Невозможно решить вопрос о богослужебном языке Церкви без серьезного отношения к изучению самого языка. Получается так, что все обсуждают дальнейшую участь богослужебного языка, а у него самого не спросили. А зря!
Язык Церкви может открыть нам свои глубины и осветить многие узловые проблемы нашего им пользования. Богослужебный язык, в котором мы живем и который живет в нас может нам многое поведать: и глубины древности, молитвенный подвиг, и наше современное настоящее. Язык хранит молитвенный труд и чувственные афекты, точность мысли и деятельные поиски смысла! Язык воплощает мысль и совершает священнодействие! Язык возносит ум к Богу и омрачает душу гневом!
Иными словами, язык и речь это более чем половины всей жизни человека! При этом богословской и научно-лингвистической христианской дисциплины об этом важнейшем предмете нет. Нет даже сколько-нибудь вразумительной гипотезе о том, как учит Церковь о языке и речи. А ведь без такого учения нельзя ответить на злободневные вопросы современных проблем.
Не ответив на основные богословско-лингвистические вопросы о языке и учение о нём Церкви, нельзя даже приступать к решению вопросов о переводах и редакциях! Церковь должна сначала исследовать и выразить Свое учение о языке. Нам всем так необходимо «богословское учение о языке и речи». Без него мы будем бродить «впотьмах», приводить некомпетентные аргументы, спорить от бессилия, боятся утраты идентичности.
На очередном «витке» дискуссии о «книжной справе» приводятся аргументы одинаково верные и одинаково ошибочные. Верные по чувству, и ошибочные по разуму! Большинство чувствует, что в церковно-славянском языке есть нечто такое, чего нельзя утратить, но выразить это рационально, аргументировано не могут. И сторонники и противники приводят аргументы построенные на одном и том же методологическом базисе – ложной теоретико-богословской модели языка.
Сторонники редакции и перевода текстов, например, верно пишут о необходимости понимания богослужебных текстов, при этом понимают сам язык, как систему знаков или как передачу информации, в которой не остается места «священной тайны Церкви». Понимание текста связывается с теорией знака и теорией информации.
Противники переводов и «справы» пишут о том, что «язык церкви это не язык для понимания, а для общения с Богом». Понимает человек или не понимает, а молясь он «общается с Богом». Противники, как правило отвергают саму научно-лингвистическую постановку проблемы языка, не осведомленно полагая, такой научный подход лишит их «священной тайны Церкви». Противники редактирования и перевода соглашаются на мистический подход к языку: «Ты не понимаешь? Зато бесы понимают, и трепещут». По сути это не мистика, а магия. В магическую силу языка верил великий русский богослов и ученый священник Павел Флоренский, верят в неё и по сей день многие священники и епископы, но более всего чтецы и монахи, только это не высказывается открыто. Все это результат, следствие крайней богословской и научной запущенности вопросов языка и речи.
Между тем, русское богословие и русская лингвистика (и мировая также) накопили огромный материал, чтобы компетентно решить все накопившиеся вопросы. В Церкви нет такого научного органа, нет специфической дисциплины, которые могли бы раскрыть и найти решения этих проблем. Значит, нам предстоит сообща, богословам и лингвистам, филологам и историкам, чтецам и поэтам, редакторам и священникам, взяться за недюженную работу – составить учение о языке и речи, основанное на православном богословии и русской церковной традиции. И только после этого станут понятны ответы на злободневные вопросы «книжной справы».
Мне довелось уже более десяти лет читать лекции по Богословию языка и речи в Российском православном институте св. Иоанна Богослова (1997-2007) и в Институте христианской психологии (с 2009). Будучи лингвистом любителем, богословом по призванию и профессиональным психологом мне дорого все, что ведет к Истине. Будучи церковным чтецом и священнослужителем не могу не быть крайним любителем языка, чтения и молитвы, поэтики, риторики и чтения.
Священник Андрей Лоргус
Ректор "Института христианской психологии"
