1917 г. 85 членов Петросовета заявили требование Временному правительству об аресте всех членов Дома Романовых .
В Петрограде прошли многочисленные митинги и собрания с резолюциями об аресте всех членов Дома Романовых.
8 марта 1917 г. объявлено об аресте императрицы Александры Федоровны.
С 8-9 марта 1917 г. бывший Император Николай II и члены его семьи были взяты под домашний арест и вплоть до ссылки в г. Тобольск находились под стражей в Александровском дворце Царского Села в окрестностях Петрограда. Приближенным к царской семье было дано два дня для размышления, в течение которых они могли покинуть Александровский дворец. Лица, остающиеся с царской семьей, объявлялись арестованными. Комендантом был назначен офицер гвардейского уланского полка Коцебу П.П., начальником охраны - полковник Кобылинский Е.С.
Главнокомандующим войсками Петроградского военного округа 17 марта 1917 г. разработана инструкция по охране царской семьи, в котором запрещен выход членов царской семьи и добровольно оставшихся под арестом лиц из ее окружения, ограничена переписка и сношения с внешним миром
Первоначально в планы Временного Правительства входила высылка Николая II за границу .
Временное правительство прорабатывало планы отъезда Николая II в Испанию, Англию, другие страны Антанты. Испанский королевский двор формально высказав сочувствие Николаю II отказался пригласить членов его семьи и Испанию . Французское правительство как и двоюродные братья Николая II король Дании - Христиан I и король Греции Константин I не проявили обеспокоенности судьбой его семьи. В первые дни после отречения Николая II, посол Великобритании в Петрограде сэр Джорж Бьюкенен уведомил министра иностранных дел Милюкова о том, что «король Георг, с согласия министров, предлагает царю и царице гостеприимство на британской территории, ограничиваясь лишь уверенностью, что Николай II останется в Англии до конца войны» В дальнейшем двоюродный брат Николая II и императрицы Александры Федоровны английский король Георг V не предпринимал никаких мер к эвакуации семьи Николая II в Англию. В июле 1917 г., когда все было готово для проезда на поезде до Мурманска и министр иностранных дел Временного правительства отправил в Лондон телеграмму с просьбой выслать корабль для встречи царской семьи. Посол Великобритании получил от премьер-министра Великобритании Ллойд Джоржа ответ: «Британское правительство не может принять царскую семью в качестве гостей во время войны». Следует отметить, что прямой причинной связи между расстрелом семьи отрекшегося Императора и отказом его родственников за границей принять семью не существует – во время пребывания Временного правительства у власти, реальной опасности для жизни и здоровья семьи отрекшегося императора Николая II не возникало.
Планы высылки членов Дома Романовых за границу вызвали активное сопротивление со стороны революционных масс России и Петросовета. 9 марта 1917 г. на заседании Исполкома Петросовета был рассмотрен вопрос о воспрепятствовании Николаю II выезда в Англию и принято решение о необходимости его ареста: «...Ввиду полученных сведений, что Временное правительство решило предоставить Николаю Романову выехать в Англию... Исполнительный Комитет решил принять немедленно чрезвычайные меры к его задержанию и аресту. Издано распоряжение о занятии нашими войсками всех вокзалов, а также командированы комиссары с чрезвычайными полномочиями на ст. Царское Село, Тосно и Званка. Кроме того, решено разослать радиотелеграммы во все города с предписанием арестовать Николая Романова и вообще принять ряд чрезвычайных мер. Вместе с тем, решено объявить немедленно Временному правительству о непреклонной воле Исполнительного Комитета не допустить отъезда в Англию Николая Романова и арестовать его. Местом водворения Николая Романова решено назначить Трубецкой бастион Петровской крепости, сменив для этой цели командный состав последней. Арест Николая Романова решено произвести во что бы то ни стало, хотя бы это грозило разрывом отношений с Временным правительством.»
Параллельно с планами высылки царской семьи из России Временное правительство готовило судебный процесс над Николаем II, Александрой Федоровной, другими крупнейшими представителями царской власти по обвинению их в государственной измене.
У широких слоев населения России в момент отречения царя распространилось мнение о том, что Николай II и его ближайшее окружение виновны в измене Родине. В печати, на митингах и собраниях постоянно выдвигались требования о гласном суде над бывшим императором, о заключении бывшего царя в Петропавловскую крепость .
Уже 7 марта 1917 г. на одном из заседаний Московского Совдепа Керенский А.Ф. заявил: «Беспристрастный суд должен судить ошибки Николая II перед Россией».
Еще до ареста Николая II 4 марта 1917 г. была учреждена Чрезвычайная следственная комиссия для расследования противозаконных по должности действий бывших министров и прочив высших должностных лиц (ЧСК). В нее вошли юристы и общественные деятели кадетско-эсеровской ориентации, задача которых состояла в выяснении закулисной стороны свергнутого режима. Руководил Комиссией присяжный поверенный из Москвы Муравьев Н.К. Комиссия обладала правом производить следственные действия, заключать под стражу отдельных лиц, выносить решения об их освобождении, получать любую информацию из государственных, общественных и частных учреждений. Комиссия должна была подготовить материалы для привлечения к суду бывшего императора и высших должностных лиц. Комиссией была проделана значительная работа – допрошены и опрошены десятки высших должностных лиц империи, политические, общественные деятели, придворные, в том числе: бывшие царские премьер-министры Горемыкин И.Л., Голицын Н.Д., Коковцев В.Н., Штюрмер Б.В., министры внутренних дел Макаров А.А., Маклаков Н.А., Протопопов А.Д., Хвостов А.Н., министр юстиции, а затем председатель Государственного совета Щегловитов И.Г., известные политические деятели Бурцев В.Л., Ленин (Ульянов) В.И., Чхеидзе Н.С., Шингарев А.И. и многие другие. В процессе своей деятельности Комиссии не удалось установить «преступных деяний» членов царской семьи. Временное правительство не организовало судебного процесса, поскольку оно не имело оснований для привлечения Николая II и Александры Федоровны в качестве обвиняемых по статье 108 Уголовного уложения (ответственность за государственную измену). Бывшему императору Николаю II и бывшей императрице Александре Федоровне в период деятельности Временного правительства официально судебными органами никаких обвинений в совершении уголовно наказуемых и административно наказуемых деяний не предъявлялось. В то же время, глава Комиссии Муравьев Н.К. неоднократно публично и в прессе заявлял о том, что «обнаружено множество документов, изобличающих бывшего царя и царицу». Комиссией такие документы не предъявлялись и не публиковались.
Несмотря на отсутствие компроментирующих данных против членов царской семьи, ряд общественных организаций и рабочих коллективов настаивал на суде над бывшим императором и применении к нему и бывшей императрице строгого наказания вплоть до смертной казни.
К августу 1917 г. резко обострилось противостояние партии большевиков и Временного правительства. Политическая обстановка в Петрограде накалилась. В этих условиях Временное правительство не могло гарантировать сохранение жизни членов царской семьи при условии нахождения их вблизи от Петрограда.
20 июля 1917 в газетах было опубликовано официальное сообщение о лишении членов Дома Романовых избирательных прав в Учредительное собрание.

5.3. Пребывание царской семьи в г.Тобольске

В связи с тем, что к лету 1917 года в Петрограде резко усилились антиромановские настроения и появилась угроза несанкционированной расправы над семьей Николая II, Временное правительство приняло решение о направлении семьи бывшего императора в «спокойное», удаленное от центров место (г. Тобольск), куда та прибыла 6 августа 1917 г. 31 июля 1917 г. была разработана «Инструкция лицам, сопровождающим бывшего императора и его семью к месту нового жительства» , в которой указывалось, что «…бывшие император и императрица, а также их семья и лица, добровольно с ними едущие, подлежат содержанию как арестованные».
Сразу после прибытия царской семьи в Тобольск регулярно возникали слухи о заговорах с целью похищения Николая II, местные органы власти (Омска, Екатеринбурга) активно вмешивались в вопросы содержания заключенных . Содержание царской семьи под стражей находилось на особом контроле у министра-председателя Керенского А.Ф.
25 декабря 1917 г. во время богослужения в Благовещенской церкви г. Тобольска бывших царя и царицу священнослужители «титуловали их величествами». Это событие вызвало недовольство охраны и резко ужесточило условия пребывания под арестом царской семьи.

5.4. Положение семьи и лиц из окружения бывшего императора Николая II после прихода к власти большевиков

После революционных событий 25 октября 1917 г. и прихода к власти большевиков положение царской семьи осложнилось. Основной идеей коммунистического руководства стал открытый суд над бывшим императором – «коронованным палачом». 20 февраля 1918 г. на заседании Комиссии при Совете Народных Комиссаров рассматривался вопрос «о подготовке следственного материала по Николаю Романову» . За суд над бывшим царем высказывался В.И.Ленин, главным обвинителем Николая II предполагалось сделать Л.Д. Троцкого. 4 июня 1918 г. на заседании коллегии Наркомата юстиции РСФСР рассматривалось поручение Совнаркома, по которому было вынесено решение: делегировать в распоряжение Совнаркома представителем от Наркомюста «в качестве следователя т. Богрова». Планомерно набирались материалы, компрометирующие Николая II. Такой суд мог состояться только в столицах либо в крупном промышленном городе. Кроме того, В.И. Ленину и Л.Д. Троцкому поступали сообщения с Урала и из Сибири о ненадежности охраны царской семьи . Центральная власть приняла меры к ужесточению охраны бывшего императора, поставила вопрос о переводе Романовых из Тобольска в более доступное место . Первоначально планировался перевод Романовых в Москву. 1 апреля 1918 г. на заседании ВЦИК об охране Николая Романова в Тобольске было принято следующее решение: «…Поручить комиссару по военным делам немедленно сформировать отряд в 200 чел. (из них 30 чел. из Партизанского отряда ЦИК, 20 чел. из отряда левых с.-р.) и отправить их в Тобольск для подкрепления караула и в случае возможности немедленно перевезти всех арестованных в Москву. (Настоящее постановление не подлежит оглашению в печати. Председатель ВЦИК Я.Свердлов. Секретарь ВЦИК В.Аванесов.»
Идея удаления Романовых из Тобольска активно проводилась революционерами Екатеринбурга. На партийных совещаниях и в Уралсовете постоянно поднимались вопросы о существовании «белогвардейских заговоров» для похищения царя, концентрации для этой цели в Тюмени и Тобольске «офицеров-заговорщиков». Изученные в ходе настоящего следствия документы показали, что каких-либо серьезных попыток освобождения царя в этот и другие периоды ни монархическими группами, ни отдельными лицами не предпринималось. Спекулируя на чувствах кругов, близких к бывшему царю, так называемые «заговорщики» (зять Г.Е. Распутина – Б.Н. Соловьев, тобольский священник А. Васильев и другие) присвоили себе большие суммы денег и драгоценностей царской семьи, не делая никаких попыток для ее спасения. Такое поведение «заговорщиков» плодило слухи о близком освобождении Николая II. Каких-либо организаций или групп, серьезно занимавшихся освобождением бывшего царя и его семьи не существовало. Ситуация осложнялась еще и тем, что охрана царя состояла из солдат и офицеров, назначенных еще Временным правительством. Екатеринбургские большевики без санкции Центра направили в район Тобольска отряды для пресечения возможного бегства царя, а также законспирированных осведомителей в г. Тобольск, и в населенные пункты по возможным маршрутам бегства. Напряженность тем более возросла, когда некоторые из «разведчиков» Уралсовета были опознаны и убиты местными жителями. По словам современника событий, бывшего председателя Уральского облисполпома Быкова П.М.: «В целях предупреждения побега Романовых из Тобольска решено было в первую очередь поставить заставы на возможных путях бегства Романовых на север. … в случае, если приметы подозрительных лиц будут подходить под приметы Романова, таковых задерживать, при сопротивлении – убивать. Однако надежды на эти отряды, как выяснилось впоследствии, не оправдались. Березовский отряд, наиболее надежный, вскоре был арестован и освободился только тогда, когда надобность в нем миновала; голышмановская группа оказалась недостойной возложенной на нее задачи, а один из ее членов расхвастался даже о том, что они посланы «царя убивать». Реакционное купечество арестовало отрядников, и двое из них были убиты.» .
В апреле 1918 г. в Тобольск Уралсоветом был направлен отряд красноармейцев-чекистов под командой Бусяцкого, который получил задание доставить Николая Романова «живым или мертвым»
6 апреля 1918 г. Президиумом ВЦИК принято решение о переводе царской семьи на Урал. Перевезти Романовых из Тобольска в Екатеринбург ВЦИК поручил профессиональному большевику с многолетним стажем бывшему уральскому боевику Яковлеву Василию Васильевичу (настоящая фамилия Мячин Константин Алексеевич, псевдонимы – Стоянович Константин Алексеевич, Крылов), наделенному для этого чрезвычайными полномочиями. В письме председателя ВЦИК Свердлова Я.М. Уралоблсовету говорится: «Задача Яковлева – доставить |Николая II| в Екатеринбург живым и сдать или председателю Белобородову, или Голощекину» . К этому времени руководство Совета в Екатеринбурге вынесло негласное решение о необходимости тайного уничтожения всех членов семьи Николая II без суда и следствия во время их переезда из Тобольска в Екатеринбург. Председатель Уралсовета А.Г. Белобородов вспоминал: «…необходимо остановиться на одном чрезвычайно важном обстоятельстве в линии поведения Облсовета. Мы считали, что, пожалуй, нет даже надобности доставлять Николая в Екатеринбург, что если предоставятся благоприятные условия во время его перевода, он должен быть расстрелян в дороге. Такой наказ имел |командир екатеринбургского отряда| Заславский и все время старался предпринимать шаги к его осуществлению, хотя и безрезультатно. Кроме того, Заславский, очевидно, вел себя так, что его намерения были разгаданы Яковлевым, чем до некоторой степени и объясняются возникшие потом между Заславским и Яковлевым недоразумения довольно крупного масштаба.» Сохранились документы о перевозке Николая II, Александры Федоровны, великой княжны Марии Николаевны и слуг комиссаром Яковлевым В.В., из которых видно, что уральцы предпринимали серьезные и решительные усилия для уничтожения по дороге членов царской семьи. Их не смущало вооруженное столкновение с отрядом В.В. Яковлева и даже возможная гибель всего отряда кремлевского комиссара (в отряд Яковлева В.В. входило более ста революционных солдат). Из заявления красногвардейца Уральского отряда А.И. Неволина комиссару Яковлеву В.В. следует: «…Состоял в Екатеринбурге членом Красной Армии в 4-й сотне… Гусятский … говорит, что едет с московским отрядом комиссар Яковлев, нам нужно его обождать… помощник инструктора Пономарев и инструктор Богданов начинают: «Мы… теперь решили так: по дороге к Тюмени сделаем засаду. Когда Яковлев поедут с Романовым, как только сравняются с нами, вы должны из пулеметов и винтовок весь отряд Яковлева сечь до основания. И никому ничего не говорить. Если станут спрашивать, какова вы отряда, то говорите, что московского, и не сказывайте, кто у вас начальник, потому, что нужно это сделать помимо областного и вообще всех Советов». Я тогда задал вопрос: «Разбойниками, значит, быть?» Я, мол, лично с вашими планами не согласен. Если вам нужно, чтоб Романова убить, так пущай единолично кто-нибудь решается, а такой мысли я в голову не допускаю, имея в виду, что вся наша вооруженная сила стоит на страже защиты Советской власти, а не для единоличных выгод, и людей, если комиссар Яковлев, командированный за ним, от Совета Народных Комиссаров, так он и должен его представить туда, куда ему велено. А мы разбойниками не были и быть не можем, чтоб из-за одного Романова расстрелять таких же товарищей-красноармейцев, как и мы. … После этого Гусятский еще пуще на меня разозлился. Я вижу, что дело начинает касаться моей жизни. Ища выходы, я наконец решил с отрядом Яковлева удрать.»
Существовал также негласно утвержденный Уралсоветом план ликвидации царской семьи с помощью крушения поезда, перевозившего Николая II, по пути следования из Тюмени в Екатеринбург. . Комплекс документов, связанных с переездом царской семьи из Тобольска в Екатеринбург свидетельствует о том, что Уралсовет по вопросам, связанным с безопасностью царской семьи находился в резкой конфронтации с центральными органами власти. Сохранилась телеграмма председателя Уралсовета Белобородова А.Г., направленная В.И. Ленину, в которой он в ультимативной форме жалуется на действия председателя ВЦИК Я.М. Свердлова, в связи с его поддержкой действий комиссара В.В. Яковлева (Мячина), направленных на безопасный переезд царской семьи из Тобольска в Екатеринбург. Переписка Яковлева В.В. с председателем ВЦИК Свердловым Я.М. показывает истинные намерения большевиков Урала по отношению к царской семье. Несмотря на ясно выраженную позицию Ленина В.И. и Свердлова Я.М. о доставлении царской семьи в Екатеринбург живой, большевики Екатеринбурга пошли в этом вопросе против руководства Кремля и приняли официальное решение об аресте Яковлева В.В. и даже применении вооруженной силы по отношению к его отряду. В телеграфном сообщении Яковлева В.В. Свердлову Я.М. от 27 апреля 1918 г. говорится: «Только что привез часть багажа Маршрут хочу изменить по следующим чрезвычайно важным обстоятельствам. Из Екатеринбурга в Тобольск до меня прибыли специальные люди для уничтожения багажа. Отряд особого назначения дал отпор – едва не дошло до кровопролития. Когда я приехал, екатеринбуржцы же дали мне намек, что багаж довозить до места не надо. …Они просили меня, чтобы я не сидел рядом с багажом (Петров). Это было прямым предупреждением, что меня могут тоже уничтожить. ...Не добившись своей цели ни в Тобольске, ни в дороге, ни в Тюмени, екатеринбургские отряды решили устроить мне засаду под Екатеринбургом. Они решили, что если я им не выдам без боя багаж, то решили перебить и нас. …У Екатеринбурга, за исключением Голощекина, одно желание: покончить во что бы то ни стало с багажом. Четвертая, пятая и шестая рота красноармейцев готовят нам засаду. Если это расходится с центральным мнением, то безумие – вести багаж в Екатеринбург».
После прибытия Николая II в Екатеринбург местные власти спровоцировали выступление толпы на станции Екатеринбург I, которая пыталась устроить самосуд над семьей бывшего императора. Только решительные действия комиссара Яковлева (Мячина) В.В. (угроза применения пулеметов) в этот момент позволили избежать гибели царской семьи. У Яковлева В.В. сложилось мнение о том, что большевики Екатеринбурга не дадут возможности центральной власти при необходимости вывезти царскую семью за пределы Урала. В своих переговорах по прямому проводу со Свердловым Я.М. 29 апреля 1918 г. Яковлев В.В. говорит: «Несомненно, я подчиняюсь всем приказаниям центра. Я отвезу багаж туда, куда скажете. Но считаю своим долгом еще раз предупредить Совет Народных Комиссаров, что опасность вполне основательная, которую могут подтвердить как Тюмень, так и Омск. Еще одно соображение: если Вы отправите багаж в Симский округ |Уфимской губернии|, то Вы всегда и свободно можете его увезти в Москву или куда хотите. Если же багаж будет отвезен по первому маршруту, то сомневаюсь, удастся ли Вам его оттуда вытащить. В этом ни я, ни Гузаков, ни екатеринбуржец Авдеев – никто из нас не сомневается; также как не сомневается в том, что багаж всегда в полной опасности. Итак, мы предупреждаем Вас последний раз и снимаем с себя всякую моральную ответственность за будущие последствия.»
30 апреля 1918 г. в 11 петроградского времени Яковлевым В.В. были переданы представителям Уральского облсовета Николай II, Александра Федоровна, великая княжна Мария Николаевна, бывший гофмаршал В.А. Долгоруков и лейб-медик проф. Боткин. Из служителей в Екатеринбург прибыли: камердинер Т. И. Чемодуров, лакей И. Л. Седнев и комнатная девушка А.С. Демидова. Долгоруков В.А. и Седнев И.Л. по прибытии были арестованы и помещены в тюрьму г. Екатеринбурга. Остальные направлены в доме промышленника и инженера Ипатьева Н.Н.
23 мая 1918 г. из г. Тобольска в г. Екатеринбург были перевезены цесаревич Алексей Николаевич, великие княжны Ольга Николаевна, Татьяна Николаевна и Анастасия Николаевна. Вместе с ними прибыла большая группа слуг и лиц из окружения. В Екатеринбурге сразу после приезда были арестованы и помещены в тюрьму Татищев, Гендрикова, Шнейдер, Нагорнов, Волков. В дом Ипатьева были помещены: цесаревич Алексей Николаевич, великие княжны Ольга Николаевна, Татьяна Николаевна и Анастасия Николаевна, мальчик Седнев и лакей Трупп А.Е. Лакея Чемодурова перевели из дома Ипатьева в тюрьму г. Екатеринбурга.

6. Пребывание членов царской семьи и лиц из ее окружения в Екатеринбурге, их расстрел и захоронение (реконструкция событий)

На основании имеющихся документов следствие делает вывод о том, что в апреле - июне 1918 г. центральная власть не имела намерений уничтожить царскую семью.
На Урале, в отличии от Москвы, активно рассматривались предложения о расстреле всех членов царской семьи. Без следствия и суда уничтожались слуги и лица из свиты. Так, в разное время погибли: великий князь Михаил Александрович Романов, его секретарь Брайан (Николай Николаевич) Джонсон, фрейлина Анастасия Васильевна Гендрикова, гоф-лектриса Екатерина Адольфовна Шнейдер, генерал-адъютант Илья Леонидович Татищев, гофмаршал князь Василий Александрович Долгорукий, монахиня Варвара Яковлева, управляющий Петр Федорович Ремез, дядька наследника престола Клементий Григорьевич Нагорный, камердинер Иван Дмитриевич Седнев, камердинер Василий Федорович Челышев и другие. Каких-либо обвинений указанным лицам не выдвигалось. Центральные органы не получали достоверной информации обо всех происходивших с представителями Российского императорского дома событиях. В своих воспоминаниях «Последние дни последнего царя» Быков П.М. пишет: «Исторические факты говорят, что наши Советы – и областной, и пермский, и алапаевский – действовали смело и определенно, уничтожив всех близких к самодержавному престолу. Кроме того, смотря на эти события уже как на факты истории рабочей революции, следует признать, что Советы Урала, расстреливая бывшего царя и действуя в отношении всех остальных Романовых на свой страх и риск, естественно, пытались отнести на второй план расстрел семьи и бывших великих князей Романовых».
Для того, чтобы иметь повод для осуждения и казни царской семьи, члены Президиума Уралсовета и Уральской областной чрезвычайной комиссии предприняли реальные действия для создания фальсифицированных доказательств участия членов семьи Николая II в «белогвардейском заговоре», целью которого ставилось «освобождение царя». От имени некого «офицера», якобы участвующего в заговоре по освобождению Николая II, работники УралЧК передавали в Дом особого назначения письма, призывавшие членов царской семьи «совершить побег». Чекисты Урала ставили двоякую цель: в случае «побега» уничтожить царскую семью вдали от города, либо, «создать доказательства» для возможного суда над царской семьей. Эти материалы впоследствии были опубликованы в большевистской печати и декларировались как одно из оснований для расстрела Николая II.
Восстание белочехов и наступление белогвардейских войск на Екатеринбург ускорили решение о расстреле бывшего царя. Принципиальное решение о расстреле царской семьи большевистское руководство Урала и руководство Уралсовета по-видимому приняло еще в конце июня 1918 г. Об этом, в частности, свидетельствует смена охраны Дома особого назначения. Старая внутренняя охрана была сменена на чекистов, во главе которых поставили члена коллегии УралЧК Я.М. Юровского. Охранник Нетребин В.Н. писал в своих воспоминаниях: «Вскоре [после поступления во внутреннюю охрану 4 июля 1918 г. - С.В.] нам было объяснено, что… возможно, нам придется выполнить казнь б/ц [бывшего царя. - С.В.], и что мы должны строго держать все в тайне, все, могущее совершиться в доме… Получив объяснения от тов. Юровского, что нужно подумать о том, каким образом, лучше провести казнь, мы стали обсуждать вопрос… День, когда придется выполнить казнь, нам был неизвестен. Но мы все же чувствовали, что он скоро настанет».
Автор книг об обстоятельствах расстрела Романовых и участник событий Быков П.М. пишет: «Вопрос о расстреле Николая Романова и всех бывших с ним принципиально был разрешен в первых числах июля». В его воспоминаниях о Романовых достаточно полно говорится о механизме принятия решения о расстреле царской семьи и слуг: «…Установив надежный надзор за Романовым и приняв меры к предупреждению каких-либо покушений на освобождение их из Дома особого назначения, областной Совет Урала занялся вопросом о дальнейшей участи семьи.
… Для областного Совета участь Романовых была ясной — вся история царствования Николая Кровавого уже осудила его на смерть, трудящиеся Советской России не могли ему вынести иного приговора.
Но Уральский Совет не хотел брать на себя ответственности в этом деле и запросил об участи Романовых центр.
В Москву был командирован член президиума Совета [Голощекин Ф.И. - С.В.], для разрешения вопроса во ВЦИКе.
В это время в Москве созывался 5 Всероссийский съезд Советов. На этом съезде предполагалось провести постановление о назначении суда над Романовым. Обвинителем на суд в Екатеринбург должен был выехать т. Троцкий.
Но положение на Уральском фронте в связи с выступлением чехословаков и организацией белогвардейских банд не было прочным, можно было ожидать падения Екатеринбурга.
Вопрос о суде решен был ВЦИКом без съезда. Уральскому Совету предложено было готовить к концу июля назначить особую сессию суда над Романовыми. Гражданская война на Урале разросталась. Чехословацкий мятеж сразу превратил Урал и Зауралье в арену ожесточенных битв красных отрядов уральских рабочих и крестьян с регулярными частями чехословаков, быстро пополненных силами белогвардейского офицерства и буржуазной добровольщины.
Екатеринбургу угрожала опасность. Шаг за шагом отступали разрозненные красные партизанские отряды под натиском врага.
В то же время в Екатеринбурге, благодаря присутствию здесь семьи Романовых, начала усиливаться монархическая организация.
Этому способствовало то обстоятельство, что в Екатеринбург была переведена из центра военная академия Генерального штаба, слушатели которой были исключительно офицеры-монархисты, готовые на антисоветские выступления.
Неоднократно охраной Романовых задерживалась переписка, из которой видно было, что белогвардейцы организуют освобождение Романовых.
Уралсоветом усилена была охрана Дома особого назначения, так как одновременно с охраной от попыток белогвардейцев приходилось принимать меры к охране Романовых и от другого рода нападений.
Левые эсеры и анархисты также пытались организовать нападение, с целью захвата и расстрела Романова.
По приезде из Москвы делегата (кажется 12 июля) Уралсовет признал, что организовать суд по предложению президиума ВЦИК не удастся, так как фронт приближался к Екатеринбургу и задержка с судом могла вызвать новые осложнения.
Учитывая заявление военного командования о возможности падения Екатеринбурга в ближайшие дни, областной Совет постановил: расстрелять Романовых 16 июля.
Наша революция не знает комедии с публичными казнями.
Областной Совет не сделал исключения для Романова и его семьи, решив расстрелять их в том же порядке, как и многих других противников Советской власти.
… Еще раньше Уралсовет постановил трупы Романовых уничтожить, чтобы не дать в будущем белогвардейцам использовать их в целях монархической пропаганды. Трупы расстрелянных были положены на грузовой автомобиль и той же ночью отвезены в лес, за В.-Исетский завод, По большой Коптяковской дороге, в район старых рудников. Здесь вблизи заброшенных шахт «Ганиной ямы» трупы были частично сожжены. При уничтожении трупов было обнаружено много драгоценностей, зашитых в платье и белье.
Все было тщательно собрано и отвезено в Уралсовет. Остатки трупов были отвезены в сторону и закопаны в болоте.
… Уралсовет, выполнив приговор, послал делегата в Москву с докладом и наиболее ценными документами и вещами Романовых.
ВЦИК одобрил действия Уралсовета. В Совнаркоме, когда председатель ВЦИК т. Свердлов сообщил о расстреле Романовых, народные комиссары, по предложению т. Ленина «перешли к очередным делам», постатейному обсуждению важного законопроекта.»
В воспоминаниях Юровского Я.М. говорится о том, что примерно с 10 июля 1918 г. был обсужден вопрос о «ликвидации» царской семьи в случае оставления Екатеринбурга.
В начале июля 1918 г. в Москве побывал военный комиссар Уральской области, лидер большевистской организации Урала, ответственный за работу советских и карательных органов Ф.И. Голощекин, хорошо знавший Я.М. Свердлова еще по подпольной работе. Он находился в Москве во время пятого Всероссийского съезда Советов с 4 по 10 июля 1918 г. Съезд закончился принятием Конституции РСФСР. По некоторым данным Голощекин Ф.И. остановился на квартире Свердлова Я.М. Несомненно, что в числе основных вопросов, поставленных Голощекиным Ф.И. перед большевистским руководством, были: оборона Урала от войск Сибирской армии и белочехов, возможная сдача Екатеринбурга, судьба золотого запаса. Одновременно, по-видимому, обсуждался вопрос о судьбе бывшего царя. Не исключено, что Голощекиным были обговорены условия суда над бывшим царем и вынесение тому смертного приговора. 14 июля 1918 г. Голощекин Ф.И. возвратился в Екатеринбург.
Имеются косвенные данные о том, что Голощекиным Ф.И. в Москве окончательно вопрос о расстреле царской семьи не был решен. В окружении Голощекина Ф.И. находился агент спецслужб антибольшевистского движения. В августе 1918 г. субинспектр М. Талашманов получил сведения следующего содержания: «Числа около 15 июля с.г. в одно из воскресений в лесу была компания гулявших, которая состояла из нижепоименованных лиц: 1) военный комиссар Голощекин, 2) его помощник Анучин, 3) жилищный комиссар Жилинский, 4) Уфимцев, 5) Броницкий, 6) Сафаров, 7) Желтов, 8) фамилию установить не представилось возможным. Все были с девицами. Будучи в веселом настроении, горячо обсуждали вопрос, как поступить с бывш. Государем-Императором и его семьею. Причем Голощекин и Анучин, Жилинский и Сафаров категорически заявляли, что нужно все семейство расстрелять. Другие же, как то: Уфимцев, Броницкий, Желтов и фамилию которого установить не удалось, шли против и высказывались, что царя убивать не надо и его не за что, а нужно расстрелять царицу, как во всем этом деле виновата она. Причем, не докончив этот разговор, разошлись по лесу гулять…». Это донесение еще раз подтверждает то, что после поездки в Москву Голощекин Ф.И. не получил конкретных указаний относительно судьбы царской семьи и варианты разрешения ситуации обсуждались в узком кругу партийных руководителей Урала.
Ценные указания о позиции кремлевской власти и большевиков Урала к решению судьбы царской семьи содержатся в воспоминаниях участника расстрела Медведева (Кудрина) М.А.: «…Когда я вошел [в помещение УралЧК вечером 16 июля 1918 г. (С.В.)], присутствующие решали, что делать с бывшим царем Николаем II Романовым и его семьей. Сообщение о поездке в Москву к Я.М. Свердлову делал Филипп Голощекин. Санкции Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета на расстрел семьи Романовых Голощекину получить не удалось. Свердлов советовался с В.И. Лениным, который высказывался за привоз царской семьи в Москву и открытый суд над Николаем II и его женой Александрой Федоровной, предательство которой в годы первой мировой войны дорого обошлось России… Я.М. Свердлов пытался приводить [В.И. Ленину. С.В.] доводы Голощекина об опасностях провоза поезда царской семьи через Россию, где то и дело вспыхивали контрреволюционные восстания в городах, о тяжелом положении на фронтах под Екатеринбургом, но Ленин стоял на своем: “Ну и что же, что фронт отходит? Москва теперь – глубокий тыл! А мы уж тут устроим им суд на весь мир”. На прощанье Свердлов сказал Голощекину: “Так и скажи, Филипп, товарищам: ВЦИК официальной санкции на расстрел не дает”.
О том, что о планах расстрела царской семьи большевиками Урала еще 16 июля 1918 г. не было известно руководству страны, свидетельствует телеграмма В.И. Ленина в редакцию датской газеты «National Tidente» на запрос о возможном убийстве царя: «Слухи не верны, бывший царь жив. Все слухи только ложь капиталистической прессы. Ленин 16/7 – 16 ч.» На копии телеграммы есть помета: «Вернули с телеграфа. Не имеют связи».
Следствием проанализировано отношение верховного руководства партии и правительства РСФСР к решению вопроса о судьбе царской семьи в июле 1918 года. Июль 1918 г. характеризуется крайним обострением во внешней и внутреннеполитической обстановке страны. 5 июля 1918 г. левый эсер Блюмкин Я.Г. убил в Москве, германского посла в Москве при правительстве РСФСР, графа Вильгельма Мирбаха. Террористический акт был рассчитан на разрыв Брестского мира и возможное возобновление войны с Германией. Одновременно, 6 июля 1918 г., в Москве и ряде крупных российских городов произошло восстание левых эсеров. Положение усугублялось тем, что возникла реальная возможность германской оккупации РСФСР и падения власти большевиков. Германия требовала от Кремля дать разрешение на ввод в Москву батальона германских войск для охраны своих подданных. В этих условиях расстрел царской семьи мог негативно повлиять на развитие отношений с Германией, поскольку бывшая императрица Александра Федоровна и великие княжны являлись германскими принцессами. Учитывая сложившуюся обстановку, при определенных условиях не исключалась выдача одного или нескольких членов царской семьи Германии с целью смягчить серьезный конфликт, вызванный убийством посла. –
Совершенно другую позицию в этом вопросе занимали большевики Урала, УралЧК и советские руководители Екатеринбурга. Намерение уничтожить всех членов царской семьи явно проявилось еще во время миссии Яковлева В.В. (Мячина) при переводе царской семьи в апреле 1918 г. из г. Тобольска в Екатеринбург, когда Президиум Уралсовета ради убийства бывшего царя готов был провести акцию по уничтожению вместе с ним отряда красногвардейцев. Предложение В.И. Ленина, высказанное Голощекину в июле 1918 г. – перевезти царскую семью в Москву, перечеркивало планы уральских большевиков об уничтожение царской семьи. Неудачи на фронте и скорая перспектива сдачи Екатеринбурга войскам Сибирской армии и белочехам давали повод для оправдания перед центром немедленного уничтожении Николая II и членов его семьи. Одним из поводов служило наличие фальсифицированных документов – инспирированная чекистами переписка с «офицером», провоцировавшим царскую семью на побег.
Несмотря на то, что официальных протоколов заседаний Уралсовета не сохранилось, по многочисленным воспоминаниям и иным документальным свидетельствам можно считать установленным, что 16 июля 1918 года состоялось окончательное решение большевиков Урала о расстреле Николая II. Сохранившаяся телеграмма за подписью Голощекина и члена Президиума Уралсовета Сафарова, направленная через Зиновьева в Кремль (прямая связь между Екатеринбургом и Москвой в это время отсутствовала), свидетельствует о том, что к 16 июля 1918 г. не был снят вопрос о возможном суда над Николаем II:
«16 июля 1918 г.
Подана 16.VII.1918 [в] 17 ч. 50 м.
Принята 16.VII.1918 [в] 21 ч. 22 м.
Из Петрограда. Смольного.НР 142,28
[В] Москву, Кремль, копия Ленину.
Из Екатеринбурга по прямому проводу передают следующее: “Сообщите [в] Москву, что условленного с Филипповым [суда] по военным обстоятельствам не терпит отлагательства, ждать не можем. Если ваши мнения противоположны, сейчас же вне всякой очереди сообщите.
Голощекин, Сафаров”
Снеситесь по этому поводу сами с Екатеринбургом
Зиновьев”.

Телеграмма ясно свидетельствует о том, что ранее Ф.И. Голощекин получил инструкции от Я.М. Свердлова и других партийных и советских руководителей не расстреливать царя без суда. Данными о том, что Уралсоветом велись переговоры с центральной властью о судьбе остальных членов царской семьи и лиц из окружения следствие не располагает. Лаконичность телеграммы подтверждает то, что поставленный в ней вопрос был хорошо известен В.И. Ленину и Я.М. Свердлову. Ответная телеграмма или телефонограмма в архивах не обнаружена. Переписка между Уралсоветом и представителями центральной власти в Москве дает основания полагать, что вопрос о расстреле членов царской семьи и слуг, исключая Николая II, ни с В.И. Лениным, ни с Я.М. Свердловым не согласовывался.
По воспоминаниям участника расстрела царской семьи Медведева (Кудрина) М.А.:
«…Александр опасался, что В.И. Ленин привлечет его к ответственности за самоуправство с расстрелом Романовых без санкции ВЦИКа. Кроме того, Юровский и Никулин должны были лично рассказать Я.М. Свердлову обстановку в Екатеринбурге и те обстоятельства, которые вынудили Уральский областной совет принять решение о ликвидации Романовых.
Вечером 20 июля 1918 г. видел Белобородова и он рассказал мне, что получил телеграмму от Я.М. Свердлова: Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет на заседании 18 июля постановил считать решение Уральского областного Совета о ликвидации Романовых правильным. Мы обнялись с Александром и поздравили друг друга – значит, в Москве поняли сложность обстановки, следовательно, Ленин одобрил наши действия. В тот же вечер Филипп Голощекин впервые публично объявил на заседании областного Совета Урала о расстреле Николая II. Ликованию слушателей не было конца, у рабочих поднялось настроение.
Вопрос об отношении московского руководства к расстрелу царской семьи затрагивался в беседе с бывшим чекистом Родзинским И.И. во время беседы в Радиокомитете:
«- Исай Ильич, а знаете ли вы, как Москва реагировала на это ваше сообщение?
- Знаю, знаю вот откуда. Недавно ко мне обратилась некая Виноградская. Она обратилась ко мне вот с каким вопросом. Будто бы она в группе с другими товарищами писала воспоминания о Якове Михайловиче Свердлове. И вот она рассказала им, что когда Свердлов получил сообщение о расстреле Николая, она в это время был у него дома, у Свердлова. Свердлов, когда увидал это сообщение, он был возмущен. Говорит: «Как же так он нужен нам, что, говорит, как это можно». Ну, он просто не знал обстановки, или не верил, может быть, что уж никак не могли. Вот она об этом эпизоде рассказала другим товарищам, те ее в штыки. Говорят, не мог Свердлов ничего подобного сказать. Она, говорит, ну я же помню, разговор-то был со мной. Она позвонила ко мне и говорит: «Мог Свердлов сказать так, какова обстановка была». Я говорю: «И мог и должен был так сказать». И рассказал ей, почему. Потому что установка была, чтобы процесс большой поставить, а это ускользнуло из-за этого расстрела на месте, потому что процесс-то не с кем ставить. Первого реагирования иного я говорю и не должно быть. Она была благодарна мне, что получила подтверждение, попросила меня написать об этом.
- Но это вы знаете со слов Виноградской, а вот в то время вы что-нибудь знали?
- Нет, в то время ничего не знали. Нет, там, мы ничего не знали. Нам что поручили, мы сделали. Знаем, что туда сообщили».
По допросам и воспоминаниям участников расстрела и захоронения останков членов царской семьи, а также лиц из окружения (коменданта «Дома особого назначения», руководителя расстрела Юровского Я.М. , одного из организаторов расстрела и захоронения Ермакова П.З. , чекиста Сухорукова Г.И. , чекиста Кабанова А.Г., чекиста Медведева (Кудрина) М.А. , заместителя коменданта ДОНа Никулина Г.П. и бывшего чекиста Родзинского И.И. , по данным осмотров, экспертных исследований, а также по уголовному делу следователя по особо важным делам Н.А.Соколова и другим материалам следствием восстановлены обстоятельства этих событий.
По воспоминаниям Юровского Я.М., о том, что необходимо готовиться к казни Николая II, Ф.И. Голощекин сообщил Я.М. Юровскому в период примерно с 10 по 14 июля 1918 г.
В выступлении перед старыми большевиками в Екатеринбурге в 1934 г. Юровский Я.М. сообщил: «15 июля приехал Филипп [Голощекин. С.В.] и сказал, что завтра надо дело ликвидировать… Также было сказано, что Николая мы казним и официально объявим, а что касается семьи, тут будет объявлено, но как, когда, какими порядком, об этом пока никто не знает.” 15 июля Я.М. Юровский приступил к подготовке расстрела. 16 июля 1918 г. состоялось официальное решение Президиума Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов о расстреле. Подлинный экземпляр решения о расстреле не сохранился, однако существует ряд документов, которые позволяют с достаточной степенью достоверности восстановить его текст.
Анализ документов и свидетельств очевидцев подтверждают категорический вывод о том, что официальное, основанное на законе решение о расстреле членов царской семьи и лиц из окружения (исключая бывшего императора Николая II) Уралсоветом не принималось. Какие-либо конкретные обвинения в совершении уголовных, либо административных противоправных деяний Николаю II, членам его семьи и лицам из окружения не выдвигались.
Сохранились документы, которые восполняют текст утраченного подлинного решения о расстреле Николая II.
Официальный текст приговора, опубликованный через неделю после расстрела в Перми, гласит:
«Постановление Президиума Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов:
Ввиду того, что чехо-словацкие банды угрожают столице красного Урала, Екатеринбургу; ввиду того, что коронованный палач может избежать суда народа (только что обнаружен заговор белогвардейцев, имевший целью похищение всей семьи Романовых), Президиум областного комитета во исполнение воли народа, постановил: расстрелять бывшего царя Николая Романова, виновного перед народом в бесчисленных кровавых преступлениях.
Постановление Президиума областного совета приведено в исполнение в ночь с 16 на 17 июля.
Семья Романовых переведена из Екатеринбурга в другое, более верное место.
Президиум областного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Урала».
5 сентября 1918 г. при проведении следственных действий Сергеев И.А. осмотрел телеграмму, обнаруженную в здании телеграфа г. Екатеринбурга. Она представляла собой бланк Уральского Областного Совета Рабочих, Крестьянских и солдатских депутатом и имела следующий текст:
«В виду приближения контр-революционных банд к Красной столице Урала – Екатеринбургу и в виду невозможности того, что коронованному палачу удастся избежать народного Суда /раскрыт заговор белогвардейцев с целью похищения бывшего царя и его семьи/ Президиум Ур. Обл. Сов. Раб. и Кр. Арм. Депутатов Урала исполняя волю революции постановил расстрелять бывшего Царя Николая Романова, виновного в бесчисленных кровавых насилиях над русским народом. В ночь с 16 на 17 июля приговор этот приведен в исполнение. Семья Романова, содержавшаяся вместе с ним под стражей, эвакуирована из города Екатеринбурга в интересах обеспечения общественного спокойствия. Президиум областного совета Раб. Кр. и Красноарм. Деп. Урала». Большой интерес для следствия представляет то, что цифры 16 и 17 написаны следующим образом: в каждой цифре карандашом написана цифра 1, и цифры 6 и 7 написаны на оставшихся местах красными чернилами. Над цифрами 16 и 17 надписано черными чернилами слова «шестнадцатого» и «семнадцатого» .
После того, как решение о казни состоялось, Ф.И. Голощекин поручил коменданту Дома особого назначения Я.М. Юровскому организовать расстрел всех членов царской семьи, доктора Боткина Е.С. и слуг находившихся в доме. После расстрела командир военной дружины Верх-Исетского завода П.З. Ермаков должен был обеспечить уничтожение либо надежное сокрытие трупов.
Из воспоминаний участников расстрела видно, что сам Юровский Я.М. и лица, принимавшие участие в акции ясно не представляли как будет осуществляться казнь. Предлагались различные варианты: зарезать членов семьи спящими в постели, забросать их комнаты гранатами, расстрелять. Порядок казни был выработан при совместном обсуждении работниками УралоблЧК. В расстреле должны были принимать лица различной национальности, в основном солдаты УралоблЧК – латыши, входившие в охрану Дома особого назначения. В конечном счете Я.М. Юровским было принято решение о следующем порядке расстрела - каждый чекист должен был расстрелять заранее намеченную жертву из револьвера. Двое латышей отказались принять участие в расстреле и их сняли с охраны Дома особого назначения. Одновременно была выбрана комната для расстрела, находившаяся на первом этаже дома Ипатьева, где до этого располагались охранники. 16 июля утром Я.М. Юровский забрал из дома Леню Седнева, мальчика, помогавшего по хозяйству, объяснив это тем, что Седневу Л.И. необходимо встретиться с дядей Седневым И.Д. (Седнев И.Д. к этому времени был расстрелян в Екатеринбургской тюрьме). Я.М. Юровский собрал 12 револьверов системы Наган, находившихся в распоряжении охраны и около 23 часов раздал их «расстрельной» команде. Затем он сказал разводящему Медведеву П.С. о том, чтобы непосредственно перед началом расстрела тот предупредил охрану о проведении «ликвидации». Грузовик для перевозки трупов должен был придти заранее в 12 часов ночи, но появился только в 1.30 ночи . После прибытия грузовика охранники разбудили доктора Боткина Е.С., которому сообщили о том, что в связи с тревожным положением в городе оставаться на верхнем этаже опасно и необходимо всем срочно перейти в другое место. На сборы ушло примерно 40 минут, после чего царскую семью, слуг и доктора Боткина перевели в полуподвальное помещение этого дома, окном выходившее на Вознесенский переулок. цесаревича Алексея Николаевича Николай II нес на руках, поскольку тот не мог идти из-за болезни. По просьбе Александры Федоровны в комнату внесли два стула. На один села она, на другой цесаревич Алексей. Остальные расположились вдоль стены. Я.М. Юровский ввел в комнату «расстрельную» команду и прочитал приговор, в котором конкретно не указывались причины казни и фамилии приговоренных. Кроме лиц, официально назначенных для расстрела, в нем приняли участие еще несколько человек, вошедших в команду по собственной инициативе, а часть чекистов, назначенных Юровским Я.М., не принимала участия в расстреле. Запланированная Юровским Я.М. акция, когда один человек должен был расстрелять одну жертву, не состоялась. У лиц, привлеченных к расстрелу, кроме револьверов системы Наган были пистолеты различных моделей. Николай II, услышав приговор, попытался получить объяснения, но Я.М. Юровский дал команду, после чего началась беспорядочная стрельба. Следствием достоверно установлено, что в расстреле принимали участие Яков Михайлович (Янкель Хаимович) Юровский, его заместитель Григорий Петрович Никулин, чекист Михаил Александрович Медведев (Кудрин), начальник 2-й Уральской дружины Петр Захарович Ермаков, его помощник Степан Петрович Ваганов, охранник Павел Спиридонович Медведев, чекист Алексей Георгиевич Кабанов. Не исключается участие в расстреле охранника Виктора Никифоровича Нетребина, Яна Мартыновича Цельмса и красногвардейца Андрея Андреевича Стрекотина. Об остальных участниках расстрела достоверных данных не имеется. По национальному составу в «расстрельную» команду входили русские, латыши, один еврей (Юровский), возможно, один австриец или венгр. Указанные лица, а также другие участники расстрела после произнесения Юровским Я.М. приговора начали беспорядочную стрельбу, причем стрельба велась не только в помещении, где производился расстрел, но и из смежной комнаты. После первого залпа оказалось, что цесаревич Алексей, дочери царя, горничная А.С. Демидова и доктор Е.С. Боткин подают признаки жизни. Закричала великая княжна Анастасия, поднялась на ноги горничная Демидова А.С., длительное время оставался жив цесаревич Алексей. Их застрелили из пистолетов и револьверов, Ермаков П.З. добивал уцелевших штыком винтовки. После констатации смерти все трупы начали переносить в грузовик. Как установлено следствием, в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в доме Ипатьева в Екатеринбурге были расстреляны: бывший император Николай II (Романов), бывшая императрица Александра Федоровна Романова, их дети - цесаревич Алексей Николаевич Романов, великие княжны Ольга Николаевна Романова, Татьяна Николаевна Романова, Мария Николаевна Романова и Анастасия Николаевна Романова, лейб-медик Евгений Сергеевич Боткин, горничная Анна Степановна Демидова, повар Иван Михайлович Харитонов и лакей Алоизий Егорович Трупп.
Непосредственно после окончания расстрела несколько человек из команды пытались похитить драгоценности, находившиеся на мертвых телах. Юровского Я.М. обеспокоило поведение солдат и он принял решение сопровождать трупы до места их сокрытия. Ермаков П.З. и красноармейцы выехали из дома Ипатьева около трех часов ночи. Юровский Я.М. – несколько позже на легковом автомобиле. В 3-4 верстах (3-4 км) от Верх-Исетского завода навстречу грузовику прибыли красногвардейцы из отряда П.З. Ермакова. Люди из команды Ермакова выражали возмущение тем, что им самим не дали возможности расстрелять царскую семью. Через три-четыре версты (3-4 км) после встречи с красногвардейцами грузовик застрял. Так как телег не было, трупы «посадили» в пролетки и отвезли в район так называемой Ганиной Ямы - небольшого искусственного пруда, предназначенного для слива воды из шахт в районе деревни Коптяки. По дороге к месту захоронения красногвардейцы из отряда Ермакова обнаружили спрятанные в одежде членов царской семьи драгоценности и пытались похитить их. По инициативе П.З. Ермакова было решено утопить трупы в заброшенной так называемой «Открытой шахте», расположенной неподалеку от Ганиной Ямы, а затем шахту завалить бревнами, досками и мусором. К шахте подъехали около 6-7 часов утра. В связи с тем, что в одежде погибших обнаружили спрятанные драгоценности, Я.М. Юровский приказал раздеть трупы, выпороть из одежды драгоценности, а саму одежду сжечь. Трупы без одежды бросили в «открытую шахту» и завалили старыми досками, затем забросали шахту гранатами. Трупы не утонули, поскольку воды в шахте оказалось мало и тела сверху хорошо просматривались. Убедившись, что место захоронения выбрано неудачно, Юровский Я.М. решил спрятать трупы в более безопасном месте. Около 10-11 часов 17 июля Я.М. Юровский выставил караулы и направился в Екатеринбург для того, чтобы посоветовавшись с руководителями Уралсовета, выбрать другое место захоронения. По указанию Г.И. Сафарова и Ф.И. Голощекина, было принято решение о том, что необходимо все трупы обезобразить серной кислотой, часть трупов сжечь, а часть мелкими группами бросить в глубокие шахты, расположенные по Московскому тракту в окрестностях Екатеринбурга. Для этих целей были выделены около 170 л серной кислоты и бочка керосина емкостью около 10-12 пудов (160-180 л). Достать трупы из шахты поручили П.З. Ермакову. В течение всего дня 17 июля 1918 г. Я.М. Юровский занимался поисками возможного места сокрытия трупов и осматривал глубокие шахты. Вернулся он в Екатеринбург в тот же день около 20 часов. В район Ганиной Ямы из Екатеринбурга Юровский направился 18 июля 1918 г. около 0 час. 30 мин. и только около 7 часов утра проследовал переезд № 184 Горнозаводской линии в сторону деревни Коптяки. Утром 18 июля 1918 г. красногвардейцы под руководством П.З. Ермакова из «открытой шахты» достали все трупы расстрелянных. Трупы сложили недалеко от шахты и закрыли палатками. Мнения участников операции о том, куда девать трупы, разделились - одни предлагали закопать их посредине дороги, а дорогу заездить, другие - отвезти к Верх-Исетскому пруду. По указанию Юровского Я.М. в районе Ганиной Ямы выкопали яму для нескольких трупов, но каким-то образом через оцепление к Ганиной Яме подошел знакомый П.З. Ермакова. Опасаясь, что место захоронения может быть раскрыто, Юровский Я.М. приказал зарыть и замаскировать яму. Для того, чтобы не раскрыть секрета, по словам Юровского, до темноты 18 июля 1918 г. трупы находились в районе «Открытой шахты». Чтобы избежать «утечки информации» о месте захоронения и маршруте движения, по указанию Юровского сопровождали трупы только работники УралЧК. Красногвардейцы под руководством Ермакова П.З. в завершающем этапе операции по захоронению и уничтожению трупов не участвовали. В ночь с 18 на 19 июля чекисты выехали из района Ганиной Ямы и держали направление на Сибирский (Московский) тракт. Трупы везли сначала в телегах, а затем их переложили в грузовик. Грузовик по дороге два раза застрял настолько, что для того, чтобы его вытащить, пришлось сгружать трупы. Ночью 19 июля 1918 г., выехав за линию оцепления, расставленную вокруг участка заброшенных шахт и проследовав переезд 184 км, 4.30 ночи в Поросенковом логу грузовик застрял окончательно. Все попытки вытащить грузовик в течение двух часов оказались безуспешными. Одной из причин долговоременной остановки автомашины могла быть поломка колеса. Свидетели Николай и Александра Зубрицкие показали:
Зубрицкий: «Одно колесо с левой стороны, не помню, какое именно, было, видимо, у него повреждено: обмотано веревками».
Зубрицкая: «У него левое заднее колесо было обмотано толстой веревкой: видимо, шина была повреждена. Грузовой автомобиль, пройдя несколько, остановился. С него слезли какие-то люди и стали перевязывать веревкой завязанное колесо» .
После этого, убедившись в том, что грузовик застрял надолго, Я.М. Юровский принял решение о захоронении трупов посредине дороги на деревню Коптяки (в районе переезда № 184).
Анализ материалов уголовного дела дает основания для утверждения о том, что основной причиной, повлиявшей на выбор места захоронения послужило то, что дальнейшее продвижение автомобиля с трупами не могло происходить в условиях, исключающих «утечку информации» о перевозке трупов. Грузовик застрял в районе переезда 184 км в темное время суток. Согласно показаниям лиц, находившихся на переезде 184 км, колонна телег и верховых проследовала в сторону Екатеринбурга, а грузовик проезжал по «времянке» и остался в Поросенковом Логу. Изучение окружающей местности показывает, что на расстоянии не более часа пути от места остановки автомобиля расположены деревня Коптяки; по дороге на Сибирский (Московский тракт) – жилые дома Верх-Исетского завода, в лесу находились делянки косарей, выпасы скота. По дороге на дер. Коптяки, перекрытую для движения в течение трех суток скопились люди, которым необходимо было ехать либо в Екатеринбург, либо из него. Проехать к глубоким шахтам в районе Московского (Сибирского) тракта в темное время суток и таким образом сохранить секрет перевозки трупов не представлялось возможным. В таких условиях трупы можно было скрыть единственным способом – зарыть их в непосредственной близости от места остановки грузовика. Мнимая «нелогичность» выбора места захоронения в дальнейшем препятствовала его обнаружению. Следствие не исключает того, что захоронение могло носить «временный характер» и только невозможность захоронить или уничтожить трупы в другом месте воспрепятствовали действиям чекистов (Екатеринбург и его окрестности в это время находились в зоне военных действий и через короткое время были сданы большевистским руководством войскам Сибирской армии).
В своих воспоминаниях Я.М. Юровский так описал действия команды по уничтожению трупов: «Хотели сжечь Алексея и Александру Федоровну, [но] по ошибке с Алексеем сожгли фрейлину. Потом похоронили тут же, под костром, останки, и снова разложили костер, что совершенно закрыло следы копанья. Тем временем выкопали братскую могилу для остальных. Часам к 7 утра яма, аршина в 2 [1,7 м] глубины, 3 [2,5 м] в квадрате была готова. Трупы сложили в яму, облив лица и вообще все тела серной кислотой, как для неузнаваемости, так и для того, чтобы предотвратить смрад от разложения /яма была неглубока/. Забросав землей и хворостом, сверху наложили шпалы и несколько раз проехали - следов ямы и здесь не осталось. Секрет был сохранен вполне - этого места погребения белые не нашли.»
В «Записке» Юровский упоминает точное место захоронения – «Коптяки в 18 в. от Екатеринбурга к северо-западу. Линия ж.д. проходит на 9 версте, между Коптяками и Верхисетским заводом. От места пересечения жел. дор. погребены саж. во 100 ближе к В. Исетскому заводу» .
Согласно воспоминаниям участников сокрытия тел, два трупа, для того, чтобы в случае обнаружения захоронения, группу лиц невозможно было опознать по количеству, сожгли. Следствием установлено, что сожжены были трупы цесаревича Алексея и великой княжны Марии Николаевны. Место их сожжения не установлено, хотя в этом районе проводились широкомасштабные археологические исследования. Следствие не исключает вероятности того, что трупы цесаревича Алексея и великой княжны Марии Николаевны частично могли быть сожжены на значительном удалении от места обнаружения останков девяти человек, в том числе их могли частично сжечь в районе Ганиной Ямы, а затем продолжить сжигание в окрестностях Поросенкова лога. Согласно данным судебно-медицинского исследования, полное сожжение трупов в условиях открытого пространства в период с 17 по 19 июля 1918 г. на открытой местности при условии применения имевшихся в распоряжении чекистов средств и горючих материалов было невозможно.
После сокрытия трупов Я.М. Юровский и другие участники акции направились в Екатеринбург в дом Ипатьева и прибыли туда утром 19 июля 1918 г.
Сведения о том, что тела членов царской семьи и слуг были захоронены в болотистой местности были получены следователем Соколовым Н.А. от обвиняемого Якимова А.А.:
«В один из последующих дней или же сам Медведев, или же кто-либо с его слов, говорил мне, что увез Люханов трупы за Верх-Исетский завод. Автомобиль шел лесистой местностью. Почва пошла, по мере дальнейшего следования автомобиля, мягкая, болотистая, и автомобиль стал останавливаться: колеса его тонули. С трудом, но все-таки автомобиль дошел до места, где оказалась заранее вырытая яма. В нее положили, в одну, все трупы и зарыли. Я прекрасно помню. Лесников говорил, что лопаты брались тогда Юровским с собой из дома Ипатьева, когда он поехал с трупами.»
О том, что тела расстрелянных членов царской семьи и слуг были захоронены, говорится в протоколе допроса современника событий Кухтенкова П.В.: «… Числа 18 – 19 июля н/ст., часа в четыре утра в клуб пришли председатель Верх-Исетского Исполнительного комитета Совета Р.К. и Красноарм. Деп. Сергей Павлович Малышкин, военный комиссар Петр Ермаков и видные члены партии Александр Егорович Костоусов, Василий Иванович Леватных, Николай Сергеевич Партин и Александр Иванович Кривцов… На следующую ночь те же лица, за исключением Малышкина, пришли в клуб… В огороде я подполз к земляничной грядке и стал подслушивать разговор упомянутых в моем показании лиц… Прежде всего я услышал следующую, сказанную Александром Костоусовым фразу: «Второй день приходится возиться, вчера хоронили, а сегодня перехоранивали»… Из всего услышанного я понял, что Леватных, Партин и Костоусов принимали участие в погребении тел убитого Государя и членов его семьи и впечатлениями делились с Александром Кривцовым и комиссаром Ермаковым… О месте погребения убитых было сказано, что сначала похоронили в двух местах за вторым Екатеринбургом, а затем повезли дальше и похоронил в разных местах.»
Зашифрованное сообщение о расстреле всех членов царской семьи поступило на имя секретаря Совнаркома Н.П. Горбунова для передачи Я.М. Свердлову 17 июля 1918 г. гласит:
«17 июля 1918 г. Кремль. Секретарю Совнаркома Горбунову [с] обратной проверкой.
Передайте Свердлову, что все семейство постигла та же участь, что и главу, оффициально семия погибнет при евакуации»
Учитывая то, что основные сведения о проведении расстрела и захоронении трупов, а также точное место захоронения указаны в так называемой «Записке Юровского», по постановлению следствия Федеральным центром судебных экспертиз Министерства юстиции Российской Федерации проведено полное техническое и почерковедческое экспертное исследование «Записки Юровского» в ходе которого установлена подлинность «записки». Экспертами дано категорическое заключение о том, что рукописный экземпляр «записки» выполнен М.Н. Покровским, а записи и исправления в машинописном экземпляре выполнены Я.М. Юровским и членом ВЦИК М.Н. Покровским.
Другими участниками расстрела и захоронения оставлены воспоминания, в которых основные детали гибели и погребения совпадают с фактами, изложенными Юровским. Приводятся данные о примененном оружии: помимо револьверов системы Наган, пистолеты систем Кольта, Маузера, Браунинга. Они совпадают с данными следственного дела Соколова и современными исследованиями - пули обнаруженные в захоронении, принадлежат пистолетам системы Маузера, Браунинга и револьвера системы Наган.
Объективность сведений, приведенных Юровским, подтверждается фотодокументами. В настоящее время в распоряжении следствия имеются фотографии из подлинного следственного дела Соколова А.Н., на которых изображены: мостик из шпал у переезда № 184. На другом снимке - участник расстрела и захоронения Ермаков П.З. на том же мостике. Следствие располагает фотоснимком, сделанным одновременно со съемкой П.З. Ермакова. На снимке изображена группа из 13 человек, которые сидят и стоят на покрытии из шпал. Подписи на снимках с изображением Ермакова П.З. и членов «комиссии» свидетельствуют о том, что они находятся на месте погребения семьи Романовых. Изучение фотографии показало, что она сделана летом 1924 г. и на ней изображены активные деятели партии и советской власти Урала, хорошо знавшие об обстоятельствах расстрела и захоронения царской семьи: А. Парамонов, М. Харитонов, Б.В. Дидковский, А. Борчанинов, Д. Сулимов, В. Быков и П. Ермаков. На настиле из шпал лежит «исторический маузер» П.З. Ермакова, из которого, по его утверждению, он убил царя. А. Парамонов позднее возил поэта В. Маяковского на место сокрытия трупов, Дидковский; Быков и Ермаков непосредственно принимали участие в событиях, связанных с расстрелом и захоронением.
В период с апреля по июль 1918 г. в г. Екатеринбурге в различное время без следствия и суда были арестованы, содержались под стражей в тюрьме, а затем расстреляны лица из окружения и слуги бывшего императора Николая II:
1) генерал-адъютант Илья Леонидович Татищев,
2) гофмаршал князь Василий Александрович Долгоруков,
3) детский лакей Иван Дмитриевич Сиднев,
4) слуга наследника Клементий Григорьевич Нагорный.
Установить личности организаторов и исполнителей убийства указанных лиц следствию не представилось возможным в связи с отсутствием необходимых документов и свидетельских показаний.
Там же были арестованы и помещены в тюрьму:
1) личная фрейлина графиня Анастасия Васильевна Гендрикова,
2) гофлектрисса Екатерина Адольфовна Шнейдер,
3) камердинер Терентий Иванович Чемодуров,
4) камердинер Алексей Андреевич Волков,
В июле 1918 г. Чемодуров Т.И. был отпущен из тюрьмы и направлен в г. Тобольк.
Органами Пермской ВЧК Гендрикова А.В., Шнейдер Е.А. и Волков А.А. в числе 42 человек как заложники приговорены к смертной казни. По приговору в ночь с 3 на 4 сентября 1918 г. Гендрикова А.В. и Шнейдер Е.А. казнены в окрестностях г. Перми. Волкову А.А. удалось бежать с места казни.

7. Судебно-медицинское исследование останков обнаруженных в районе переезда 184 км на Старой Коптяковской дороге в окрестностях г. Екатеринбурга в период с 11 по 13 июля 1991 г.

Экспертные исследования проводились по постановлениям, вынесенным прокуратурой Свердловской области и Генеральной прокуратурой РФ
Исследования проводились с 24 августа 1991 года по 24 января 1998 года.
За этот период выполнен ряд судебно-медицинских исследований и экспертиз, которые оформлены в виде следующих экспертных документов:
1. Заключение экспертов (микроостеологическая экспертиза № 348 ф.т.) от 05.12.91 г., выполненное группой экспертов Воронежского областного Бюро судебно-медицинской экспертизы и кафедры судебной медицины Воронежского медицинского института, в 1 томе на 174 листах.
2. Заключение эксперта от 28 марта 1992 г., выполненное ассистентом кафедры судебной медицины Воронежского медицинского института кандидатом медицинских наук Ю.В. Зазулиным, всего на 33 листах.
3. Заключение эксперта от 10 июня 1992 г., выполненное в судебно-биологическом отделении Бюро Главной судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения под руководством Заслуженного врача Российской Федерации С.В. Гуртовой, всего на 3 листах.
4. Материалы судебно-медицинского исследования "Судебно-медицинская оценка повреждений костей" от 01.08.92 г., выполненного экспертной группой под руководством заведующего кафедрой судебной медицины РГМУ Заслуженного деятеля науки России доктора медицинских наук профессора В.Н. Крюкова, в 1 томе на 88 листах.
5. Заключение экспертов № 01/1 от 18 ноября 1993 г., выполненное в Свердловском областном бюро судебно-медицинской экспертизы, в 1 томе на 63 листах, с иллюстративными материалами на 115 листах.
6. Заключение № 01/нт от 30 июня 1993 г. комиссионной судебно-медицинской экспертизы скелетированных останков, выполненное под председательством заведующего отделом внедрения новых технологий республиканского Бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Российской Федерации кандидата медицинских наук С.С. Абрамова, в 1 томе на 262 листах, с приложениями протоколов исследований в 4-х томах, на 182 стр., 171 стр., 251 стр. и 161 стр.
7. Заключение эксперта от 30.09.1993 г. по результатам молекулярно-генетического анализа фрагментов костных останков, выполненного заведующим лабораторией генетической дактилоскопии республиканского Бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Российской Федерации, старшим научным сотрудником Института молекулярной биологии РАН кандидатом биологических наук П.Л. Ивановым на базе Центра криминальных исследований МВД Великобритании с участием сотрудников этого же центра, всего на 16 стр.
8. Заключение № 1к комиссионной судебно-медицинской экспертизы скелетированных останков от 30 декабря 1993 г. выполненной под председательством Главного судебно-медицинского эксперта Министерства здравоохранения Российской Федерации кандидата медицинских наук доцента Плаксина.
9. Заключение № 01-1д дополнительной (к № 01/нт от 30.06.93) судебно-медицинской экспертизы скелетированных останков, выполненной заведующим отделом внедрения новых технологий республиканского Бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Российской Федерации кандидатом медицинских наук С.С. Абрамовым.
10. Заключение № 2к комиссионной судебно-медицинской экспертизы скелетированных останков от 10 мая 1994 г. выполненной под председательством Главного судебно-медицинского эксперта Министерства здравоохранения Российской Федерации кандидата медицинских наук доцента Плаксина.
11. Заключение судебно-медицинских экспертов от 20 июня 1994 года, выполненное членом-корреспондентом Петровской академии наук Заслуженным деятелем науки Российской Федерации профессором доктором медицинских наук Поповым Вячеславом Леонидовичем и преподавателем кафедры судебной медицины Военно-медицинской академии кандидатом медицинских наук Ковалевым Андреем Валентиновичем.
12. Заключение эксперта № 172/09-1 от 15 сентября 1995 г. (сравнительный молекулярно-генетический анализ костной ткани, взятой из захоронения Великого Князя Георгия Александровича Романова и фрагментов костных останков из захоронения в окрестностях г. Екатеринбурга.
13. Заключение (Экспертиза по материалам дела № 18/123666-93) -дополнительная экспертиза черепа № 4 от 19.12.97 – 16.01.98 г., выполненная под председательством Пиголкина Ю.И. - доктора медицинских наук, профессора, заместителя директора по научной работе Республиканского центра судебно-медицинской экспертизы МЗ РФ.
14. Заключение дополнительной судебно-стоматологической экспертизы от 15.01.98 г., выполненной экспертной группой под руководством заведующего кафедрой судебной медицины ММСИ Заслуженного деятеля науки России доктора медицинских наук профессора Г.А. Пашиняна.
15. Заключение 01-2 нт от 04.01.1998 г. судебно-медицинской экспертизы эксгумированных останков, выполненной заведующим отделом внедрения новых технологий республиканского Бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Российской Федерации кандидатом медицинских наук С.С. Абрамовым.
16. Заключение комиссионной экспертизы от 24 01.98 г. (медико-антропологическое исследование).
17. Заключение № 01-2д дополнительной (к № 01/нт от 30.06.93)судебно-медицинской экспертизы скелетированных останков от 30.12.97 г., выполненной заведующим отделением математического и программного обеспечения Республиканского Центра судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Российской Федерации кандидатом медицинских наук С.С. Абрамовым.
На основании изучения имеющихся материалов судебно-медицинских остеологических, трасологических, баллистических и молекулярно-генетических исследований, в соответствии с поставленными следствием вопросами, судебно-медицинская экспертная комиссия в составе:
Председателя комиссии - Томилина Виталия Васильевича, Главного судебно-медицинского эксперта Министерства здравоохранения Российской Федерации, директора Республиканского Центра судебно-медицинской экспертизы Российской Федерации, Заслуженного деятеля науки РФ, доктора медицинских наук, профессора,
Членов комиссии:
Плаксина Владислава Олеговича, доктора медицинских наук, профессора кафедры судебной медицины Российского Государственного медицинского университета,
Абрамова Сергея Сергеевича, судебно-медицинского эксперта, кандидата медицинских наук, Заслуженного врача Российской Федерации, заведующего отделением математического и программного обеспечения Республиканского Центра судебно-медицинской экспертизы Российской Федерации,
Барера Георгия Михайловича, доктора медицинских наук, профессора, заведующего кафедрой госпитальной терапевтической стоматологии Московского медицинского стоматологического института им Н.А. Семашко,
Гедыгушева Исхака Ахмедовича, кандидата медицинских наук, Заслуженного врача Росийской Федерации, заместителя директора Республиканского Центра судебно-медицинской экспертизы Российской Федерации,
Дойникова Алексея Ивановича - доктора медицинских наук, профессора, заведующего кафедрой госпитальной ортопедической стоматологии Московского медицинского стоматологического института им Н.А. Семашко,
Звягина Виктора Николаевича - доктора медицинских наук, профессора, Заслуженного врача Росийской Федерации, заведующего отделом судебно-медицинской идентификации личности Республиканского Центра судебно-медицинской экспертизы Российской Федерации,
Зубова Александра Александровича - доктора исторических наук, профессора, заведующего отделом антропологии института этнологии и антропологии РАН,
Иванова Павла Леонидовича - доктора биологических наук, лауреата Государственной премии, заведующего отделом судебно-генетических научных и экспертных исследований Республиканского Центра судебно-медицинской экспертизы Российской федерации,
Крюкова Виталия Николаевича - доктора медицинских наук, профессора, Заслуженного деятеля науки РФ, заведующего кафедрой судебной медицины Российского Государственного медицинского университета, председателя Всероссийского общества судебных медиков,
Неволина Николая Ивановича, начальника Бюро судебно-медицинской экспертизы Главного управления здравоохранения Свердловской области Министерства здравоохранения Российской Федерации, главного судебно-медицинского эксперта области,
Пашиняна Гургена Амаяковича, доктора медицинских наук, профессора, Заслуженного деятеля науки РФ, заведующего кафедрой судебной медицины Московского медицинского стоматологического института им Н.А. Семашко,
Пиголкина Юрия Ивановича, доктора медицинских наук, профессора, заместителя директора Республиканского Центра судебно-медицинской экспертизы Российской Федерации,

пришла к следующим выводам:

1. Представленные на экспертизу костные объекты из места группового захоронения, обнаруженного в районе Мостоотряда № 72 г. Свердловска, являются останками девяти человек (4 мужчин и 5 женщин).
- см. Заключение № 01/нт от 30 июня 1993 г., Заключение экспертов № 01/1 от 18 ноября 1993, Заключение эксперта от 30.09.1993 г. (молекулярно-генетический анализ) Заключение комиссионной экспертизы от 24 01.98 г. (медико-антропологическое исследование).

2. Внешнее состояние костей всех скелетов (буровато-коричневый цвет, полное скелетирование, обезжиривание костной ткани, истончение и хрупкость анатомических образований, выраженные признаки коррозионных разрушений поверхности), их структурные и физико-химические свойства, установленные путем лабораторных исследований, позволяют считать что все скелеты значительный срок (не менее 50-60 лет) находились в условиях одного захоронения.
- см. Заключение экспертов № 01/1 от 18 ноября 1993, Заключение комиссионной экспертизы от 24 01.98 г. (медико-антропологическое исследование).

3. Судебно-медицинскими и молекулярно-генетическими, исследованиями достоверно установлена принадлежность пяти скелетов лицам, составляющим одну конкретную семейную группу, а именно:

скелет № 4 - Романову Николаю Александровичу,
скелет № 7 - Романовой Александре Федоровне,
скелет № 3 - Романовой Ольге Николаевне,
скелет № 5 - Романовой Татьяне Николаевне,
скелет № 6 - Романовой Анастасии Николаевне.
По остальным четырем скелетам установлено, что они являются останками:

скелет № 1 - Демидовой Анны Степановны,
скелет № 2 - Боткина Евгения Сергеевича,
скелет № 8 - Харитонова Ивана Михайловича,
скелет № 9 - Труппа Алоизия Егоровича.
Останки Романовой Марии Николаевны и Романова Алексея Николаевича среди исследованных костных объектов не найдены.

Идентификация останков заключалось в выполнении нескольких этапов исследований:
Раздельное исследование признаков пола, возраста и роста по всем костным объектам для определения количества захороненных лиц и их общих признаков. Сопоставление данных, полученных при исследовании останков с исходными данными о предполагаемых лицах по общим признакам.
В ходе исследования использован общепринятый комплекс хорошо апробированных в судебно-медицинской практике методик.
В итоге было установлено, что представленные на экспертизу костные объекты являются скелетами девяти человек, которые по признакам пола, возраста, роста и расы оказались сходными с предполагаемыми лицами. Отсутствовали скелеты, сходные по общим признакам с цесаревичем Алексеем и одной из его сестер. Каждому из черепов соответствовал определенный скелет. Каких либо повреждений, свидетельствующих о повреждениях шейных позвонков при возможном отчленении голов не обнаружено.
Решение вопроса о возможном кровном родстве между лицами, чьи останки подвергались экспертизе по строению их черепов.
В результате компьютерного анализа выявлены выраженные математически доказанные сходства между черепами 3, 5, 6, 7, которые резко выделяются из группы исследуемых и контрольных объектов. Это не может расцениваться как случайное явление и указывает на генетически обусловленную родственную связь между этими объектами.
Идентификация останков по признакам внешности.
Проведено сопоставление признаков словесного портрета, установленных а) по черепам и б) по фотопортретам предполагаемых лиц. Результаты этого сопоставления не противоречили данным ранее выполненного сопоставления по общим признакам (пол, возраст, рост, раса) Одновременно удалось уточнить итоги предыдущего сравнения: каждый из предполагаемых лиц не исключился только по одному конкретному черепу и исключился по любому другому, кроме Марии и Анастасии Романовых, которые обе не исключались по черепу № 6.
Идентификация останков методом фотосовмещения
Был разработан способ и реализующий его программно-аппаратный комплекс по оптимизации метода «фотосовмещения» при идентификации личности по черепу и фотоснимкам, получивший сертификат Минздрава России и патент Российской Федерации. С помощью этого комплекса выполнены сравнительные исследования по девяти исследуемым черепам и по 40 прижизненным фотоснимкам предполагаемых лиц. Для большей достоверности результатов идентификации по трем черепам молодых женщин, мало различающихся по признакам возраста и особенностям форм черепов использован прием «перекрестного» сравнения - проводилось «совмещение» каждого из этих трех черепов с каждым из представленных прижизненных фотоснимков четырех сестер Романовых. Это позволило в категорической форме персонифицировать все останки и исключить наличие в захоронении останков Марии Николаевны Романовой.
Молекулярно-генетическое исследование
С осени 1992 г. представилось возможным проведение молекулярно-генетических идентификационных исследований, которые предполагали сравнительное генетическое исследование наследственного материала (ДНК), выделенного из имеющихся фрагментов изучаемых костей. Эта технология, основанная на наиболее современных методах молекулярной биологии является на сегодняшний день не только одним из самых эффективных методов идентификации личности, но позволяет также с большой точностью определять кровно-родственные связи и устанавливать структуру родословных.
В результате проведенных исследований из костных фрагментов удалось выделить ДНК и провести ее высокоэффективную очистку от загрязняющих примесей. На этом материале базировались все последующие исследования.
- Практически однозначно удалось установить пол всех исследуемых объектов. Были идентифицированы останки четырех мужчин и пяти женщин.
- Среди девятити анализируемых объектов идентифицирована семейная группа из пяти человек. Идентифицированы объекты, представляющие отца, мать и трех детей женского пола. Остальные 4 объекта не обнаруживают родственных связей, как с членами данной семьи, так и между собой.
- Полностью расшифрованы мтДНК всех девяти объектов исследования, а также двух объектов сравнения - Принца-консорта Филиппа герцога Эдинбургского, являющегося внучатым племянником царицы Александры Федоровны (генетическая дистанция - 4 поколения) и двух потомков династии Романовых - графини Ксении Шереметьевой-Сфири и представителя герцогской семьи Файф (пожелавшего остаться инкогнито), отстоящих от Императора Николая II на 4 и 5 поколений соответственно. Указанные лица добровольно предоставили для анализа образцы крови.
- Проведенный сравнительный анализ выявил полное совпадение мтДНК Принца Филиппа герцога Эдинбургского (ветвь императрицы Александры) и объектов, представляющих мать семейства и трех дочерей в составе анализируемой группы останков.
- В то же время при сравнении мтДНК, характеризующей ветвь Императора Николая II и объекта, представляющего отца семейства в составе анализируемой группы останков, зафиксировано точковое несовпадение в позиции 16169 (транзиция A/G).
В этой связи, для окончательного решения вопроса об аутентичности предполагаемых останков последнего Российского Императора Николая II, членов его семьи и окружения проведен углубленный молекулярно-генетический анализ одной из ветвей родословного дерева Романовых. Это потребовало исследования ряда дополнительных контрольных образцов и использования альтернативных технологий.
Благодаря этому удалось доказать, что у данного объекта выявлен феномен гетероплазмии, что может служить указанием на мутационную природу наблюдаемого точкового отличия мтДНК предполагаемых останков Николая Романова от мтДНК обоих контрольных объектов.
Вероятностный анализ и оценка статистической значимости полученных экспериментальных данных показали с достоверностью не менее 99%, что пять конкретных скелетов из девяти исследуемых являются останками членов семьи Романовых - отца, матери и трех их дочерей.
Индивидуализация останков каждой из трех Великих княжон на основании проведенного молекулярно генетического анализа была невозможна из-за отсутствия сравнительных материалов (молекулярно генетические исследования проводились на базе Криминалистического Центра МВД Великобритании в г. Алдермастоне и Военно-медицинском институте Министерства обороны США в г. Вашингтоне. В обоих случаях исследования выполнялись российским экспертом П.Л. Ивановым совместно с сотрудниками указанных учреждений).
В 1995 году экспертом высшей категории С.А. Никитиным в Екатеринбурге по отдельному постановлению следователя Соловьева В.Н. выполнены пластические реконструкции по 9 черепам и дано заключение, подтверждающие результаты предыдущих экспертиз.
Для оценки объективности пластических реконструкций и с целью проверки ранее сделанных выводов о принадлежности черепов 2, 3, 5, 6, 8 и 9, персонификация которых не подтверждена генетически, выполнены дополнительные сравнительные исследований по черепам, скульптурным и фотографическим изображениям. Результаты этих исследований весьма наглядно подтверждают ранее сделанные выводы и дают дополнительные исчерпывающие доказательства наличия в захоронении останков великой княжны Анастасии.
- см.. Заключение № 01/нт от 30 июня 1993 г., Заключение эксперта от 30.09.1993 г. (молекулярно-генетический анализ), Заключение № 01-1д дополнительной (к № 01/нт от 30.06.93), Заключение эксперта № 172/09-1 от 15 сентября 1995 г. (сравнительный молекулярно-генетический анализ), Заключение № 01-2д дополнительной (к № 01/нт от 30.06.93) судебно-медицинской экспертизы.
Дополнительное медико-антропологическое исследование, проведенное с целью детального краниологического, остеологического и одонтологического (стоматологического) изучения скелетов (Заключение от 24.01.98 г .) подтвердило ранее сделанные выводы о наличии в захоронении 9 человек (мужчин - 4, женщин - 5), кровное родство и семейную иерархию обладателей скелетов №№ 3-7, а также индивидуальную принадлежность скелетов к конкретным 5-ти членам семьи Николая II и 4-м другим предполагаемым лицам (доктору и слугам).
- см. Заключение комиссионной экспертизы от 24 01.98 г. (медико-антропологическое исследование).
29 января 1998 года представлено заключение молекулярно-генетической экспертизы (№ 1-98) проведенной доктором биологических наук Рогаевым Е..И., зав. лабораторией Научного Центра психического здоровья РАМН. В ходе экспертизы проведено сравнительное исследование образцов крови племянника Николая II (сына его родной сестры Ольги Александровны (Романовой) Куликовского-Романова Т.Н.) и образцов костной ткани скелета № 4 (императора Николая II). Сравнительный анализ показал полное совпадение последовательностей митахондриальных ДНК образцов крови и костной ткани, направленных на исследование, что говорит о близком родстве Куликовского-Романова с лицом, условно обозначенным среди останков № 4 (Николаем II).
Следствие считает, что достоверность результатов идентификационных исследований, выполненных независимо друг от друга разными методами, делает данный вывод неоспоримым.
4. В ходе дополнительного медико-антропологического исследования скелетов получены данные, касающиеся прижизненных соматических характеристик индивидов: ширина таза, плеч, длина корпуса, руки, ноги, и их сегментов, размеры обуви, головных уборов, и т.д. Выявлены этно-расово обусловленные особенности черт внешности, зубной морфологии и строения тела.
- см. Заключение комиссионной экспертизы от 24 01.98 г. (медико-антропологическое исследование).
5. Представленные на экспертизу останки носят свойственные всем девяти скелетам признаки длительного пребывания в грунте. Указанные структурные изменения сопровождаются выраженными коррозийными разрушениями в виде растрескивания, дефектов ткани с полной или частичной утратой отдельных костей. В связи с этими значительными изменениями первоначальных свойств костных объектов по установленным и отмеченным ниже следам воздействий травматического характера нельзя с уверенностью ответить на вопросы, касающиеся выяснения ситуации и условий их причинения.
Состояние скелетированных останков не позволяет также в категорической форме высказаться о причине смерти каждого из захороненных и лишает оснований для суждения о прижизненности причинения повреждений.
По этим же причинам решение вопроса о давности образования повреждений ограничивается лишь возможностью установления факта механических воздействий до и после развития поздних трупных явлений (скелетирования и коррозии). К последним отнесены следы контактов различных орудий при манипуляциях, связанных с поиском и извлечением останков на месте захоронения.
- см. Заключение экспертов от 01.08.92 г. , Заключение экспертов № 01/1 от 18 ноября 1993 г.
6. При исследовании костных останков выявлены патологические изменения и особенности анатомического строения, имеющие значение для дальнейших исторических исследований.
Скелет № 2:
- Прижизненная потеря всех зубов верхней челюсти с полной атрофией альвеолярных отростков верхнечелюстных костей.
Скелет № 4:
- Полное костное сращение и гиперостоз левого крестцово-подвздошного сочленения, шиповидные и гребневидные костные разрастания по краям тел многих позвонков. Это могло сопровождаться при жизни погибшего болями в заднем тазовом полукольце и в спине, не исключены нарушения осанки, походки, ограничения объема движений.
- Костные разрастания по краям головок бедренных костей, отмечающееся в ряде случаев у лиц, занимавшихся верховой ездой.
- Локальное гребневидное утолщение наружной компактной пластинки второго правого ребра, которое можно расценивать как след прижизненно сросшегося перелома этого ребра.
Скелет № 5:
- Полное костное сращение поперечного отростка 5-го поясничного позвонка с крылом подвздошной кости (частичная сакрализация 5-го поясничного позвонка), т.е. аномалия развития, иногда сопровождающаяся болями в пояснице, усиливающимися в вертикальном положении тела.
Скелет № 7:
- Выраженный вертикальный наклон остистых отростков верхнегрудных позвонков, указывающий на отсутствие физиологического кифоза (изгиба кзади) верхнего отдела позвоночника, что при жизни могло проявляться в изменении осанки в виде внешне заметной распрямленности спины.
Скелет № 8:
- Костная мозоль на месте прижизненно сросшегося перелома в нижней трети правой локтевой кости.
Скелет № 9:
- Аномалия развития грудного отдела позвоночника в виде расщепления дуг позвонков и связанная с этим деформация их тел (спондилолистез), а также костные разрастания по краям тел позвонков. При таких изменениях могли отмечаться боли в поясничной области; не исключается возможность трофических язв и нарушений походки.
Отдельно необходимо отметить наличие признаков системного поражения кариесом зубов на скелетах №№ 3, 5, 6 и 7 со следами тщательного и высококвалифицированного лечения.
- см. Заключение экспертов № 01/1 от 18 ноября 1993 г., Заключение дополнительной судебно-стоматологической экспертизы от 15.01.98 г.
7. Признаки разрушающего действия агрессивной химической среды с наибольшей деструкцией костей обнаружены на скелете № 8, от которого сохранились три фрагмента черепа и нижней челюсти, несколько фрагментов крупных костей, а также на черепе скелета № 9, на котором отсутствуют основание и задний отдел свода. Аналогичные, менее выраженные признаки найдены на черепах и на других костях скелетов №№ 2, 3, 4. Это указывает на максимальную концентрацию данного реагента в участках захоронения указанных трупов.
Спектрально обнаруженное в костях снижение кальция, фосфора, магния, а также карбонатов и ортофосфатов в целом, свидетельствует о декальцинации костного вещества. Разнообразие инфракрасных спектров образцов различных костей свидетельствует не о длительно шедших изменениях под влиянием почвенных факторов, а о кратковременном воздействии агрессивного вещества, возможно, серной кислоты.
Следов воздействия высокой температуры на представленных останках не выявлено.
Согласно приведенным справочным данным и экспериментальным исследованиям полное сожжение трупа в незамкнутом пространстве (в костре) возможно в интервале времени 20-50 часов при условии непрерывного интенсивного горения с применением горючих веществ (бензина, керосина).
- см. Заключение экспертов от 01.08.92 г., Заключение экспертов № 01/1 от 18 ноября 1993 г., Заключение комиссионной экспертизы от 24 01.98 г. (медико-антропологическое исследование).

8. На скелетах, кроме разрушений костей в результате их длительного пребывания в данном захоронении, найдены огнестрельные повреждения и повреждения от воздействия острых и тупых предметов.
Исследование повреждений только на костных объектах не позволяет на всех останках определить точную локализацию входных и выходных огнестрельных отверстий. По этой же причине невозможно точно судить и о расстоянии выстрелов.
По несколько выстрелов было произведено, как минимум, в 4-х пострадавших (скелеты №№ 2, 4, 8, 9).
Объем разрушения костной ткани, образовавшейся в результате воздействия огнестрельных снарядов, обнаружение отельных снарядов в захоронении и останках указывает на то, что выстрелы производились из оружия средней мощности (например, боевые пистолеты, револьверы).
Выстрелы производились из разных образцов оружия, о чем свидетельствует разный диаметр использованных огнестрельных снарядов: около 7 мм (повреждения на скелетах №№ 1 и 3), около 9 мм (повреждения на скелетах №№ 6, 8 и 9), около 12 мм (повреждения на скелете № 2).

Кроме огнестрельных повреждений на останках обнаружены следующие локальные и распространенные следы разрушения.
Однотипные по локализации и характеру дефекты лицевого черепа и нижней челюсти скелетов №№ 1, 2, 4, 5, 6, 7; на скелете № 9 разрушена большая часть мозгового черепа, а скелет № 8 характеризуется полной утратой лицевых костей и костей основания черепа. Указанные повреждения лицевых скелетов характерны для ударного воздействия массивных тупых твердых предметов с относительно малой поверхностью контакта, конструктивные особенности которых не получили на костях четкого отображения ввиду сложной архитектоники лицевых костей и видоизменения состояния краев дефектов с утратой большинства костных отломков.
В области левого лобного бугра черепа № 9 имеется локальный дефект, указывающий на касательное рубящее действие орудия с острой кромкой. В области рукоятки грудины и на правой верхнечелюстной кости этого же черепа дефекты в виде щелевидных отверстий, характерных для действия колюще-режущего орудия. Отсюда можно сделать вывод о причинении двух ударов колюще-режущим однолезвийным клинковым орудием (возможно штыкового типа).
Разрушения на черепах №№ 3, 6 обусловлены в основном действием огнестрельных факторов, а на черепе № 2 выявлены признаки комбинированных (сочетанных) повреждений огнестрельного характера и следов тупого предмета.
Утрата значительной части костей, формирующих передние отделы скелета грудной клетки, не позволяет выявить все следы предполагаемых огнестрельных и колото-резаных ранений данной локализации.
Локальные повреждения на длинных трубчатых костях конечностей (исключая огнестрельные дефекты и переломы объектов №№ 1, 2, 5, 9) причинены ударными воздействиями предметов со следующими конструктивными свойствами:
- на суставной головке правой плечевой кости скелета № 1 отобразился след тупого предмета сферической конфигурации;
- на задней поверхности межвертельного гребня левой бедренной кости скелета № 4 - след предмета с округлым контуром контакта, а на ее диафизе - тупого орудия с четким линейным краем (ребром), длинник которого в момент удара был ориентирован в косо-поперечном направлении;
- на фрагменте левой плечевой кости скелета № 9 имеются следы контакта и скольжения предмета с рубящей кромкой, действовавшего на передне-внутреннюю поверхность кости в поперечном направлении;
- на передней поверхности правой локтевой кости скелета.№ 9 - локальное желобовидное вдавление, характерное для контакта тупого твердого предмета с выраженным двугранным выступом.
Изложенные диагностические признаки повреждений не противоречат известным историко-архивным и следственным материалам, содержащим указания на орудия (оружие) и обстоятельства причинения травм предполагаемым лицам, действий, связанных с сокрытием, перемещением и захоронением трупов, а также манипуляций при поиске и извлечении останков из места погребения. Это может иметь определенное идентификационное значение, и косвенно подтверждает тождество останков и предполагаемых лиц.
Характеристика повреждений, сохранившихся на останках, позволяет полагать что причиной смерти погибших вероятно явились огнестрельные повреждения.
- см. Заключение экспертов от 01.08.92 г., Заключение экспертов № 01/1 от 18 ноября 1993 г., Заключение судебно-медицинских экспертов от 20 июня 1994 года.

9. Обнаруженные в захоронении изолированно от скелетов два больших коренных зуба являются правым и левым верхними 8-ми зубами (третьи моляры) человека в возрасте 15-21 года. По размерам и сходству редких морфологических черт эти зубы могут быть отнесены к черепу № 6 (Анастасии Николаевны Романовой). По этим же признакам их принадлежность подростку, в частности Алексею Николаевичу Романову исключается.
- см. Заключение дополнительной судебно-стоматологической экспертизы от15.01.98 г., Заключение комиссионной экспертизы от 24 01.98 г. (медико-антропологическое исследование).
Определить половую принадлежность этих зубов молекулярно-генетическим анализом не удалось. В процессе экспертизы материал одного зуба полностью израсходован.

10. Результаты полного антропологического исследования скелетов №№ 1-9 приведены в дополнительно прилагаемом Заключении от 24.01.1998 г.

11. Каждый из изученных черепов составлял единое целое с определенным экспертами набором костей скелета (посткраниальным скелетом). Это подтверждается:
а) данными протокола осмотра места происшествия от 11-13 июля 1991 г., в котором указано, что специалисты в области судебной медицины извлекали из захоронения черепа (кроме №№ 1, 5, 6) и другие кости и укладывали в отдельные ящики, в соответствии с их взаиморасположением в могиле - каждый скелет и череп, прилежащий к его шейным позвонкам;
б) данными дополнительного протокола предварительного осмотра костных объектов от 23-25 июля 1991 г., а также результатами первичных судебно-медицинских исследований и дополнительных судебно-медицинских, медико-антропологических и спектральных исследований, при которых достоверно установлено полное анатомическое соответствие всех черепов из захоронения их посткраниальным скелетам;
в) результатами идентификационных остеологических исследований по черепам и молекулярно-генетических исследований по образцам ткани из длинных трубчатых костей скелетов, по которым в обеих экспертизах достоверно идентифицированы одни и те же лица.

13. При первичных и дополнительных судебно-медицинских и медико-антропологических исследованиях всех костных останков на черепах и шейных позвонках скелетов следов действия острых орудий (режущих, пилящих, рубящих), которые бы могли свидетельствовать об отчленении головы, не обнаружено.
- см. Заключение экспертов от 01.08.92 г. , Заключение экспертов № 01/1 от 18 ноября 1993 г., Заключение комиссионной экспертизы от 24 01.98 г. (медико-антропологическое исследование).

14. Императору Николаю II в 1891 году были причинены три рубленые раны головы. Одна из них сопровождалась поверхностным сколом кости толщиной «в лист обыкновенной писчей бумаги». То есть повреждение затрагивало лишь наружную костную пластинку свода черепа.
Однако к моменту исследования наружная костная пластинка в области локализации повреждения на черепе черепа № 4 не сохранилась из-за их разрушения в результате длительного (70 лет) нахождения останков в условиях захоронения под действием влияния целого ряда внешних факторов. Поэтому судить о наличии или отсутствии повреждения в данной области головы не представляется возможным.
- см. Заключение (Экспертиза по материалам дела № 18/123666-93) -дополнительная экспертиза черепа № 4 от 19.12.97 – 16.01.98 г.,

15. Признаков того, что останки были захоронены в разное время, не имеется. Состояние костей, а также результаты инфракрасной спектрофотометрии и эмиссионного спектрального анализа свидетельствуют о длительном нахождении останков в одних и тех же условиях захоронения.
Отдельно обнаруженные в захоронении упакованными в одном ящике 3 черепа, по установленным анатомическим параметрам и половозрастным признакам соответствуют женским скелетам №№ 1, 5, 6, которые из захоронения изъяты без черепов. Сравнительным исследованием данных черепов с представленными фотоснимками, на которых изображены 3 черепа, изъятые в 1979 году Авдониным А.Н. и Рябовым Г.Т., установлено их тождество. Изменение условий захоронения черепов №№ 1, 5, 6, в период 1979-1991 г.г. существенно не отразились на состоянии этих черепов и спектральных характеристиках костной ткани.
- см. Заключение комиссионной экспертизы от 24 01.98 г. (медико-антропологическое исследование).

16. Вывод американского исследователя В. Мейплза о наличии в захоронении останков Ольги ( скелет № 3), Татьяны (№ 6) и Марии (№ 5) Романовых был основан только на признаках длины тела и возраста и по признанию самого исследователя носит сугубо ориентировочный характер и не подменяет собственно идентификационных исследований. Проведенными российскими экспертами специальными идентификационными исследованиями было доказано наличие в захоронении останков Ольги (№ 3), Татьяны (№ 5) и Анастасии (№ 6) Романовых.
- см.. Заключение № 01/нт от 30 июня 1993 г., Заключение № 01-1д дополнительной (к № 01/нт от 30.06.93), Заключение № 01-2д дополнительной (к № 01/нт от 30.06.93) судебно-медицинской экспертизы, см. Заключение комиссионной экспертизы от 24 01.98 г. (медико-антропологическое исследование).

8. Регистрация факта смерти членов Российского императорского дома

В соответствии с подпунктом 7 пункта 1 и пункта 2 статьи 47 Гражданского кодекса Российской Федерации, государственной регистрации подлежат акты гражданского состояния – смерть гражданина. Регистрация актов гражданского состояния производится органами записи актов гражданского состояния путем внесения соответствующих записей в книге регистрации актов гражданского состояния (актовые книги) и выдачи гражданам свидетельств на основании этих записей.
В связи с отсутствием государственной регистрации актов гражданского состояния, смерти членов семьи Императора Николая II, непосредственно после совершения казни, представитель Е.И.В. Великой Княгини Леониды Георгиевны (Леониды Георгиевны Романовой) Лукьянов Г.Ю. подал заявление в Центральный отдел ЗАГС г. Санкт-Петербурга о регистрации смерти вышеуказанных лиц. Центральный отдел ЗАГСа г. Санкт-Петербурга на основании заявлений произвел государственную регистрацию смерти и выдал свидетельства о смерти Романова Н.А., Романовой А.Ф., Романова А.Н., Романовой О.Н., Романовой Т.Н., Романовой М.Н. и Романовой А.Н.:

Фамилия, имя, отчество

Дата

регистрации

Серия

Номер

Романов Николай Александрович,

10.07.96

I-АК

№ 363031

Романова Александра Федоровна,

10.07.96

I-АК

№ 363032

Романов Алексей Николаевич

10.10.97

I-АК

№ 443456

Романова Ольга Николаевна

10.07.96

I-АК

№ 363034

Романова Татьяна Николаевна

10.07.96

I-АК

№ 363035

Романова Мария Николаевна

10.10.97

I-АК

№ 443455

Романова Анастасия Николаевна

10.07.96

I-АК

№ 363036

Из указанных свидетельств о смерти усматривается, что смерть Романовых наступила 17 июля 1918 года в г. Екатеринбурге в Доме особого назначения. Причина смерти – расстрел.

9. Проверка различных версий о гибели членов Российского императорского дома либо об их спасении

9.1. Проверка версии о так называемом «ритуальном убийстве».

С момента гибели семьи бывшего императора Николая II в 1918 г. до настоящего времени в различных российских и зарубежных изданиях появляются упоминания о так называемых «ритуальных убийствах» и участии в убийстве царской семьи неких «тайных сил». Обширные статьи на эту тему публиковались в сборнике «Царь Колокол» , в газете «Память» , большом числе других изданий.
С точки зрения закона обсуждение вопроса о «ритуальных убийствах» некорректно, поскольку существующее российское уголовное и гражданское законодательство не знает такого понятия. Российскому законодателю до 1917 г. также не было известно такое юридическое понятие, хотя существовали неоднократные попытки проведения процессов об убийствах, как о преступлениях «ритуальных».
Учитывая общественную значимость настоящего уголовного дела, необходимость выяснения мотивов убийства членов царской семьи и лиц из окружения, следствием изучены материалы на предмет соответствия обстоятельств гибели семьи Николая II с бытовавшими и бытующими в мире понятиями о «ритуальных убийствах».
Следствием рассмотрены, прежде всего точки зрения, приведенные в книгах и публикациях Р. Вильтона, М. Дитерихса, Н.А. Соколова . Изучены материалы о так называемых «ритуальных убийствах» известного ученого В.И. Даля
Изучение всех материалов уголовного дела, документов и следственного дела Н.А.Соколова, анализ публикаций, не дает оснований для выводов о том, что убийство царской семьи сопровождалось некими «ритуальными» действия, материалами следствия опровергается и версия «об отчленении голов» Николая II и других членов императорской семьи и направлении их в г. Москву.

9.2. Версия о принадлежности двух зубов, найденных в захоронении, цесаревичу Алексею Николаевичу

Комиссией экспертов, в которую входили профессора и преподаватели Московского стоматологического института, а также ведущие антропологи проведено полное исследование зубного аппарата всех скелетов и установлено, что данные зубы могли принадлежать скелету № 6 (великой княжне Анастасии Николаевна Романовой). Проведенное генетическое исследование зубов не дало результатов в связи с тем, что данного количества костного материала не хватило для выяснения геномных характеристик зубов.

9.3. Версия о вмешательстве в захоронение в период 1918-79 гг. и внедрении в него костных объектов, не связанных с гибелью царской семьи и лиц из их окружения

Республиканским Центром судебно-медицинской экспертизы проведено полное антропологическое исследование и описание останков девяти человек, найденных под Екатеринбургом по нескольким современным методикам, в том числе, с использованием методов генного анализа. Судебно-медицинские исследования подтвердили, что останки 9 человек (за исключением костных объектов, изъятых Авдониным А.Н. и Рябовым Г.Т. в 1979 г.) не перемещались.
Архивными исследованиями, проведенными в России и за рубежом, не было установлено данных о вскрытии захоронения в 1918-1979 гг.

9.4. Версия об отсутствии в захоронении останков великой княжны Анастасии Николаевны Романовой

В 1992 г. специалистом в области судебной медицины, гражданином США Р. Мэйплзом было проведено исследование костных останков, найденных под Екатеринбургом. Данные профессора Мэйплза отличались от полученных в настоящее время несовпадением выводов по скелетам № 5 (у Мэйплза - великая княжна Мария Николаевна, в российском заключении - великая княжна Татьяна Николаевна) и по скелету № 6 (у Мэйплза - великая княжна Татьяна Николаевна, в российском заключении - великая княжна Анастасия Николаевна).
В ходе дополнительных исследований, проведенных группой специалистов профессора Звягина В.Н. детально изучены методики, которыми пользовался проф. Мэйплз. Выводы Мэйплза были основаны на трехдневном исследовании останков, они не носили категорического характера. В. Мэйплз не располагал тем большим количеством сравнительных материалов, которые использовались в России уже после возвращения проф. Мэйплза в США (например, фотоснимки, где великие княжны сфотографированы постриженными «наголо»). В ходе настоящей экспертизы исследование проведено в гораздо большем объеме, чем это было сделано группой профессора Мэйплза и подтвердило выводы о том, что скелет №5 принадлежит великой княжне Татьяне Николаевне, а скелет №6 великой княжне Анастасии Николаевне.

9.5. Версия о фальсификации материалов советского периода и несоответствии их фактам, обнаруженным в ходе следствия, проведенного в 1918-24 гг.

Для того, чтобы сравнить доводы, приведенные в следственном деле Наметкина, Сергеева, Соколова, проведена работа по определению объема следственных документов уголовного дела по факту гибели царской семьи, проведенного в период с 1918 по 1924 гг. Этот вопрос особенно актуален, поскольку появлялись неоднократные публикации о том, что Н.А.Соколов, увлекшись одной версией о гибели всех членов царской семьи сознательно замалчивал другие, где говорилось о “чудесном спасении” и др. Действительно, Н.А. Соколов в своей книге “Убийство царской семьи” не стал подробно описывать многочисленные версии, поскольку считал их “тупиковыми”. Основным документом, по которому определялся объем и характер документов следственного дела Н.А. Соколова является три тома “Реестров” входящих, исходящих и иных документов, поступившие в Россию в сентябре 1997 г. из архива великого князя Лихтенштейнского Ханса Адама II. В них подробно описываются все документы уголовного дела. В комплексе документов следователя Соколова, находящемся в России (8 томов уголовного дела, комплекс личных бумаг Соколова Н.А. и другие) имеются основные следственные материалы, связанные с убийством и захоронением царской семьи. Сравнительный анализ основных следственных документов (протоколов допроса Медведева, Проскурякова, Якимова, Лобановых, протоколов осмотра дома Ипатьева и территории, прилегающей к Ганиной Яме, протоколов осмотра вещественных доказательств) и документов из российских архивов, связанных с участием в расстреле и захоронении большевиков Урала, показывает, что эти документы не противоречивы, дополняют друг друга. На основе материалов, имевшихся в распоряжении Соколова, используя одни и те же посылки, можно было прийти как к выводам о полном уничтожении трупов, так и о их захоронении (обе эти версии рассматривались Соколовым).

9.6. Версия о возможной фальсификации так называемой «записки Юровского»

По заключению Федерального центра судебных экспертиз Министерства юстиции Российской Федерации, “записка Юровского” является подлинной, текст в ней выполнен рукой академика Покровского М.Н. и Юровского Я.М. В качестве сравнительного образца использовался текст “записки”, рукописный текст выполненный Покровским М.Н. и находящийся на хранении в РЦХИДНИ.

9.7. Версия о «подмене» черепа скелета № 4 в связи с тем, что на нем, якобы, должна была находиться «костная мозоль»

Республиканским центром судебно-медицинской экспертизы Минздрава Р.Ф. проведена детальная экспертиза черепа №4 (император Николай II) с применением различных современных методик исследования. Установлено, что при условии получения повреждений, описанных в медицинском акте 1891 г., такие повреждения носили поверхностный характер и не могли сохраниться на черепе из-за того, что верхний слой черепа № 4 подвергся разрушению в результате неблагоприятных условий (воздействие серной кислоты, влаги и др.). Соответствующее заключение имеется.

9.8. Версия о «чудесном спасении» цесаревича Алексея Николаевича Романова и его сестер

Анализ этой версии показывает ее полную несостоятельность. Для того, чтобы не возбуждать негативного общественного мнения в РСФСР и за рубежом, связанного с расстрелом без доказательства вины детей Николая II, представители официальной власти длительное время не сообщали о расстреле в Екатеринбурге членов царской семьи и слуг (объявлено было только о казни бывшего императора Николая II). Официально было сообщено о том, что члены семьи отправлены в «надежное место». В процесс расстрела и захоронения царской семьи и лиц из окружения было вовлечено большое число людей. Сюда входили большевистское руководство Урала, «расстрельная команда» Уральской чрезвычайной комиссии, представители охраны дома Ипатьева – рабочие с заводов, расположенных в окрестностях Екатеринбурга, «рабочая дружина» Верх-Исетского завода. В связи с мародерством, допущенным красноармейцами, несколько раз менялся состав лиц, принимавших участие в захоронении и уничтожении трупов. На протяжении 17-19 июля 1918 г. к трупам расстрелянных в дневное время имели доступ десятки человек. Смерть всех расстрелянных была констатирована в доме Ипатьева ночью 17 июля 1918 г. При малейших признаках жизни участники расстрела «добивали» и «достреливали» членов царской семьи и слуг.
Следствием изучено большое число материалов о так называемых «спасшихся» потомках царской семьи. Каких-либо объективных данных о «чудесных спасениях» в ходе расследования уголовного дела не установлено.

9.9. Версия о полном уничтожении трупов путем сожжения

Анализ материалов, связанных с захоронением и уничтожением трупов царской семьи (воспоминания Юровского, Сухорукова, Родзинского, Медведева и других (говорит о том, что участниками захоронения ночью и утром 19 июля 1918 г. предпринимались попытки сожжения двух трупов цесаревича Алексея Николаевича и великой княжны Марии Николаевны. Полное сожжение их трупов мало вероятно, однако места захоронения останков, несмотря на проведенные археологические раскопки установить не представилось возможным.
Для выяснения условий сожжения двух трупов с использованием дров, керосина и серной кислоты проводились специальные исследования. Установлено, что при использовании имевшихся в распоряжении у Я.М.Юровского керосина (120-180 л), серной кислоты (170 л) за период времени которым он располагал (несколько часов) невозможно было полностью уничтожить два трупа. Соответствующее заключение имеется в уголовном деле.

9.10. Версия о возможном отчленении голов Николая II и других членов царской семьи сразу после убийства.

Для исследования возможного посмертного отчленения головы проведены необходимые судебно-медицинские исследования по всем комплектам скелетов. Согласно категорическому заключению судебно-медицинской экспертизы на шейных позвонках скелетов №№ 1-9 нет следов, которые могли бы свидетельствовать о посмертном отчленении голов. Одновременно проверялась версия о возможном вскрытии захоронения в 1919-1946 гг. Следственные и экспертные данные свидетельствуют о том, что захоронение не вскрывалось до 1979 г., причем во время этого вскрытия не были затронуты останки Николая II и императрицы Александры Федоровны. Проверка Управления ФСБ по г. Екатеринбургу и Свердловской области показала, что данными о возможном вскрытии захоронения в период с 1919 г. по 1978 г. УФСБ не располагает.

10. Гибель других членов Российского Императорского Дома и лиц из их окружения

10.1. Гибель Великого князя Михаила Александровича и лиц из его окружения

Великий князь Михаил Александрович (Романов) родился 22 ноября 1878 г. и был младшим братом императора Николая II.
Февральская революция застала Михаила Александровича в Гатчине. 27 февраля 1917 г. его вызвал в Петроград председатель Государственной Думы Родзянко М.В. По предложению Родзянко Михаил Александрович связался по прямому проводу с императором Николаем II, находившимся в Ставке в Могилеве и попросил императора уступить Думе, создав правительство народного доверия. В последующие пять дней революционных событий Михаил Александрович скрывался на квартире князя Путятина П.П. в Петрограде на ул. Миллионной, 12.
2 марта 1917 г. Родзянко М.В. поставил вопрос об отречении императора Николая II в пользу цесаревича Алексея Николаевича (Романова) при регенстве Михаила Александровича (Романова).
2 марта 1917г. Император Николай II отрекся от престола в пользу великого князя Михаила Александровича.
Утром 3 марта 1917 г. великий князь Михаил Александрович (Романов) подписал манифест о своем отречении от престола, заявив в нем о том, что вопрос об образе правления в России может быть решен лишь Учредительным собранием .
В тот же день, 3 марта 1917 г. Петросоветом было принято решение об аресте всех членов династии Романовых.
С весны 1917 г. Михаил Александрович был сослан в Гатчину и до своей гибели не принимал участия в политической жизни страны.
В связи с поездкой в г. Тобольск, где в это время находилась семья Николая II, Маргариты Хитрово, Временное правительство обеспокоилось возможностью побега из России Николая II и других членов Российского Императорского Дома. Были произведены аресты некоторых членов фамилии Романовых. 21 августа 1917 г. был произведен арест Михаила Александровича и его жены графини Брасовой Н.С.
После взятия власти большевиками 13 ноября 1917 г. Петроградский военно-революционный комитет рассмотрел вопрос о переводе Михаила Александровича в Гатчину или в Финлядию и, в связи с тем, что Гатчина полностью контролировалась большевиками, было принято решение оставить Михаила Александровича в Гатчине .
В ноябре 1917 г. Михаил Александрович явился в Смольный и обратился в Советское правительство с просьбой узаконить его положение в Советской России. Управляющий делами Совета Народных Комиссаров Бонч-Бруевич В.Д. на официальном бланке оформил разрешение «о свободном проживании» Михаила Александровича как рядового гражданина республики. В конце 1917 г. заместитель народного комиссара Госконтроля Эссен Э.Э. в связи с обращением Михаила Александровича с просьбой о перемене его фамилии на фамилию жены – Брасовой Н.С. обратился к В.И. Ленину. Председатель СНК Ленин В.Н. этим вопросом заниматься не стал.
В феврале 1918 г. общая ситуации в Советской России резко изменилась к худшему в связи с германским наступлением на Петроград.
7 марта 1918 г. Гатчинский Совдеп арестовал Михаила Александровича Романова, его секретаря гражданина Великобритании Джонсона (Николая Николаевича) Брайана и ряд высокопоставленных лиц, проживавших в Гатчине, в том числе графа Зубова В.П., жандармского полковника Знамеровского П.Л. и других. Арестованные были доставлены в Петроград в Комитет революционной обороны, возглавляемый в то время Урицким М.С.
Урицкий М.С. для решение вопроса о судьбе Михаила Александровича обратился с запиской к Ленину В.И. с предложением рассмотреть вопрос о высылке Михаила Александровича в Пермскую губернию.
9 марта 1918 г. на заседании Совета Народных Комиссаров рассмотрено предложение Урицкого М.С. В протоколе Совнаркома записано: «Слушали: О высылке князя М.А. Романова и других лиц в Пермскую губернию (Урицкий)» .
На этом же заседании Совнаркома было вынесено решение, подписанное Лениным В.И.: «…бывшего великого князя Михаила Александровича, его секретаря Николая Николаевича Джонсона… выслать в Пермскую губернию вплоть до особого распоряжения. Место жительства в пределах Пермской губернии определяется Советом рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, причем Джонсон должен быть поселен не в одном городе с бывшим великим князем Михаилом Романовым».
10 марта 1918 г. Комитет революционной обороны Петрограда приказал комиссару Николаевского вокзала выделить для Романова М.А., Джонсона Н.Н., Знамеровского П.Л. спальный вагон для переезда в г. Пермь. Вместе с Михаилом Александровичем в Пермь добровольно отправились его камердинер Челышев В.Ф. и шофер Борунов П.Я. Арестованных сопровождали семь бойцов из конвоя. Вместе с собой Михаил Алесанрович взял большое количество личных вещей, книг, автомобиль “Ролс-Ройс”.
17 марта 1918 г. ссыльные под конвоем были доставлены в Пермь.
Пермский исполнительный комитет совета рабочих и солдатских депутатов, игнорируя решение центральной власти, издал распоряжение о помещении Михаила Александровича, Джонсона Н.Н. и других под арест в камеры одиночного заключения в тюремной больнице.
Свобода Михаилу Александровичу и Джонсону Н.Н. была предоставлена только после вмешательства Бонч-Бруевича и Урицкого (телеграмма Урицкого из Петроградской ЧК от 25 марта 1918 г., в которой указано: “В силу постановления Михаил Романов и Джонсон имеют право быть на свободе под надзором местной Советской власти.”) .
Местом жительства для Михаила Александровича и Джонсона были определены Королёвские номера (гостиница в центре г. Перми) и установлен порядок, по которому Михаил Александрович и Джонсон Н.Н. обязаны были ежедневно к 11 часам являться в Чрезвычайный Комитет.
Романов М.А. располагал возможностью свободного передвижения, мог встречаться со знакомыми, не было ограничено его право переписки.
Образ жизни великого князя Михаила Александровича Романова вызвал негативную реакцию местных властей. Хотя никаких достоверных данных о его занятиях контрреволюционной деятельностью не имелось, представителей власти и чрезвычайной комиссии настораживал круг лиц, с которыми общался и переписывался Михаил Александрович.
В начале мая в Пермь приезжала жена Михаила Александровича – Брасова Н.С.
Среди лиц, с которыми общался Михаил Александрович – датский вице-консул Рее и его секретарь, австриец, бывший жандармский полковник Знамеровский П.Л. и его жена, представители духовенства и купечества Перми. Михаил Александрович часто совершал длительные прогулки в окрестностях Перми, что также вызывало негативную реакцию властей.
26 мая 1918 г. войсками белочехов был захвачен Челябинск, а 7 июня – Омск. Прекратилось движение поездов на Восток и в городе Перми скопилось свыше 10 тысяч беженцев, многие из которых сочувствовали белогвардейскому движению.
Имеющиеся в распоряжении следствия документы, говорят о том, что представители властных структур по состоянию на 12 июня 1918 г. не располагали никакими данными о контрреволюционной деятельности великого князя Михаила Александровича, а также о нарушениях им установленного порядка проживания в качестве ссыльного. Раздражение части большевиков вызывал, в основном, образ жизни великого князя – он и лица из его окружения жили в благоустроенных номерах гостиницы Королёва, Михаил Александрович имел личного секретаря, шофера, камердинера, его автомобиль “Ролс-Ройс” был лучшим в городе. Вызывало неприязнь отношение многих жителей г. Перми к Михаилу Александровичу как к брату российского императора и возможному наследнику престола. Кроме того, большевиков пугало то, что не исключался побег великого князя, особенно после приезда в г. Пермь жены Михаила Александровича графини Брасовой Н.С.
Как видно из сохранившихся документов , инициатива убийства великого князя Михаила Александровича принадлежала Иванченко В.А. – члену исполкома Мотовилихинского совдепа, комиссару Перми и начальнику городской милиции.
Своими соображениями относительно тайной «ликвидации» Михаила Александровича он поделился с Мясниковым Г.И. – председателем Мотовилихинского райкома партии, заместителем председателя Пермской губчека. Мясников Г.И. с энтузиазмом воспринял идею тайного убийства великого князя. Его не останавливало и то обстоятельство, что для выполнения этого замысла потребуется гибель многих невинных людей. В своих воспоминаниях Мясников Г.И. рассказал о размышлениях, связанных с возможным убийством Михаила Александровича: «Но что же я буду делать с этими двенадцатью, что охраняют Михаила? Ничего не буду делать. Михаил бежал. ЧК их арестует и за содействие побегу расстреляет. Значит, я провоцирую ЧК на расстрел их? А что же иначе? Иного выхода нет. Выходит так, что не Михаила одного убиваю, а Михаила, Джонсона, 12 апостолов и двух женщин — какие-то княжны или графини, и, несомненно, жандармский полковник Знамеровский. Выходит ведь 17 человек. Многовато. Но иначе не выйдет. Только так может выйти. (...). Собирался убить одного, а потом двух, а теперь готов убить семнадцать! Да, готов. Или 17, или реки рабоче-крестьянской крови (...). Революция это не бал, не развлечение. Думаю, даже больше, что если все сойдет гладко, то это послужит сигналом к уничтожению всех Романовых, которые еще живы и находятся в руках Советской власти.»
Поддержав идею Иванченко В.А., Мясников Г.И. занялся активной работой по разработке плана и подбору участников захвата и убийства Михаила Александровича.
В первых числах июня 1918 г. подготовительные работы были закончены и Мясников Г.И. в управлении Мотовилихинской милиции встретился с Иванченко В.А. и сообщил ему о готовности к решительным действиям. К операции был привлечен Марков А. В. – большевик, член Мотовилихинского ревкома и Пермской губчека.
Совещание проходило в помещении Мотовилихинской милиции. На совещании присутствовали Мясников Г.И., Иванченко В.А. и Марков А.В. В связи с тем, что исполнение плана втроем не представлялось возможным, были привлечены и другие лица – по инициативе Иванченко В.А. в группу включили Жужгова Н.В. – мотовилихинского рабочего, помощника начальника милиции Мотовилихи, члена Пермской губчека. По рекомендации Маркова А.В. был приглашен Колпащиков И.Ф. – мотовилихинский рабочий, красногвардеец.
Для сохранения тайны совещание в тот же день продолжилось в помещении кинотеатр «Луч», где участники собрались в кинобудке. Здесь же произошло окончательное распределение ролей.
Похищение великого князя Михаила Александровича состоялось в ночь с 12 на 13 июня 1918 г.
Вечером 12 июня 1918 г. Жужгову Н.В., как служащему в милиции, было поручено достать два крытых фаэтона с хорошими лошадьми, на которых все участники направились в Пермь. Фаэтоны поставили во двор управления Пермской городской милиции, а сами ушли в здание управления. Здесь в заговор был посвящен Дрокин В.А. – помощник начальника милиции Иванченко В.А. Дрокину В.А. заговорщики поручили дежурить у телефона начальника милиции и, в случае, если возникнут осложнения с похищением великого князя, принять необходимые меры. Дрокин В.А. должен был в случае тревоги задержать выезд конницы, находящейся в распоряжении милиции. Одновременно конница, в случае необходимости, использовалась Пермской ЧК.
Здесь же был окончательно выработан план похищения великого князя Михаила Александровича.
Решено было явиться в гостиницу, где проживал Михаил Александрович к 23 часам, предъявить ему документ об аресте и срочном выезде, подписанный Малковым П.И. - членом коллегии Пермской губчека. В том случае, если великий князь будет сопротивляться, увезти его силой. Мясников Г.И. и Марков А.В. в помещении Пермской губчека составили фиктивный документ от имени Малкова П.И. и с печатью губернской Чрезвычайной Комиссии. В это время в помещении, где они готовили этот документ находился председатель губисполкома Сорокин В., который был в курсе готовящейся операции. Малков П.И. подписал фиктивный документ, сознательно видоизменив свою подпись, и поставил на него печать губернской ЧК.
К 23 часам Мясников Г.И. ушел пешком к Королёвским номерам, а Иванченко В.А., Жужгов Н.В., Марков А.В. и Колпащиков И.Ф. сели по двое в каждый фаэтон и поехали к месту жительства Михаила Александровича. Иванченко В.А. и Марков А.В. остались у лошадей. Тут же возле дома оставался Мясников Г.И.
Жужгов Н.В. и Колпащиков И.Ф. вошли в гостиницу. Колпащиков И.Ф. остался возле швейцара, а Жужгов Н.В. направился в комнату № 1, где находился великий князь Михаил Александрович. Когда в комнату вошел Жужгов Н.В., Михаил Александрович уже ложился спать. Ему показался подозрительным ордер на арест, предъявленный Жужговым Н.В. (великий князь знал подпись Малкова П.И.) и он требовал, чтобы ему позволили позвонить Малкову П.И.
В это время, услышав разговор на повышенных тонах, шофер Борунов П.Я. и камердинер Челышев В.Ф., спустились на первый этаж к телефону и начали звонить в управление милиции и Чрезвычайную Комиссию.
Колпащиков И.Ф. выбежал из гостиницы и рассказал оставшимся снаружи, что в номере происходит скандал. Мясников Г.И. послал на помощь Жужгову Маркова А. В. Тот, вооруженный гранатой («коммунистом») и револьвером вместе с Колпащиковым И.Ф. вошел в номер к Михаилу Александровичу. В это время Жужгов Н.В. уже заставил великого князя одеться. Несмотря на угрозы, Михаил Александрович отказывался выйти из номера, ссылаясь на болезнь и требуя пригласить либо доктора, либо Малкова П.И. Вооруженный Марков А.В. и Жужгов Н.В. добились того, что Михаил Александрович вышел из номера. Личные вещи ему взять запретили. Михаил Александрович обратился с просьбой разрешить взять с собой личного секретаря Джонсона Н.Н. Марков А.В. не стал возражать.
Жужгов Н.В., Колпащиков И.Ф. и Марков А.В. вывели из гостиницы Михаила Александровича и Джонсона Н.Н.
Михаила Александровича усадили в первый фаэтон вместе с Иванченко В.А. На козлы сел Жужгов Н.В. Во втором фаэтоне поместили Джонсона Н.Н. Во втором фаэтоне правил лошадьми Колпащиков И.Ф., рядом с Джонсоном Н.Н. сел Марков А.В. На третьем фаэтоне выехал Мясников Г.И.
Воспользовавшись темнотой и дождливой погодой, фаэтоны скрылись, и быстрым ходом направились к окрестностям г. Перми – Мотовилихе по тракту. После звонка швейцара гостиницы, Борунова П.Я. и Челышева В.Ф. в милицию, Дрокин В.А., заранее предупрежденный Иванченко В.А., принял меры к тому, чтобы задержать погоню и направить ее в обратном маршруту похищения направлении (по Казанскому и Сибирскому трактам). К моменту выезда погони из милиции похитители находились уже возле Мотовилихинского завода где Мясников Г.И. остался. В третий фаэтон сели Плешков А.И. – эсэр, работавший в 1918 г. начальником милиции в Мотовилихе и Новоселов И.Г. – работник милиции при Мотовилихинском заводе.
Проехав Язовую (район Мотовилихи), примерно в километре за керосиновым складом бывшего завода Нобеля (примерно в 7 километрах от Мотовилихи) экипажи свернули в лес и проехали от дороги 100-120 м. Здесь Михаила Александровича и Джонсона Н.Н. вывели из фаэтонов.
Сразу после этого Марков А.В. выстрелил в висок Джонсону Н.Н. Одновременно с ним попытался выстрелить Колпащиков И.Ф., но у него произошел перекос патрона в патроннике пистолета системы Браунинг.
В то же самое время Жужгов Н.В. выстрелил в Михаила Александровича Романова, но только ранил его. Второго выстрела Жужгов Н.В. не смог сделать, в связи с тем, что из-за применения самодельных боеприпасов у него заклинило барабан револьвера. Испугавшись выстрелов, лошадь Иванченко В.А. понеслась в лес, за ней побежал Иванченко. Выстрелами из пистолетов и револьверов Жужгов Н.В., Плешков А.И., Новоселов И.Г., Колпащиков И.Ф. и Марков А.В. причинили Михаилу Александровичу и Джонсону Н.Н. смертельные раны, от которых те скончались на месте.
Вскоре стало светать. Опасаясь, что большая группа людей может обратить на себя внимание, участники убийства забросали трупы хворостом и уехали с места расстрела Михаила Александровича (Романова) и Джонсона Н.Н.
На следующую ночь Жужгов Н.В. и Новоселов И.Г. зарыли трупы Романова М.А. и Джонсона Н.Н. неподалеку от места убийства Личные вещи расстрелянных они поделили между собой. До настоящего времени место нахождения трупов великого князя Михаила Александровича Романова и Джонсона Н.Н. не установлено.
13 июня 1918 г. председателем Пермского Чрезвычайного Комитета по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем Лукояновым Ф.Н. вынесено постановление о производстве следствия по факту ареста тремя неизвестными Михаила Александровича Романова. В тот же день ЧК были арестованы по подозрению в организации побега Михаила Александровича Челышев В.Ф., Борунов П.Я, Сапожников И.Н. и Знамеровский П.Л.
С 14 июня 1918 г. расследование обстоятельств исчезновения Михаила Александровича Романова поручено Меньшикову П.Ф.
Несмотря на то, что руководителям Пермского Чрезвычайного Комитета по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем были в деталях известны обстоятельства похищения и убийства великого князя Михаила Александровича Романова, материалы расследования Пермской ЧК были сфальсифицированы и за «участие в организации побега» великого князя Михаила Александровича (Романова) и его секретаря Джонсона Н.Н. в различное время без суда как «организаторы и пособники побега» Михаила Александровича Романова были взяты в качестве заложников, а затем по постановлению Пермской губчека от 9 октября 1918 г. незаконно расстреляны:

1. Знамеровский Петр Людвигович - бывший жандармский полковник, 1972 г. рождения, проживавший на момент ареста по адресу: г. Пермь, ул. Кунгурская, дом 8 (место рождения не установлено).
2. Знамеровская Вера Михайловна, 1886 г. рождения, проживавшая на момент ареста по адресу: г. Пермь, ул. Кунгурская, дом 8 (место рождения не установлено).
3. Лебедева Серафима Семеновна, 1882 г. рождения, - служащая Петроградской центральной электрической станции, проживавшая на момент ареста по адресу: г. Пермь, ул. Монастырская, дом № 4, кв. 1 (место рождения не установлено).
4. Борунов Петр Яковлевич - бывший шофер Михаила Александровича Романова (год и место рождения не установлены).
5. Челышев Василий Федорович – камердинер великого князя Михаила Александровича Романова (год и место рождения не установлены).
6. Смирнов Сергей Николаевич – секретарь и управляющий делами княгини Елены Петровны, дочери короля Сербии Петра I (дата и место рождения не установлены).
7. Мальцев (имя, отчество, дата и место рождения не установлены).

Анализ материалов следствия по уголовному делу № 18/123666-93, возбужденного по обстоятельствам гибели членов Российского Императорского Дома в 1918-19 г. дают основания для категорического вывода о том, что 13 июня 1918 г. в окрестностях пос. Мотовилиха, Пермской области были убиты великий князь Михаил Александрович (Романов Михаил Александрович), 1878 г. рождения) и Джонсон Брайан (Николай Николаевич) – год и место рождения не установлены – секретарь Романова Михаила Николаевича.
Каких-либо правонарушений, нарушений уголовного и административного законодательства, предписаний местных органов власти, которые могли повлечь за собой применение к Романову Михаилу Александровичу, Джонсону Брайану (Николаю Николаевичу), Борунову Петру Яковлевичу, Знамеровскому Петру Людвиговичу, Знамеровской Вере Михайловне Челышеву Василию Федоровичу, Смирнову Сергею Николаевичу и Мальцеву мер административного или уголовного воздействия, в ходе следствия не установлено.
Убийство Романова Михаила Александровича и Джонсона Брайана (Николая Николаевича) было произведено перечисленными ниже лицами без каких-либо официальных санкций от властных структур, причем указанные лица сознавали незаконность своих действий. Фальсификация данных расследования по факту исчезновения в дальнейшем послужила основанием для применения незаконных репрессивных мер к членам Российского Императорского Дома и лиц из их окружения на Урале. Данных о причастности к гибели указанных лиц представителей высшего партийного и государственного руководства страны настоящим следствием не добыто.
В совершении похищения и умышленного убийства Романова М.А. и Джонсона Б. (Н.Н.) принимали участие следующие лица:

1. Иванченко Василий Алексеевич (1874—1938)—мотовилихинский рабочий, член РСДРП с 1902 г., большевик. С июня 1917 г. член исполкома Мотовилихинского Совдепа, с 1918 г. депутат Пермского горсовета, комиссар Перми и начальник городской милиции.
2. Марков Андрей Васильевич (1882—1965) — мотовилихинский рабочий, член РСДРП с 1906 г., большевик. С установлением Советской власти в Перми — комиссар по национализации и управлению культурно-просветительными учреждениями, член Мотовилихинского ревкома и Пермской губчека.
3. Жужгов Николай Васильевич (1879—1941)—мотовилихинский рабочий, член РСДРП с 1902 г., большевик. В годы первой русской революции — боевик. В 1918 г. помощник начальника милиции Мотовилихи, член Пермской губчека.
4. Мясников Гавриил Ильич (1889—1946)—профессиональный революционер, мотовилихинскиЙ рабочий, член РСДРП(б) с 1906 г., в 1917—1921 гг. на руководящей советской и партийной работе в Мотовилихе и Перми — председатель Мотовилихинского райкома партии, член окружного комитета партии, член губисполкома, зам. председателя Пермской губчека. Член ЦИК.
5. Малков Павел Иванович (1892—1956) —. Член РСДРП(б). С марта 1917 г. член Мотовилихинского Совдепа, возглавлял цеховую партийную организацию, входил в Пермский общегородской партийный комитет. Один из организаторов и руководителей Красной гвардии. С марта 1918 г. член коллегии Пермской губчека, с августа — ее председатель.
6. Дрокин Владимир Александрович (1893—1938) — мотовилихинский рабочий, член РСДРП (б) с 1912 г., заместитель начальника городской милиции г. Перми.
7. Колпащиков Иван Федорович (годы жизни не установлены) мотовилихинский рабочий, красногвардеец
8. Плешков Алексей Иванович (? – 1919 г.) – эсер, в 1918 г. начальник милиции в Мотовилихе. Расстрелян белыми в 1919 г.
9. Новоселов Иосиф Георгиевич (годы жизни не установлены) — служил в милиции при Мотовилихинском заводе.

10.2. Гибель членов Российского императорского дома и лиц из их окружения в окрестностях Алапаевска 18 июля 1918 г.

Весной 1918 г. члены Российского императорского дома, находившиеся в Петрограде и его окрестностях были высланы на Урал. Их передвижение находилось под тщательным контролем властей Пермской губернии и Екатеринбурга.
На Вятском 2-м общегубернском съезде Советов 19 апреля 1918 г. была принята резолюция «о выселении находящихся в г. Вятке представителей дома Романовых» из пределов губернии в недельный срок. По решению съезда местом высылки определяются Пермь или Екатеринбург.
30 апреля в Екатеринбург из Тобольска были привезены Николай II, Александра Федоровна и великая княжна Мария Николаевна, 23 мая – все остальные члены семьи. В середине мая в Екатеринбурге собрались почти все сосланные на Урал Романовы. Уральский Совдеп принял решение об их «рассредоточении», отправив часть членов императорской фамилии в г. Алапаевск.
В Екатеринбург была выслана и родная сестра императрицы Александры Федоровны – великая княгиня Елизавета Федоровна (Романова), арестованная в Москве 7 мая 1918 г.
19 мая 1918 г. великая княгиня Елизавета Федоровна Романова, князь Иоанн Константинович Романов, княгиня Елена Петровна Романова (жена Иоанна Константиновича Романова), князь Константин Константинович Романов, князь Игорь Константинович Романов, граф Палей Владимир Павлович и великий князь Сергей Михайлович Романов по решению Уралсовета были направлены из Екатеринбурга в г. Алапаевск, Верхотурского уезда Пермской губернии.
Перевод в г. Алапаевск вызвал протест арестованных. Великий князь Сергей Михайлович телеграфировал В.И. Ленину и Я.М. Свердлову: «Выслан из Петрограда 2 апреля |в| Вятку с правом свободного проживания. Через месяц |по| постановлению губернского съезда Советов выслан |в| Екатеринбург. Ныне постановлением областного Совета высылаюсь |в| Алапаевск. Болен ревматизмом, суровый климат заставляет перевести меня в Вологду или Вятку. Сергей Михайлович Романов». Почти одновременно в телеграмме Екатеринбургского Совета от 14 мая 1918 г. сообщалось: «...Москва. Ленину. Свердлову. Высланные |из| Екатеринбурга бывшие великие князья хлопочут |об| оставлении их |в| Екатеринбурге. Это по мнению Обсовета невозможно. Мы постановили выселение их |в| Алапаевск Верхотурского уезда. Предоблсовета Белобородов».
Арестованных разместили в так называемой Напольном училище, расположенном на окраине г. Алапаевска. В нем размещались помимо Романовых и князя Палея В.П. сестры Марфо-Мариинской общины Варвара Яковлева (отчество не установлено), Екатерина Петровна Янышева, Федор Михайлович Ремез, Круковский Ц. (имя и отчество не установлены), Калин Иван (отчество не установлено), доктор Гельмерсон (имя и отчество не установлены).
Организация надзора за заключенными входила в обязанности Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов и Чрезвычайной следственной комиссии г. Алапаевска. Для охраны заключенных до 17 июля 1918 г. привлекались красноармейцы.
Сначала всем ссыльным была предоставлена относительная свобода – они могли без ограничений находиться во дворе Напольного училища г. Алапаевска, посещать церковь, совершать прогулки по окрестностям Алапаевска. Всем лицам, помещенным в Напольном училище, Алапаевским комиссариатом управления были выданы удостоверения личности с правом передвижения «только по Алапаевску». В известной мере посещение общественных мест для арестованных было ограничено. В следственном деле Соколова Н.А. имеется письменное разрешение Соловьева Е.А. и Павлова от 2 июня 1918 г., данное великим князьям Сергею Михайловичу и княгине Елене Петровне «на право служения молебна в кладбищенской церкви и князю Палею сходить в библиотеку». В то же время, реально для выхода на прогулку было достаточно уведомить разводящего караула. Никакого сопровождения не было, как не устанавливались ограничения на покупки, занятия, питание, переписку. После того, как власти г. Алапаевска получили сообщение о мнимом «побеге» из Перми великого князя Михаила Александровича Романова, для сосланных 20 июля 1918 г. ввели тюремный режим. Из Алапаевска перевели в Екатеринбург находившихся до этого под арестом в Напольном училище Е.П. Янышева, Калина И., Гельмерстона, Яковлеву В. Несколько ранее из Алапаевска уехала жена Иоанна Константиновича княгиня Елена Сербская, которая, для того, чтобы находиться с мужем, отказалась от иностранного гражданства. 7 июля 1918 г. в Екатеринбурге она была арестована Уралсоветом, (позднее, в декабре 1918 г., ее отпустили к детям в Петроград и она получила возможность выехать за границу). Через некоторое время после отъезда в Алапаевск из Екатеринбурга возвратились послушницы Варвара Яковлева и Янышева Е.П. Яковлевой В. местные власти разрешили остаться при великой княгине Елизавете Федоровне, а Янышеву Е.П. в школу не допустили и возвратили в Екатеринбург.
21 июня 1918 г. алапаевские власти запросили Екатеринбург о том, считать ли арестованными слуг. Из Екатеринбурга 22 июня поступил ответ: «Прислугу |на| ваше усмотрение, выезд никому |не позволять| без разрешения |в| Москву - Дзержинского, |в| Петроград - Урицкого, |в| Екатеринбург - Облсовета. Объявите Сергею Романову, что заключение является предупредительной мерой против побега, |в| виду исчезновения Михаила |из| Перми. Белобородов». В тот же день Обсловетом была направлена телеграмма: «Из Екатеринбурга. 3 адреса: Москва. Чрезвычайная комиссия Дзержинскому. Совнарком, высланная Бонч-Бруевичу. Председателю |В|ЦИК Свердлову. |Из| Екатеринбурга Елизавета Федоровна переведена |в| Алапаевск. После побега Михаила Романова |в| Алапаевске нашими |по| отношению всех содержащихся лиц Романовского дома введен тюремный режим. Предоблсовета Белобородов». До 17 июля 1918 г. все лица находились на тюремном режиме в Напольной школе.
18 июля 1918 г. Алапаевским исполкомом в Уралуправление Екатеринбурга была направлена телеграмма следующего содержания: «Военная Екатеринбург. Уралуправление 18 июля утром два часа банда неизвестных вооруженных людей напала Напольное училище где помещались Великие Князья. Во время перестрелки один бандит убит и видимо есть раненые Князьям с прислугой удалось бежать в неизвестном направлении. Когда прибыл отряд красноармейцев бандиты бежали по направлению к лесу Задержать не удалось Розыски продолжаются. Алапаевский Исполком. Абрамов Перминов Останин» . В дальнейшем 26 июля 1918 г. газета «Известия» Пермского губернского исполкома опубликовала официальное сообщение под названием «Похищение князей», где говорилось о нападении неизвестной банды на Напольную школу. В нем председатель Уральского областного совета Белобородов утверждал следующее: «Несмотря на сопротивление стражи, князья были похищены. Есть жертвы с обеих сторон. Поиски ведутся».
Подобная информация «о похищении князей» была направлена Уралсоветом российскому правительству и в Петроград: «Москва два адреса Совнарком Председателю ЦИК Свердлову Петроград два адреса Зиновьеву Урицкому Алапаевский Исполком сообщил нападении утром восемнадцатого неизвестной банды помещение где содержались под стражей бывшие великие князья Игорь Константинович Константин Константинович Иван Константинович Сергей Михайлович и Палей точка Несмотря сопротивление стражи князья были похищены точка Есть жертвы обоих сторон поиски ведутся точка 4853. Предоблсовета Белобородов».
Утром 18 июля 1918 г. по Алапаевску были расклеены объявления, в которых говорилось о том, что князья были похищены бандой белогвардейцев, с которой «доблестные войска красной армии» вступили в перестрелку, в результате которой один из похитителей был убит и двое красногвардейцев легко ранены. Всем же Князьям удалось скрыться бесследно. Об исчезновении великой княгини Елизаветы Федоровны в сообщении ничего не говорилось.
«Расследование» обстоятельств «похищения» лиц, находившихся в Напольном училище, проведенное официальными органами Алапаевска и Екатеринбурга «не дало результатов». По официальной версии «побег был организован белогвардейскими бандами». В августе 1918 г. в Алапаевске была назначена продажа вещей без вести пропавших.
28 сентября 1918 г. западная колонна 4-й стрелковой дивизии Сибирских войск заняла Алапаевск. 6 октября 1918 г. товарищу прокурора 1-го Екатеринбургского участка Остроумову Н.И. поступило сообщение от командира Тобольского полка, участвовавшего во взятии Алапаевска о том, что по его сведениям лица, находившиеся под стражей в Напольном училище были спущены в шахту живыми, а затем шахту взорвали при помощи гранат. 11 октября 1918 г. прокурор Екатеринбургского окружного суда поручил судье Сергееву И.А. производство предварительного следствия по делу об убийстве великих князей в Алапаевске. Одновременно военные власти Алапаевска начали расследование обстоятельств гибели великих князей, которое проводилось под руководством начальника милиции Алапаевского района штабс-капитана Шмакова.
С 3 октября 1918 г. во вновь сформированную милицию поступил на службу старшим милиционером Мальшиков Т.П. Ему начальник милиции Шмаков поручил производство дознания по данному делу. С 7 по 12 октября 1918 г. Мальшиковым Т.П. проведены раскопки и осмотр заброшенной с 1904 г. каменноугольной шахты, расположенной в 12 верстах от г. Алапаевска на развилке дорог, ведущих из г. Алапаевска на Верхотурский тракт и в Верхне-Синячихинский завод. Во время осмотра были обнаружены трупы великого князя Сергея Михайловича, князя Константина Константиновича, великой княгини Елизаветы Федоровны, князя В. Палея, князя Игоря Константиновича, монахини Варвары Яковлевой. 11 октября 1918 г. врачом военно-санитарного поезда № 604 Клячкиным по указанию начальника милиции г. Алапаевска было произведено вскрытие трупов, обнаруженных. при раскопках шахты около Верхне-Синячихинского завода в 12 верстах от Алапаевска. Врач пришел к следующим выводам о причинах гибели:
«На основании данных судебно-медицинского вскрытия гражданина г. Петрограда врача Федора Семеновича РЕМЕЗ - заключаю:
Смерть произошла от кровоизлияния плевральной полости и кровоизлияний под твердой мозговой оболочкой вследствие ушиба.
Повреждения от ушиба считаю смертельными...
1. Смерть б. Великого Князя Сергея Михайловича произошла от кровоизлияния под твердую мозговую оболочку и нарушения целости вещества головного мозга впоследствие огнестрельного ранения.
Означенное повреждение относится к разряду смертельных.
2. Смерть б. Князя Иоанна Константиновича произошла от кровоизлияния под твердую мозговую оболочку и в обе плевральные полости. Означенные повреждения могли произойти от ударов тупым твердым предметом или от ушибов при падении с высоты на какой-нибудь твердый предмет.
3. Смерть б. Князя Константина Константиновича произошла от кровоизлияния под твердую мозговую оболочку и в область плевральных мешков. Означенные повреждения произошли или вследствие ударов по голове и груди каким-нибудь твердым тупым предметом, или от ушиба при падении с высоты. Повреждения относятся к разряду смертельных.
4. Смерть б. Великой Княгини Елизаветы Федоровны произошла от кровоизлияния под твердую мозговую оболочку. Повреждение это могло произойти от удара по голове каким-нибудь тупым тяжелым предметом или при падении с высоты. Повреждение относится к разряду смертельных.
5. Смерть князя Владимира Палей произошла от кровоизлияний под твердую мозговую оболочку и в вещество мозга и в область плевры. Повреждения эти могли произойти при падении с высоты или от ударов по голове и груди тупым твердым орудием. Повреждения относятся к разряду смертельных.
6. Смерть б. Князя Игоря Константиновича произошла от кровоизлияния под твердую мозговую оболочку и нарушения целости черепных костей и основания черепа и от кровоизлияний в полость плевры и в полость брюшины. Повреждения эти произошли от ударов каким-либо тупым твердым предметом или при падении с высоты. Повреждения относятся к разряду смертельных.
7. Смерть монахини Варвары Яковлевой произошла от кровоизлияния под твердую мозговую оболочку. Означенное повреждение могло произойти от ударов тупым твердым предметом или падения с высоты.
Весь этот акт составлен по самой сущей справедливости и совести, согласно правил врачебной науки и по долгу службы, что своими подписями удостоверяем...»
19 октября 1918 г. трупы в цинковых гробах захоронены в склепе Троицкого собора на кладбище г. Алапаевска. Большая часть вещественных доказательств (одежда с трупов и другие) были по указанию органов милиции г. Алапаевска сожжены «в связи с их плохой сохранностью». В дальнейшем при производстве судебного следствия по решению судьи Сергеева И.А.. для установления причин смерти произведено вскрытие трупов и составлен более полный акт медицинского исследования, подтвердивший первичное заключение о том, что все погибшие получили смертельные телесные повреждения. Перед занятием Алапаевска Красной Армией 1 июня 1919 года трупы, захороненные в склепе Троицкого собора были вывезены сначала в Читу, где похоронены в женском Покровском монастыре, а затем Пекин, где похоронены в склепе у храма преподобного Серафима Саровского. В 1950-60 гг. склеп был уничтожен. Останки великой княгини Елизаветы Федоровны и монахини Варвары Яковлевой впоследствии были вывезены в Палестину и захоронены в русской церкви Марии Магдалины в Гефесиманском саду.
Проведенное судьей Сергеевым И.А. и следователем по особо важным делам Соколовым Н.А. следствие, воспоминания участников событий, а также материалы, полученные в ходе расследования настоящего уголовного дела дают возможность реконструировать события, происшедшие в окрестностях Алапаевска.
С момента прибытия Романовых в Алапаевск непосредственно вопросами, связанными с их пребыванием под стражей занимались комиссары Смольников, Соловьев, Павлов, председатель Исполнительного комитета Абрамов. В период до 17 июля 1918 г. Алапаевским Советом и ЧК было принято решение об уничтожении членов Российского императорского дома и их приближенных, находившихся в это время под арестом в Напольном училище. Официально ни Алапаевским Советом рабочих и крестьянских депутатов, ни Алапаевским ЧК, ни какими-либо другими властными органами решение о казни не оформлялось. Следствие не располагает данными о том, что на момент принятия решения о казни, лица, находившиеся под арестом в Напольном училище совершили какие-либо уголовные или административные правонарушения. Каких либо официальных документов органов центральной власти и Урала о физическом уничтожении указанных лиц, а также данных об их существовании до настоящего времени не установлено. Из записи телефонных переговоров по прямому проводу между Свердловым Я.М. и председателем Уралсовета Белобородовым, где упоминается, о заседании Президиума ЦИК от 18 июля 1918 г., видно, что Свердлову Я.М. ничего не было известно об истинной стороне событий в Алапаевске, происшедших в ночь с 17 на 18 июля 1918 г.
К инсценировке побега заключенных и физическому уничтожению были привлечены лица, обладавшие властными полномочиями и активные большевики В обычном порядке для охраны Напольного училища во время пребывания там заключенных привлекались красноармейцы. 17 июля в 12 часов Алапаевский Совет сменил охрану в Напольном училище на рабочих-коммунистов, которыми непосредственно руководил начальник караула - член Алапавской ЧК Старцев П.К. В состав караула вошли: Сычев Е.И. (член Совета), Наумов Е.И., Смирнов Д. , Говырин В.П. и Насонов М. По предписанию председателя Алапаевского Совета Абрамова 17 июля 1918 г. у заключенных отобрали все ценное имущество и деньги. Вечером член Алапаевского Совета Смольников А.А. позвонил начальнику караула Старцеву П.К. и попросил предупредить заключенных о том, чтобы они собирались в путь, так как они, якобы, будут отправлены на жительство в Синячихинский завод. После 23 часов к зданию Напольного училища подъехали телеги (коробки). Смольников А.А. объявил арестованным о том, что их повезут на дачу и вышел с ними из помещения школы. Каждый из арестованных был посажен в отдельную телегу (коробок). Вместе с арестованными поехали в сторону Синячихинского завода: Абрамов Г.П. - Смольников Алексей Александрович А.А., Рябов В., Зырянов П.А., Останин М.Ф., Спиридонов В.А, Иван Павлович Абрамов И.П., Гасников М.И., Сычев Е.И., Маслов И.Д., Черепанов И.Е. и двое жителей Синячихинского завода (имена не установлены). Арестованных вывезли в район заброшенной каменноугольной шахты, и около 24 часов в ночь с 17 на 18 июля 1918 г. в 12 километрах от г. Алапаевска на развилке дорог, ведущих из г. Алапаевска на Верхотурский тракт и в Верхне-Синячихинский завод. Там арестованных подвели к залитой водой шахте (расстояние от поверхности до уровня воды составляло не менее 16 м) и сбросили в нее членов Российского императорского Дома Романовых - великого Князя Сергея Михайловича, великую княгиню Елизавету Федоровну, князей Иоанна, Константина, и Игоря Константиновичей, графа Владимира Павловича Палея, а также состоявших при них Федора Петровича Ремеза и монахиню Варвару Яковлеву. После этого в шахту было брошено несколько ручных гранат, ее завалили разными деревянными обломками. По данным следственного осмотра и медицинского исследования трупов перед тем как сбросить потерпевших в шахту им могли наноситься удары тупым твердым предметом в область головы. У Сергея Михайловича Романова было обнаружено огнестрельное ранение в области головы, вызвавшее разрушение головного мозга и повлекшее его смерть. Гибель всех лиц, впоследствии обнаруженных в шахте, наступила непосредственно после падения в нее. Версия о том, что погибшие в течение некоторого времени могли совершать целенаправленные действия (оказывать друг другу помощь, молиться и другие) материалами уголовного дела не подтверждается. Масса обломков дерева блокировала трупы и они находились на значительном расстоянии друг от друга.
После увоза арестованных представители власти, оставшиеся в г. Алапаевске для того, чтобы скрыть факт уничтожения членов Дома Романовых и лиц из их окружения инсценировали нападение на Напольное училище с целью освобождения арестованных. С этой целью вскоре после отъезда арестованных Говырин В.П. бросил во двор школы ручную гранату. Около 2 ч. 30 мин. ночи 18 июля 1918 г. Смольников А.А., возвратившийся после убийства членов Российского императорского дома привез на территорию Напольного училища неустановленного следствием рабочего Синячихинского завода, арестованного за кражу, и незаконно расстрелял его с целью выдать его труп за тело одного из «нападавших». После этого Смольников А.А. вернулся в помещение Совета и приказал поднять по тревоге батальон красноармейцев, находившихся в помещении «лазарета № 2» г. Алапаевска. Сам он непосредственно после объявления «о бегстве Романовых» произвел несколько выстрелов в воздух. Стреляли в воздух и другие участники инсценировки. Направившись с красноармейцами к Напольному училищу, Смольников А.А. сознательно дезориентировал их, говоря о том, что «бандиты» совершили нападение и похитили арестованных. Распространяли дезинформацию о происшедшем все лица, участвовавшие в уничтожении арестованных и оставленные в Алапаевске для инсценировки побега.
Факт убийства членов Дома Романовых в г. Алапаевске подтверждается протоколами осмотра шахты и тел убитых, показаниями свидетелей Самсонова А., Трушкова К.В. и другими материалами уголовного дела.
Операция уничтожения членов Дома Романовых и лиц из их окружения была подготовлена таким образом, что в группе роли участников распределялись на организаторов убийства, лиц, непосредственно совершивших убийство и на лиц, принявших меры к сокрытию убийства. Некоторые участники группы одновременно выполняли различные функции.
В число организаторов умышленного убийства и лиц организовавших имитацию побега членов Дома Романовых и лиц из их окружения входили:

1. Соловьев Ефим Андреевич – комиссар юстиции Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов,
2. Говырин Николай Павлович – председатель Алапаевской Чрезвычайной следственной комиссии,
3. Старцев Петр Константинович – член Алапаевской чрезвычайной следственной комиссии,
4. Зырянов Петр Александрович – член Алапаевской чрезвычайной следственной комиссии,
5. Спиридонов Владимир Афанасьевич – комиссар административного отдела Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов,
6. Постников Михаил Иванович – член Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов, Алапаевский народный судья,
7. Заякин Михаил Леонтьевич – член Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов,
8. Родионов (имя и отчество неизвестны) – инженер
9. Говырин Василий Павлович – красноармеец.

Непосредственными исполнителями умышленного убийства являлись:

1. Абрамов Григорий Павлович - председатель Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов.
2. Абрамов Иван Павлович - член Алапаевского Совета рабочих и Крестьянских Депутатов,
3. Смольников Алексей Александрович - председатель Делового совета Алапаевского Заводского округа
4. Рябов Василий (отчество не установлено) – член Алапаевского Совета рабочих и Крестьянских депутатов,
5. Зырянов Петр Александрович – член Чрезвычайной следственной комиссии г. Алапаевска,
6. Останин Михаил Федорович – член Чрезвычайной следственной комиссии г. Алапаевска,
7. Спиридонов Владимир Афанасьевич - комиссар административного отдела Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов,
8. Гасников Михаил Иванович – член Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов,
9. Середкин Евгений Леонтьевич председатель Верхне-Синячинского Совета рабочих и крестьянских депутатов
10. Кайгородов Петр Яковлевич – Верхне-Синячихинский военный комиссар
11. Сычев Егор Иванович – красноармеец,
12. Маслов Иван Дмитриевич – красноармеец,
13. Черепанов Иван Емельянович - председатель Верхне-Синячихинского Союза Рабочих,
14. Двое неустановленных следствием рабочих Верхне-Синячихинского завода.

10.3. Расстрел великих князей в г. Петрограде в январе 1919 г.

26 марта 1918 г. в «Красной газете» (г. Петроград) был опубликован декрет за подписью Г. Зиновьева и М. Урицкого:
«Совет Комиссаров Петроградской Трудовой Коммуны постановляет:
Членов бывшей династии Романовых – Николая Михайловича Романова, Дмитрия Константиновича Романова и Павла Александровича Романова выслать из Петрограда и его окрестностей впредь до особого распоряжения, с правом свободного выбора места жительства в пределах Вологодской, Вятской и Пермской губерний…
Все вышепоименованные лица обязаны в трехдневный срок со дня опубликования настоящего постановления явиться в Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией (Гороховая, 2) за получением проходных свидетельств в выбранные ими пункты постоянного жительства и выехать по назначению в срок, назначенный Чрезвычайной Комиссией по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией…»
После убийства в г. Перми бывшего великого князя Михаила Александровича Романова, центральные и местные власти официально распространили дезинформацию о его «побеге». В связи с «побегом» Романова М.А. ужесточились условия содержания представителей Российского императорского дома. В газетах была помещена следующая информация: «Вологда. 1 июля ПТА. Арестованы великие князья: Николай Михайлович, Георгий Михайлович и Дмитрий Константинович». Они были помещены сначала в Вологодскую тюрьму, а через три недели перевезены Петроградской ЧК в Дом предварительного заключения Петрограда, а позднее перемещены в Петропавловскую крепость. На положение заключенных перевели и оставшихся в Петрограде великого князя Павла Александровича и князя Гавриила Константиновича.
После покушения на В.И. Ленина и убийства М.С. Урицкого во многих газетах сообщалось: «Петроград. 6 сентября. В «Северной Коммуне» опубликован 1-й список заложников, которые будут расстреляны в случае, если будет убит кто-либо из советских работников. Список начинается именами бывших великих князей: Дмитрий Константинович, Николай Михайлович, Георгий Михайлович, Павел Александрович…»
9 января 1919 г. состоялось заседание ВЧК:
«Протокол заседания Президиума от 9 января. На заседании присутств. т.т. ПЕТЕРС, ЛАЦИС, КСЕНОФОНТОВ, секретарь МУРНЕК.
СЛУШАЛИ: Об утверждении высшей меры наказания чл. быв. императорск. – Романовск. своры. ПОСТАНОВИЛИ: 8/ Приговор ВЧК к лицам, быв. имп. своры – утвердить, сообщив при этом в ЦИК. СЕКРЕТАРЬ ПРЕЗИДИУМА /МУРНЕК/»
На заседании Совнаркома РСФСР, проходившем под председательством В.И. Ленина 16 января 1919 года, рассматривалось ходатайство Российской Академии наук об освобождении великого князя Николая Михайловича, как известного историка и ученого. В итоге было принято решение Совнаркома: «Запросить Петроградскую ЧК и т. Элиава и отложить решение этого вопроса до получения ответа, если т. Луначарский не предоставит до тех пор исчерпывающих данных». Вопрос больше не обсуждался, но в том же деле имеется ответ Петроградской ЧК: «В ответ на Ваше отношение от 17 января с.г. за № А/326, Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией при Союзе Коммун Северной области доводит до Вашего сведения, что на заседании Президиума Чрезвычайной комиссии от 24-го декабря 1918 г. по вопросу о заложниках – членах бывшей императорской фамилии было постановлено запросить ВЧК, как поступить с указанными выше заложниками, присовокупив мнение Президиума, что их следует немедленно расстрелять. Полученный нами ответ гласит, что предлагаемая нами упомянутая мера наказания утверждается Президиумом ВЧК... Принимая во внимание все изложенное.., Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией при Совете Коммун Северной области полагает, что не следовало бы делать исключения для б. Великого князя Н.М. Романова, хотя бы по ходатайствам Российской Академии Наук».
30 января 1919 года в Петропавловской крепости г. Петрограда (Санкт-Петербурга) по решению Петроградской Чрезвычайной комиссии как заложники были расстреляны великие князья Павел Александрович Романов (1860 – 1919), Николай Михайлович Романов(1859 – 1919), Георгий Михайлович Романов (1863 – 1919) и Дмитрий Константинович Романов (1860 – 1919). Подробности о расстреле в ходе следствия установить не представилось возможным. Каких-либо обвинений в совершении противоправных деяний указанным лицам не предъявлялось.

10.4. Смерть великого князя Николая Константиновича Романова

В различных источниках высказывались предположения о расстреле или иной насильственной причины смерти великого князя Николая Константиновича Романова (1850 – 1918), который за недостойное поведение был сослан в Ташкент императором Александром II в 1874 году и умершего там в 1918 г..
Так, в периодическом издании «Наша Газета» №13 от 17 января 1918 года (орган исполнительного комитета Ташкентского Совета рабочих и солдатских депутатов) была опубликована заметка следующего содержания: «Похороны гражданина Романова. Вчера в Ташкенте состоялись похороны б. великого князя, гражданина Николая Романова, скончавшегося в воскресенье, 14 января, в 6 часов утра. Тело Романова предано земле у ограды военного собора». Также в газете «Новый путь» от 18 января 1918 года дан некролог следующего содержания: «О смерти великого князя Николая Константиновича Романова (1850 г.р.), умер в ночь с 13 на 14 января 1918 года от воспаления легких на даче под Ташкентом и похоронен 16 января 1918 года в Ташкенте, в сквере рядом с Военным Георгиевским Собором». Имеется и протокол заседания Исполнительного Комитета Ташкентского Совета Солдатских и Рабочих Депутатов от 15 января 1918 года, на котором была рассмотрена просьба жены Романова Н.К. о месте его захоронения - «Слушали просьбу жены Николая Константиновича Романова о разрешении похоронить умершего бывшего великого князя у военного собора. Постановили разрешить, похоронить, но с предложением не производить каких-бы то ни было процессий».
Следствие считает установленный факт смерти Романова Николая Константиновича не связанным с какими-либо репрессиями со стороны властей.

11. Политические репрессии в отношении членов Российского императорского дома и лиц из их окружения

С момента свержения монархического строя в России члены Российского Императорского дома в различных формах были подвергнуты политическим репрессиям: ограничению политических прав, ссылкам, арестам. Их участь разделяли слуги и лица из окружения, добровольно либо по принуждению последовавшие за бывшими представителями Российского императорского дома. Политические репрессии в отношении указанных лиц осуществлялись как Временным правительством (с 3 марта 1917 г. по 7 ноября 1917 г.), так и органами большевистской власти после Октябрьской революции с 7 ноября 1917 г.
В соответствии с Законом Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» , «целью настоящего Закона является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба.». Учитывая временные рамки, установленные в Законе, нарушения, допущенные органами государственной и исполнительной власти в отношении лиц из Российского императорского дома Романовых и их окружения до 7 ноября 1917 г. не являются основаниями для реабилитации.
Согласно ст. 1 «Закона о реабилитации жертв политических репрессий», «Политическими репрессиями признаются различные меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам, в виде лишения жизни или свободы, … направления в ссылку,… а также иное лишение или ограничение прав и свобод лиц, признававшихся социально опасными для государства или политического строя по классовым, социальным, … или иным признакам, осуществлявшееся по решениям судов и других органов, наделявшихся судебными функциями, либо в административном порядке органами исполнительной власти и должностными лицами и общественными организациями или их органами, наделявшимися административными полномочиями».
Статья 1.1. «Закона» указывает: «Подвергшимися политическим репрессиям и подлежащими реабилитации признаются дети, находившиеся вместе с родителями в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении».
Согласно статье 2, настоящий Закон в части порядка реабилитации распространяется: на граждан Российской Федерации, граждан государств - бывших союзных республик СССР, иностранных граждан и лиц без гражданства, подвергшихся политическим репрессиям на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года.
На основании ст. 3 Закона, «подлежат реабилитации лица, которые по политическим мотивам были:
б) подвергнуты уголовным репрессиям по решениям органов ВЧК, … и иных органов, осуществлявших судебные функции;
в) подвергнуты в административном порядке ссылке, … а также иным ограничениям прав и свобод;
е) признаны социально опасными по политическим мотивам и подвергнуты лишению свободы, ссылке, высылке по решениям судов и внесудебных органов без предъявления обвинения в совершении конкретного преступления.
В части четвертой статьи 15 Конституции Российской Федерации установлено, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.
В соответствии с Декларацией основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 г. под термином «жертвы» понимаются лица, которым индивидуально или коллективно был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, моральный ущерб или существенное ущемление их основных прав в результате действия или бездействия, еще не представляющего собой нарушения национальных уголовных законов, но являющегося нарушением международно признанных норм, касающихся прав человека.

11.1 Политические репрессии в отношении семьи бывшего Российского императора Николая II (Николая Александровича Романова) и лиц из его окружения

6 августа 1917 г. по решению Временного правительства семья бывшего императора Николая II прибыла в ссылку в г. Тобольск. В соответствии с «Инструкцией лицам, сопровождающим бывшего императора и его семью к месту нового жительства» , в которой указывалось, что «… бывшие император и императрица, а также их семья и лица, добровольно с ними едущие, подлежат содержанию как арестованные», в ссылке вместе с бывшим императором Николаем II (Николаем Александровичем Романовым) оказались:
- бывшая императрица Александра Федоровна Романова,
- Алексей Николаевич Романов,
- Ольга Николаевна Романова,
- Татьяна Николаевна Романова,
- Мария Николаевна Романова,
- Анастасия Николаевна Романова.
С ними в Тобольск прибыли лица, оказавшиеся в положении арестованных:
1) Боткин Евгений Сергеевич, лейб-медик,
2) Буксгерден София Карловна, личная фрейлина императрицы,
3) Верещагин Иван , повар,
4) Волков Алексей Андреевич, камердинер,
5) Гендрикова Анастасия Васильевна, фрейлина,
6) Гиббс Сидней Иванович, преподаватель английского языка – гражданин Великобритании,
7) Гусев Ермолай, лакей,
8) Демидова Анна Степановна, комнатная девушка,
9) Деревенко Владимир Николаевич, доктор медицины,
10) Дмитриев Алексей Николаевич, парикмахер,
11) Долгоруков Василий Александрович, бывший гофмаршал,
12) Дормидонтов, лакей,
13) Живая Екатерина, прислуга при Шнейдер Е.А.,
14) Жильяр Петр Андреевич, воспитатель Наследника Цесаревича – гражданин Швейцарии,
15) Журавский Франц, официант,
16) Занотти Магдалина Францевна, камер-капфера,
17) Иванов Сергей Иванович, лакей,
18) Карпов Михаил, служитель,
19) Киселев, лакей,
20) Кирпичников, Александр писец,
21) Кокичев, повар,
22) Макаров Степан, помощникЧемодурова,
23) Мария (фамилия неизвестна), прислуга при Шнейдер,
24) Межанц Паулина Касперовна, прислуга при Гендриковой,
25) Михайлов Сергей, кухонный служитель,
26) Нагорный Клементий Григорьевич, слуга,
27) Николаева Викторина Владимировна, воспитательница Гендриковой,
28) Пюрковский Франц, кухонный служитель,
29) Рожков, заведующий погребом,
30) Романова Анна Павловна, комнатная девушка,
31) Седнев Иван Дмитриевич, детский лакей,
32) Седнев Леонид, поварской ученик,
33) Смирнов, служитель,
34) Ступель, гардеробщик,
35) Татищев Илья Леонидович, генерал-адъютант,
36) Теглева Александра Александровна, няня детей,
37) Терехов, кухонный служитель,
38) Трупп Алексей Егорович, лакей,
39) Тутельберг Мария Густавовна, камер-югофера,
40) Тютин, лакей,
41) Уткина Анна Яковлевна, комнатная девушка,
42) Харитонов Иван Михайлович, повар,
43) Чемодуров Терентий Иванович, камердинер,
44) Шнейдер Екатерина Адольфовна, гофлектрисса
45) Эрсберг Елизавета Николаевна, помощница Шнейдер Е.А.

Все указанные граждане находились в положении ссыльных арестованных и после 7 ноября 1917 г., то есть после перевода некоторых членов семьи Николая II и лиц из его окружения в г. Екатеринбург 30 апреля 1918 г. были помещены под арест в доме Ипатьева Н.Н. следующие лица: Николай II, Александра Федоровна, великая княжна Мария Николаевна, лейб-медик проф. Боткин, камердинер Чемодуров Т.И. и комнатная девушка Демидова А.С.
В тот же день в тюрьму были помещены: Долгоруков В.А. и Седнев И.Л.
23 мая 1918 г. из г. Тобольска в г. Екатеринбург были перевезены цесаревич Алексей Николаевич, великие княжны Ольга Николаевна, Татьяна Николаевна и Анастасия Николаевна. Вместе с ними прибыла большая группа слуг и лиц из окружения. В Екатеринбурге сразу после приезда были арестованы и помещены в тюрьму Татищев, Гендрикова, Шнейдер, Нагорнов, Волков. В дом Ипатьева были помещены: цесаревич Алексей Николаевич, великие княжны Ольга Николаевна, Татьяна Николаевна и Анастасия Николаевна, мальчик Седнев и лакей Трупп А.Е. Лакей Чемодуров был переведен из дома Ипатьева в тюрьму г. Екатеринбурга.
В Екатеринбурге без предъявления обвинений, суда и соответствующего оформления решений в июне – июле 1918 г. были расстреляны: Долгоруков В.А., Седнев И.Л., Татищев И.Л. и Нагорный К.Г.
Из Екатеринбурга были вывезены в г. Пермь и там Пермской Чрезвычайной комиссией приговорены к расстрелу как заложники без предъявления каких-либо обвинений: Гендрикова А.В., Шнейдер Е.А. и Волков А.А.. Гендрикова А.В. и Шнейдер Е.А. в ночь с 3 на 4 сентября 1918 г. были казнены в окрестностях г. Перми (Волков А.А. убежал с места расстрела).

11.2 Политические репрессии в отношении бывшего великого князя Михаила Александровича Романова и лиц из его окружения

9 марта 1918 г. на заседании Совета Народных Комиссаров принято решение о высылке Михаила Александровича Романова в Пермскую губернию.
Вместе с ним в г. Перми на положении высланных находились личный секретарь, подданный Великобритании Джонсон Н.Н., камердинер Челышев В.Ф. и шофер Борунов П.Я.
Романов М.А. и Джонсон Н.Н. без следствия, суда и официального рассмотрения вопроса об их казни были расстреляны работниками органов власти г. Перми. Органами власти г. Перми расстрел был скрыт и выдан за побег Романова М.А. и Джонсона Н.Н.
В отношении ряда лиц были сфальсифицированы материалы «о помощи в организации побега Романова М.А.». В соответствии с решением Пермской губчека, объявленным 9 октября 1918 г., по обвинению в организации побега в числе 37 заложников были расстреляны: Знамеровский Петр Людвигович, Знамеровская Вера Михайловна, Лебедева Серафима Семеновна, Борунов Петр Яковлевич, Челышев Василий Федорович, Смирнов Сергей Николаевич и Мальцев (имя, отчество, дата и место рождения не установлены).

11.3 Политические репрессии в отношении представителей дома Романовых и лиц из окружения, высланных в г. Алапаевск

19 мая 1918 г. как представители Российского императорского дома по решению Уралсовета были высланы из Екатеринбурга в г. Алапаевск, Верхотурского уезда Пермской губернии: великая княгиня Елизавета Федоровна Романова, князь Иоанн Константинович Романов, княгиня Елена Петровна Романова (жена Иоанна Константиновича Романова), князь Константин Константинович Романов, князь Игорь Константинович Романов, граф Палей Владимир Павлович, великий князь Сергей Михайлович Романов, сестры Марфо-Мариинской общины Варвара Яковлева (отчество не установлено) и Екатерина Петровна Янышева, Федор Михайлович Ремез, Круковский Ц. (имя и отчество не установлены), Калин Иван (отчество не установлено), доктор Гельмерсон (имя и отчество не установлены).
В ночь с 17 на 18 июля 1918 г. без официального рассмотрения вопроса об их судьбе судом и карательными органами Романова Е.Ф., Романов И.К., Романов К.К., Романов И.К., Палей В.П., Романов С.М., Яковлева В. и Ремез Ф.П. были казнены (сброшены в шахту в окрестностях г. Алапаевска) представителями органов власти г. Алапаевска.
Следствием не установлено каких-либо уголовных и административных нарушений со стороны указанных лиц, которые могли послужить основанием для высылки и казни.

11.4. Политические репрессии в отношении представителей дома Романовых в Петрограде

30 января 1919 года в Петропавловской крепости г. Петрограда (Санкт-Петербурга) по решению Петроградской Чрезвычайной комиссии как заложники были расстреляны великие князья Павел Александрович Романов (1860 – 1919), Николай Михайлович Романов (1859 – 1919), Георгий Михайлович Романов (1863 – 1919) и Дмитрий Константинович Романов (1860 – 1919). Каких-либо обвинений в совершении противоправных деяний указанным лицам не предъявлялось.

11.5. Члены Российского Императорского Дома, подвергшиеся репрессиям

Следствием установлено, что в период 1917-19 г. члены Российского Императорского Дома Романов Николай Александрович (император Николай II), Романова Александра Федоровна, (императрица Александра Федоровна), Романова Ольга Николаевна, Романова Татьяна Николаевна, Романова Мария Николаевна, Романова Анастасия Николаевна, Романов Алексей Николаевич, Романов Михаил Александрович, великая княгиня Елизавета Федоровна Романова, князь Иоанн Константинович Романов, княгиня Елена Петровна Романова (жена Иоанна Константиновича Романова), князь Константин Константинович Романов, князь Игорь Константинович Романов, великие князья Сергей Михайлович Романов, Павел Александрович Романов, Николай Михайлович Романов, Георгий Михайлович Романов и Дмитрий Константинович Романов, признававшиеся социально опасными для государства и политического строя по классовым, социальным и религиозным признакам, подверглись политическим репрессиям; по политическим мотивам к ним были применены меры принуждения в виде лишения прав и свобод, а потом и в виде лишения жизни, и подлежат реабилитации в соответствии с Законом Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий».

12. Законодательная база на момент гибели членов Российского императорского дома и лиц из их окружения в 1918-19 гг.

С 25 октября (7 ноября) 1917 г. по 18 июля 1918 г. правоохранительные, военные и гражданские органы при рассмотрении вопросов, связанных с назначением наказаний должны были руководствоваться следующим законодательством:
1. № 50. Декретом о суде .
2. № 420. Декретом о суде (декрет № 2)
3. № 53. О борьбе с контр-революционным восстанием Каледина, Корнилова, Дутова, поддерживаемым Центральной Радой
4. № 145. Постановлением Народного Комиссара Юстиции «О производстве арестов, обысков, выемок и всяких иных следственных действий только по ордерам следственных и судебных учреждений
5. № 146. Постановлением Народного Комиссара Юстиции «О мерах заключения задержанных и об учреждении при тюрьмах следственных комиссий, проверяющих правильность и законность ареста
6. 170. Инструкцией о Революционном Трибунале
7. № 180. Инструкцией о правах и обязанностях Советов
8. № 471. Декретом Совета Народных Комиссаров «О революционных трибуналах»
9. № 520. О Революционном Трибунале при Всероссийском Центральном Исполнительном комитете Советов
10. № 533. Постановление Народного Комиссариата Юстиции. «Об отмене всех доныне изданных циркуляров о Революционных трибуналах
11. № 589. Декрет Совета Народных Комиссаров «О суде (Декрет №3)»

В соответствии со ст. 36 Декрета ВЦИК о суде от 25 ноября 1917 г.: «по гражданским и уголовным делам суд руководствуется гражданскими и уголовными делами, действующими доныне, лишь постольку, поскольку таковые не отменены декретами Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров и не противоречат социалистическому правосознанию». . На момент гибели членов Дома Романовых и лиц из их окружения на Урале формально действовали как не отмененные статьи Устава уголовного судопроизводства и Свод Законов Уголовных Российской Империи .
На момент убийства Михаила Александровича Романова в окрестностях г. Перми, казни членов семьи Николая II в Екатеринбурге, Елизаветы Федоровны и других лиц в окрестностях г. Алапаевска вынесение смертной казни судебными органами советской власти было отменено. Формальных оснований для применения смертной казни к представителям дома Романовых не существовало.

13. Квалификация действий граждан и должностных лиц, совершивших убийство представителей Российского императорского дома Романовых

13 июня 1918 г. в окрестностях пос. Мотовилиха, Пермской области были убиты великий князь Михаил Александрович (Романов Михаил Александрович), 1878 г. рождения) и Джонсон Брайан (Николай Николаевич) – год и место рождения не установлены – секретарь Романова Михаила Николаевича.
Умышленное убийство, то есть преступление, предусмотренное ст. 1453 Свода Законов Уголовных Российской Империи совершили:

1. Иванченко Василий Алексеевич (1874—1938)—мотовилихинский рабочий, член РСДРП с 1902 г., большевик. С июня 1917 г. член исполкома Мотовилихинского Совдепа, с 1918 г. депутат Пермского горсовета, комиссар Перми и начальник городской милиции.
2. Марков Андрей Васильевич (1882—1965) — мотовилихинский рабочий, член РСДРП с 1906 г., большевик. С установлением Советской власти в Перми — комиссар по национализации и управлению культурно-просветительными учреждениями, член Мотовилихинского ревкома и Пермской губчека.
3. Жужгов Николай Васильевич (1879—1941)—мотовилихинский рабочий, член РСДРП с 1902 г., большевик. В годы первой русской революции — боевик. В 1918 г. помощник начальника милиции Мотовилихи, член Пермской губчека.
4. Мясников Гавриил Ильич (1889—1946)—профессиональный революционер, мотовилихинскиЙ рабочий, член РСДРП(б) с 1906 г., в 1917—1921 гг. на руководящей советской и партийной работе в Мотовилихе и Перми — председатель Мотовилихинского райкома партии, член окружного комитета партии, член губисполкома, зам. председателя Пермской губчека. Член ЦИК.
5. Малков Павел Иванович (1892—1956) —. Член РСДРП(б). С марта 1917 г. член Мотовилихинского Совдепа, возглавлял цеховую партийную организацию, входил в Пермский общегородской партийный комитет. Один из организаторов и руководителей Красной гвардии. С марта 1918 г. член коллегии Пермской губчека, с августа — ее председатель.
6. Дрокин Владимир Александрович (1893—1938) — мотовилихинский рабочий, член РСДРП (б) с 1912 г., заместитель начальника городской милиции г. Перми.
7. Колпащиков Иван Федорович (годы жизни не установлены) мотовилихинский рабочий, красногвардеец
8. Плешков Алексей Иванович (? – 1919 г.) – эсер, в 1918 г. начальник милиции в Мотовилихе. Расстрелян белыми в 1919 г.
9. Новоселов Иосиф Георгиевич (годы жизни не установлены) — служил в милиции при Мотовилихинском заводе.

Умышленное убийство, то есть преступление, предусмотренное Умышленное убийство, то есть преступление, предусмотренное ст. 1453 Свода Законов Уголовных Российской Империи, в результате которого погибли члены семьи бывшего Российского императора Николая II и лица из его окружения:
Романов Николай Александрович
(император Николай II), 19 мая 1868 г.р.,
Романова Александра Федоровна,
(императрица Александра Федоровна) 7 июня 1872 г.р.,
Романова Ольга Николаевна, 16 ноября 1895 г.р.,
Романова Татьяна Николаевна, 11 июня 1897 г.р.,
Романова Мария Николаевна, 27 июня 1899 г.р.
Романова Анастасия Николаевна, 18 июня 1901 г.р.
Романова Алексея Николаевича, 12 августа 1904 г.р.
Боткин Евгений Сергеевич, 27 мая 1865 г.,
Демидова Анна Степановна, 14 января 1878 г.р.,
Трупп Алоизий Егорович, 8 апреля 1856 г.р.,
Харитонов Иван Михайлович, 30 мая 1870 г.р.
организовали и совершили:

1. Белобродов Александр Георгиевич, (1891 – 1938) – председатель Екатеринбургского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.
2. Медведев Павел Спиридонович, (1888 – 1919) – охранник Дома особого назначения.
3. Юровский Яков Михайлович (Янкель Хаимович), (1878 – 1938) – начальник Дома особого назначения,
4. Никулин Григорий Петрович, заместитель начальника Дома особого назначения,
5. Голощекин Филипп Иванович (Шая Исаевич), (1876 1941) – член президиума Исполкома уральского облсовета, военный комиссар.
6. Медведев (Кудрин) Михаил Александрович (1891-1964) – сотрудник Уральской ЧК.
7. Ермаков Петр Захарович (1888 – 1952) – военный комиссар Уральского облсовета, начальник 2-й Уральской дружины
8. Ваганов Степан Петрович, помощник начальника 2-й Уральской дружины,.
9. Кабанов Алексей Георгиевич (1890 – 1972) – начальник пулеметной команды внутренней охраны Дома особого назначения.
10. Стрекотин Александр Андреевич (1897 - ?) – красногвардеец караульной команды Дома особого назначения.
11. Неустановленные лица из латышского батальона ВЧК.
12. Следствием не доказано и не исключается участие в расстреле охранника Виктора Никифоровича Нетребина, Яна Мартыновича Цельмса.

Умышленное убийство членов Российского императорского дома и лиц из их окружения: великого князя Сергея Михайловича, великой княгини Елизаветы Федоровны, князей Иоанна, Константина, и Игоря Константиновичей, графа Владимира Павловича Палея и состоявших при них слугу Федора Петровича Ремеза и монахиню Варвару Яковлеву, то есть преступление, предусмотренное ст. 1453 Свода Законов Уголовных Российской Империи организовали и исполнили в ночь с 17 на 18 июля 1918 г. следующие лица:
1. Соловьев Ефим Андреевич – комиссар юстиции Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов,
2. Говырин Николай Павлович – председатель Алапаевской Чрезвычайной следственной комиссии,
3. Старцев Петр Константинович – член Алапаевской чрезвычайной следственной комиссии,
4. Зырянов Петр Александрович – член Алапаевской чрезвычайной следственной комиссии,
5. Спиридонов Владимир Афанасьевич – комиссар административного отдела Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов,
6. Постников Михаил Иванович – член Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов, Алапаевский народный судья,
7. Заякин Михаил Леонтьевич – член Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов,
8. Родионов (имя и отчество неизвестны) – инженер,
9. Говырин Василий Павлович – красноармеец,
10. Абрамов Григорий Павлович - председатель Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов.
11. Абрамов Иван Павлович - член Алапаевского Совета рабочих и Крестьянских Депутатов,
12. Смольников Алексей Александрович - председатель Делового совета Алапаевского Заводского округа,
13. Рябов Василий (отчество не установлено) – член Алапаевского Совета рабочих и Крестьянских депутатов,
14. Зырянов Петр Александрович – член Чрезвычайной следственной комиссии г. Алапаевска,
15. Останин Михаил Федорович – член Чрезвычайной следственной комиссии г. Алапаевска,
16. Спиридонов Владимир Афанасьевич - комиссар административного отдела Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов,
17. Гасников Михаил Иванович – член Алапаевского Совета рабочих и крестьянских депутатов,
18. Середкин Евгений Леонтьевич председатель Верхне-Синячинского Совета рабочих и крестьянских депутатов,
19. Кайгородов Петр Яковлевич – Верхне-Синячихинский военный комиссар,
20. Сычев Егор Иванович – красноармеец,
21. Маслов Иван Дмитриевич – красноармеец,
22. Черепанов Иван Емельянович - председатель Верхне-Синячихинского Союза Рабочих,
23. Двое неустановленных рабочих Верхне-Синячихинского завода.

В настоящее время все лица, организовавшие и совершившие умышленное убийство членов Российского Императорского дома на Урале в 1918 г. умерли.
Учитывая, что в связи со смертью лиц, совершивших преступления, их уголовное преследование невозможно и, руководствуясь ст. ст. ст. 5 п. 8 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР,

п о с т а н о в и л :

1. Прекратить уголовное дело № 18/123666-93 в связи со смертью лиц, совершивших преступления.
2. В связи с тем, что вопросы реабилитации лиц, подвергшихся политическим репрессиям выходят за рамки данного уголовного дела, решить их в самостоятельных производствах.

КОПИЯ ВЕРНА:

Старший прокурор-криминалист
управления криминалистики
Генеральной прокуратуры РФ
старший советник юстиции В.Н. Соловьев

«11» февраля 2003 г.

17.07.1998

Старший прокурор-криминалист Главного следственного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации старший советник юстиции Соловьев В.Н.