Иван Грозный как державный исповедник и создатель русского духовного оружия «последних времен»
Спорить об Иване Грозном можно бесконечно. Если мы при этом все время будем оглядываться на те мифы и идеологемы, которые обильно рассеяны в исторической литературе XIX-ХХ веков, то попадем в порочный полемический круг. Для того чтобы вырваться из него, необходимо сформулировать истинно-церковный взгляд на тот исторический период, который можно назвать эпохой становления русского самосознания и русской самодержавной государственности.
Божья благодать и вражья злоба
Что есть Православное Царство по учению Церкви? В идеале Православное Царство есть икона Царства Небесного. Рассмотрим же с этой, церковной точки зрения, ситуацию в мире, сложившуюся к середине XVI-го столетия.
Ромейская Империя - Православное Царство - разрушена. Его преемником готова стать Русь. Но эта русская икона еще не существует, она еще не написана. Еще нет того державного иконописца, который был бы готов к такой грандиозной работе.
И вот, Господь, промыслительно пестуя грядущий Третий Рим, воздвигает среди духовных наследников Святителя Геннадия Новгородского нового Своего избранника - Святителя Макария. Сперва, после 16-летнего вдовства Новгородской кафедры он - по воле Великого Князя Василия III - взошел на неё. А затем, уже при юном Великом Князе Иоанне IV, был поставлен Освященным Собором на кафедру Московскую и Всероссийскую.
Именно Святителю Макарию во многом принадлежит замысел открытого провозглашения Русской Земли, русского государства - законным восприемником державной благодати Православного Царства. Этот Святитель и стал воспитателем юного Великого Князя Иоанна Васильевича. Именно он и венчал его на Царство.
Любой благочестивый иконописец знает, какие искушения начинаются, когда он приступает к написанию иконы. Именно поэтому начало иконописания обычно связывают с сугубым постом, с усилением молитвенного правила. Служатся молебны, освящается доска, средства иконописания…
И это при написании "обычной", так сказать, иконы. А здесь - Икона вселенского масштаба! Икона, которая вызывает у врага и его слуг такую страшную злобу, что нам своим бытовым сознанием ее глубину понять почти невозможно. Ясно, что даже для начала такой работы необходимо огромное духовное усилие!
Именно это усилие и совершила "священная сугубица" - Святитель Макарий и молодой еще тогда Государь Иоанн I. Они - впервые в отечественной истории - явили на Русской Земле благодатную симфонию Церкви и Царства в ее промыслительной силе и полноте. Это начало Русского Царства Господь покрыл Своей явной милостью и благодатью. Поэтому-то начало царствования Ивана Грозного было столь светлым и благостным, что признают все историки, даже самые пристрастные и необъективные.
Но вражья злоба не сдалась. Она копила свои силы исподволь. Причем злоба эта копилась подле самого трона…
День рождения "Святой Руси"
Среди наиболее живучих исторических мифов эпохи Царя Иоанна I есть миф об "избранной раде". Дескать, когда была "избранная рада", то все шло хорошо, а когда печатника Алексея Адашева, князя Курбского и Благовещенского попа Сильвестра Государь удалил от себя, началась эпоха террора. Но при ближайшем рассмотрении этот миф не выдерживает никакой критики.
Наиболее авторитетными исследователями этой проблематики среди светских ученых являются академик С.Б. Веселовский (1876-1952), профессор А.А. Зимин (1920-1980) и ныне здравствующий член-корресподент Российской Академии Наук С.О. Шмидт. Все они очень почтенные представители нашей светской историографии, почти всегда опиравшиеся в своих трудах на множество источников. И никогда не отрицавшие того очевидного факта, что частотность упоминания того или иного лица в исторических документах, в количественных характеристиках определяет и его значимость в историческом процессе.
Этот метод называется контент-анализом. Он известен не только истории, но и в богословии, в политической и военной аналитике. Вот что пишет об этом методе один современный исследователь:
"Контент-анализ является одним из самых эффективных средств оценки текста. Эта методика имеет давнюю историю. Первые упоминания о его применении на практике относятся к восемнадцатому веку. В то время, подсчитывая частоту появления тем, связанных с Христом, западные теологи судили о богословской основательности той или иной книги… Ярким примером использования контент-анализа является работа американской военной цензуры в годы Второй Мировой войны. Основанием для обвинения в связях с нацистами редакторов американских СМИ служило выявление схожести в повторении определенных тем на страницах тех или иных изданий. Как метод количественного изучения содержания информации для обнаружения в ней интересующих нас фактов контент-анализ строг, систематичен и, что самое главное, ориентирован на объективные количественные показатели. Задача метода сводится к тому, чтобы просчитать, как представлены в имеющемся информационном массиве те или иные смысловые единицы".
Так вот. Чтобы избежать обвинений в предвзятости и "ненаучности", давайте попробуем взглянуть на нашу проблематику с точки зрения этого самого контент-анализа.
К 125-летию академика С.Б. Веселовского был издан небольшой сборник его статей "Царь Иван Грозный в работах писателей и историков" (М., 1999). Там говориться о князе Андрее Курбском на 15-ти страницах, о попе Сильвестре - на 6-ти, об Алексее Адашеве - на 5-ти. А святитель Макарий там упоминается только один раз! И то в связи Сильвестром и Адашевым, - говорится, что он заступался за них перед Царем…
Теперь заглянем в Указатель имен недавно переизданной "Опричнины" А.А. Зимина (М., 2001). Представители рода Адашевых там упоминаются на 34 страницах, о попе Сильвестре говорится на 16 страницах, о князе Курбском - на 68 страницах, Святитель же Макарий упоминается в книге всего 2 раза. Именно упоминается! А ведь всё это деятели, которые при жизни или в качестве исторически значимых фигур начала Опричнины не застали и потому изначально находятся в равных положениях между собой.
Листая последнюю книгу С.О. Шмидта об эпохе Царя Иоанна - "Россия Ивана Грозного" (М., Наука, 1999), мы на 108 страницах находим повествование об Адашевых, на 125 страницах - о князе Андрее Курбском, на 39 страницах идет речь о Сильвестре и только на 30 страницах упоминается Святитель Макарий.
Если суммировать эти количественные показатели, получается: князь Андрей Курбский - 208, А.Ф. Адашев - 147, иерей Сильвестр - 61, Святитель Макарий - 33. То есть в трудах названных выше историков о князе Курбском говорится в 6,3 раза больше, об А. Адашеве в 4,5 раза и о Сильвестре почти в два раза больше, чем о ключевой фигуре той эпохи - Святителе Макарии. Справедливо ли это? Нет. Научно ли это? Нет. Объективно ли это? Нет - предвзято.
Зато в глазах современников все выглядело совершенно иначе. Возьмем Никоновскую летопись. Окольничий Алексей Адашев там упоминается 30 раз, князь Андрей Курбский - 25 раз, о попе Сильвестре сказано всего 2 раза. А о Святителе Макарии - нередко весьма пространно - говорится на 124 страницах, и это не учитывая его речей и посланий, которые включены в состав летописи и сами по себе занимают несколько страниц большого формата (ПСРЛ, т. IX, XIII, XIV, М., 2000).
Именно поэтому я предлагаю взглянуть на эпоху не так, как на нее смотрят светские историки. И Святителя Макария следует воспринимать не как "одного из приближенных" Царя Иоанна Васильевича Грозного, а как ближайшего сподвижника Государя и его духовного наставника. Он - выдающийся Первосвятитель Земли Русской!
Даже в ряду Московских Святителей (коих было, начиная со Святителя Петра и до нынешнего Святейшего Патриарха Алексия II, числом 61) Святитель Макарий отличается выдающейся незаурядностью. Он - вторая фигура в Московском Государстве после Царя. А светские историки, лишенные в силу своего безбожия возможности понимать духовную проблематику, не видят его решающего участия в той эпохе. Зато, находя довольно рядовые факты политической деятельности того же Алексея Адашева, составляют на этой шаткой основе целые концепции церковно-государственных реформ Царя Иоанна Васильевича и раздувают миф "избранной раде", впервые озвученный, кстати, изменником и предателем князем Андреем Курбским.
Стоит ли удивляться, что масштабы в такой историографии совершенно искажены!
Между тем, именно Святитель Макарий ввел в оборот такое понятие как "Святая Русь", без которого сегодня просто невозможно себе представить ни историю русской государственности, ни историю нашего национального самосознания. Именно он сочинил, "изобрел" это словосочетание и наполнил его привычным для нас смыслом. А ведь до его Первосвятительства, до массового прославления, как бы сейчас сказали, Собора русских святых, главным инициатором которого был Святитель Макарий, такого понятия в ходу не было. Мы говорим о Святой Руси времен Святого Равноапостольного Князя Владимира, мы говорим о Святой Руси Великого Князя Андрея Боголюбского, Благоверного Князя Александра Невского, но сама Святая Русь собралась и образовалась именно в эпоху Ивана Грозного - в этом средоточии XVI-го века.
Более того, протоиерей Григорий Дьяченко в своем "Полном Церковно-Славянском Словаре" пишет: "Первоначально Россия называлась "Русью", затем, до Иоанна IV Грозного, она называлась "Русия". Современный Иоанну Грозному Митрополит Московский Макарий первый начал употреблять слово Россия, и Государи, следовавшие за Иоанном Грозным, в своих речах и грамотах большею частию употребляли слово "Русия" и весьма редко Россия, и только с Царствования Алексея Михайловича вместо "Русия" во всеобщее употребление вошло слово Россия" (М., 1993, с. 563, со ссылкой книгу Успенского - "Опыт повествования о древностях русских", 1818, т. 1, с. 19).
То есть самому нынешнему названию нашего государства - Россия - мы обязаны не попу Сильвестру и окольничьему Адашеву, а симфонически образованному церковному уму Святителя Макария Московского!
Кто важнее – окольничий или митрополит?
Неудивительно, что против подобных великих деяний и заслуг восстала вся мировая злоба. Против укрепления независимости Православной России. А ведь именно Святителю Макарию Господь явил чудесное видение, в котором Святитель Николай, Мир Ликийских Чудотворец, благословляет юного Царя Иоанна Васильевича на взятие Казани. В борениях и трудах Государь - в сотрудничестве со Святителем Макарием - накапливал уникальный опыт строительства Третьего Рима, нового вселенского Православного Государства.
Опытом этим, конечно, не обладали ни Адашев, ни Курбский, ни поп Сильвестр. Сильвестра хоть и называют духовником Царя, но на самом деле он никогда им не был. Духовником Царя был последовательный сподвижник Святителя Макария ещё по Новгороду - отец Афанасий, который после смерти Святителя и до своей кончины на два с лишним года стал Митрополитом Московским и всея Руси…
Как же в светской российской историографии возник ложный образ Алексея Адашева - "значимого государственного деятеля"? Был такой историк-архивист, у которого, кстати, учился и работал в архиве Н.М. Карамзин, - Николай Николаевич Бантыш-Каменский (1737-1814). Он первый среди историков выдвинул фигуру Алексея Адашева из ряда равнозначных ему современников, обратил на нее внимание своих учеников.
Вот, что пишет об этом церковный историк, профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии М.О. Коялович в свой фундаментальной работе "История Русского Самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям": "В 1762 году он [Н.Н.Бантыш-Каменский] попросился на службу в Московский Архив, где и прослужил до конца дней своих. Миллер, перейдя в Москву, конечно, сразу увидел, какого неоцененного помощника нашел он в Бантыше-Каменском… Бантыш-Каменский сильно передвинул центр тяжести в нашей науке, - передвинул от вопроса о русских древностях в область достоверных, богатых русских источников - актов. Они изменили и направление Миллера, давно склонного к этому переходу…Бантыш-Каменский своими занятиями вдвинул Миллера в самую середину русской исторической жизни - в документальные богатства Московского единодержавия.
В высшей степени замечательно, что Бантыш-Каменский в истории Московского единодержавия понял самый светлый момент - лучшее время [Царя] Иоанна I, когда им руководил Адашев, от которого: происходила жена этого почтенного архивариуса, родом Купреянова. С пониманием этого величественного в русской жизни времени естественно соединялось уяснение других важнейших сторон Московского единодержавия, как история борьбы между школой Иосифа Волоцкого и Нила Сорского. Этим мы объясняем себе изобилие памятников по этой части в Вивлиофике Новикова, как и вообще богатство там памятников из истории Московского единодержавия" (СПб, 1884, с. 149-150).
Как видим, и неуемное возвеличивание роли Адашева, и миф о "конфликте" Преподобного Нила Сорского и Преподобного Иосифа Волоцкого, принадлежат авторству влиятельного малороссийского масона Н.Н.Бантыша-Каменского, жена которого, к тому же, была потомком этого самого Адашева.
После этого миф об "избранной раде" и пошел-поехал кочевать из одного исторического труда в другой. И вот уже в трактовке историка С.О. Шмидта по своей значимости Алексей Адашев поднимается до высот чуть ли не премьер-министра или канцлера правительства России пятидесятых годов XVI века! А Святитель Макарий оказывается вытесненным на обочину этой донельзя искаженной исторической картины:
Но если мы все же беспристрастно оценим реальные исторические масштабы, расставим исторические фигуры по истинному ранжиру, мы вдруг увидим, что перед нами, перед нашим взором открываются в историографическом и духовном плане совершенно незнакомая эпоха. Эпоха становления Святой Руси, главными, ключевыми фигурами которой являются великие подвижники и державники - Царь Иоанн I Васильевич Грозный и Святитель Макарий, Митрополит Московский и всея Руси.
Посмотрим на духовно значимые явления той эпохи, неразрывно сопряженные с державным строительством нового облика Русского Государства. Что мы увидим? Первый примирительный Государственный Собор 1549 года. Формирование идеологии Самодержавного Царства. Церковные Соборы 1547-1551 годов. Создание Лобного места на Торгу. Строительство Покровского собора на Рву. Создание научно-богословского, исследовательского и учебного центра по агиографии, летописанию, правоведению, иконописанию, церковной архитектуре и прикладным церковным искусствам в Кремле, в Чудовом монастыре. Взятие Казани. Подготовительные работы по организации книгопечатания. Блестящее начало Ливонской войны за возвращение Балтийских земель. Создание нового Судебника. Обустройство Царских Золотых палат в Кремле, фрески и иное оформление которых глубоко проникнуто идеологией Православного Самодержавия.
Рассматривая совокупность этих свершений и деяний непредвзято, с точки зрения реальной власти, становится очевидным, что духовным вдохновителем здесь могла быть только одна личность - второй человек в Государстве - Первосвятитель, а никак не кучка "молодых реформаторов".
Вот как бы надо общо и цельно посмотреть на эпоху Царя Иоанна Васильевича Грозного и Святителя Макария, Митрополита Московского и всея Руси. Только с этой точки зрения можно приниматься за ее детализацию решать: кто важнее - окольничий или Митрополит? Митрополит или один из многих иереев, к тому же вызванный самим Святителем из Новгорода? Один из военачальников или Митрополит? И вопрос об "избранной раде" растает, яко воск, и расточится, яко дым.
Тогда станет понятным, чье влияние на Царя было кардинальным и законным, а кто беззаконно пытался хоть на краткий период урвать царской милости и внимания, пытался монополизировать свое влияние на Царя.
Становится понятным, почему простой Русский Народ вплоть до революции 1917-го года свято чтил справедливость Царя Иоанна Васильевича Грозного, державно взращенную и духовно взлелеянную Святителем Макарием. Ведь известно, что в Архангельском соборе Кремля, где простой люд заказывал панихиды и о Великих Князьях, и о Русских Царях, велась специальная запись свидетельств, кто после панихид по Царю Иоанну Васильевичу Грозному получал Божью помощь. Чаще всего такая треба заказывалась в начале или в процессе каких-то тяжб, потому что народ верил в небесное заступничество Государя, суровую справедливость которого почитал еще при его жизни:
Почитание это, кстати говоря, вплоть до ХХ столетия было весьма широким и деятельным. Так, например, вскоре после того, как картина И.Е. Репина "Царь Иоанн убивает своего сына" была выставлена на общее обозрение, на нее было совершено нападение: напавший изрезал картину ножом. Современные историки искусства обычно комментирую это событие как акт больного безумца, сумасшедшего. Но для православного сознания гораздо более достоверным представляется версия, согласно которой нападавший был православным ревнителем памяти Грозного Царя, возмущенный клеветой и кощунством безбожного художника.
Святой благоверный и Грозный Царь
В святость Царя Иоанна I верил, впрочем, не только простой народ. Сегодня мы имеем все основания говорить о том, что на Москве он вполне официально почитался как общепризнанный угодник Божий. Откройте, например, трехтомный "Православный месяцеслов Востока" Архиепископа Сергия (Спасского) (Владимир, 1901), и вы обнаружите, что он включает в русские святцы имя Царя Иоанна Васильевича Грозного в качестве местночтимого Московского святого. И это есть свидетельство самой Церкви: в московских сборниках Государь издревле почитался святым. Дата его памяти - 10 июня, связана она с "обретением телеси царя Ивана". Видимо, уже в XVII-м веке в алтаре Архангельского собора производилось какое-то переустройство и в ходе ремонтных работ были обретены нетленные мощи Грозного Царя. Скорее всего, тогда же его имя и попало в святцы местночтимых святых.
Известно, что раньше молитвы местночтимым святым составлялись редко. Чаще им служились панихиды. Так что ничего оскорбительного для памяти Государя в том, что мы ныне не имеем возможности служить ему молебны, нет. И задачу современных почитателей благоверного Царя Иоанна я вижу не в том, чтобы спорить с историками, а в том, чтобы свидетельствовать о своем духовном понимании жизненного подвига Государя. О его значении в русской истории, русском самосознании, русской судьбе… Ведь по сути дела, его эпоха определила всю жизнь России - вплоть до наших дней! Так что неудивительно, что почитание Царя Иоанна за последнее десятилетие многократно возросло не только среди убежденных православных монархистов, но и среди простых верующих, безмерно далеких от наших политико-богословских дискуссий.
И ныне есть храмы, где есть фрески, изображающие Государя Иоанна Васильевича Грозного с нимбом. Причем, эти фрески опираются не на какую-то произвольную "самодеятельность", они опираются на традицию XIX-го века. Ведь именно тогда Император-Миротворец Александр Третий распорядился, чтобы в Грановитой палате Кремля была написана икона Царя Иоанна. Как святого почитала его и Императрица-Мученица Александра Феодоровна.
Так что не стоит терять силы и время в напрасных спорах с хулителями Грозного Царя. Гораздо важнее собирать свидетельства его святости. А в потребное время Господь Сам раскроет истину. И тогда будет уже ни к чему обсуждать злобные наветы иностранцев, которые почему-то кочуют сегодня из книги в книгу и принимаются всерьез даже профессиональными историками…
Вспомним, как трудно сперва пробивала себе дорогу в умах мысль о необходимости прославления Царя-искупителя Николая II! Сколько злобы и клеветы излили на него за последнее десятилетие "демократы" и "либералы", прикрывая свою ненависть к Православной России лицемерными рассуждениями о "церковной пользе". Но тщетно! Царь прославлен, и сейчас уже никому в голову не придет вступать в серьезную дискуссию с его ненавистниками и хулителями. В этом нет нужды. Его святость с нами, а клевета извержена во тьму кромешную.
То же самое, верую, произойдет и с Царем Иоанном Васильевичем Грозным. Божья истина все равно победит клевету и ложь, рассеет все грязные наветы и злобные пасквили. И образ первого русского Помазанника Божия воссияет во всей своей исконной чистоте и святости!
Но это вовсе не значит, что важнейшие аспекты державной деятельности Царя Иоанна I Васильевича не требуют своего православного истолкования. И в первом ряду таковых деяний Грозного Царя находится учрежденная им Опричнина.
Образ Опричнины, конечно, связан не только и не столько с политическими моментами государственного строительства. Сам замысел строительства Государства Российского Царь Иоанн Васильевич Грозный и Святитель Макарий черпали из Священного Писания. Даже критики Грозного вынуждены признавать, что его литературное, духовное наследие чрезвычайно умно, чрезвычайно сильно по мысли, по богословской насыщенности и обоснованности. Поэтому, думаю, не будет преувеличением сказать, что и образ Опричного Царства во всей его специфике и необычности Иоанн IV нашел в Священном Писании - в преддверии Царства Давида после смерти Царя Саула.
Вспомним: впавший в нечестие Саул, гнавший своего самого верного слугу, уже помазанного пророком Самуилом на Царство - святого Давида - просто вынудил Давида создать своего рода "партизанское", опричное, т.е отделенное от современных ему беззаконий, Царство.
Образ странствующего Царя Давида и его, опричного Царства явился прообразом "царства не от мiра сего", пребывавшего здесь, на земле во время последних трех лет земной жизни законного Царя Иудейского - Иисуса Христа. Это Царство, состоявшее из апостолов и других учеников Спасителя, противостояло земному царству Ирода. Находясь среди людей, оно в то же время было как бы вне мiра, "опричь его".
В этом Своем царстве Иисус Христос явил тот образ противостояния злу, который в полноте раскроется лишь в самые последние времена, когда почти во всем мiре будет царствовать беззаконник-антихрист. Тогда остаток верных и составит ту "Божию опричнину", к которой обращены знаменитые слова Спасителя: "не бойся, малое стадо"…
Именно такое понимание Опричнины - как "кочующего царства", противостоящего злу, находящегося "опричь его" - вложил Иоанн Васильевич Грозный в основанное им учреждение. Сам же впоследствии и "свернул" это Опричное Царство и написал в своем завещании: "образец учинен". Мол, я вам показал, как надо обустроить русскую жизнь, чтобы сделать Русь ковчегом Истины, способным выдержать даже страшные бури последних времен, а там вы уж сами решайте - хватит ли у вас сил и ревности…
Итак, в своем окончательном, идеальном виде Опричнина есть орудие борьбы с антихристом,русское духовное орудие "последних времен". Вот почему учиненный Грозным Царем образец оказался не нужен ни его сыну Феодору, ни Борису Годунову, ни Царям из династии Романовых.Время еще не пришло!
Великая тайна Опричнины откроется лишь тому - грядущему - Русскому Государю, который станет последним настоящим наследником Святого Равноапостольного Царя Константина Великого и Ромейских Государей. Вот для чего этот загадочный, таинственный опыт Царя Иоанна Васильевича Грозного с опричным Царством! Образец им был учинен:
Отсюда и мировая злоба всех антихрианских и бесовских сил к этому прозорливому Государю. И порой эта лютая злоба проникает даже в добрые сердца, в сердца добрых христиан, даже - в сердца некоторых пастырей, неправо богословствующих и нелестно пишущих о Государе Иоанне. Проникает она и в сердца некоторых наших православных историков. Но Бог не без милости. И Святая Русь еще воскреснет. И светлый образ Царя Иоанна Васильевича просияет дивным светом святости в сонме российских угодников Божиих!
