Я знаю одно: война продолжается. Стреляли ночью. Стреляли весь день. Был в микрорайоне Гладовка, сюда долбили особенно. Разрушены дома, жертвы…
Напоминает грозу - два грома: сначала звук залпа, воркующий рокот, и через несколько секунд сам взрыв.
Был в Ясиноватой. Сегодня днем после обеда три мальчишки по 19 лет сидели на лавочке. Прилетел гаубичный снаряд. Всех сразу насмерть, одному оторвало голову. Разворочена семиэтажка, стеклом посекло жителей. У подъезда собирают кровавые останки.
Вот дедушка убитого: курит в кулак, кривясь лицом. Вот отец другого убитого (единственный сын, воспитывал в одиночку) с неподвижным взглядом, страшно спокойный от потрясения. Вот девчонка, дружившая с ребятами – и чудом уцелевшая, рядом с подругами играла в карты. Вот женщина, в квартире накрывшая дочку телом, когда полетели стекла.
За домом – бомбоубежище. Полтора месяца там живут люди. Сто двадцать восемь человек в подвале. При свечах, в сырости. И сегодня ночуют там же.
Старик с палкой в углу. На кровати 4-летняя девочка с ДЦП. Женщины, старухи.
Первого сентября в вестибюле бомбоубежища взрослые попытались устроить детям праздник, шоколадки раздали – и тут же начался тяжелый обстрел, все побежали вниз. Рассказывают, что в Ясиноватой в один день 12 августа погибло 38 человек.
Мальчик Женя (ему шесть) говорит, чуть заикаясь, но храбрясь:
- Страшно, потому что бабах. И все время бабах.
- Мы не крысы и не мыши, скажите там, наверху! – плачет женщина.
И я начинаю плакать вместе с ней.
