Ныне в обществе ведется уж очень много ведется разговоров, как реагировать на то, что священник совершил грех? По этому поводу Святитель Игнатий Брянчанинов, отвечая на либеральную критику Церкви, очень хорошо сказал: «Монашество барометр, который, стоя в уединенной комнате, со всех сторон замкнутой, с точностью показывает состояние погоды на улице»…
Эти слова можно отнести и к Церкви в целом. Церковь - ведь это тоже часть общества. Люди, которые составляют Церковь, и клирики и миряне, не появляются с другой планеты. Это люди, которые выросли рядом с нами, воспитывались таким же образом, как и все остальные.
И они болеют теми же болезнями, что и все общество. Единственное, что их отличает от общества нецерковного – это то, что они свое состояние осознали и пришли в больницу.
Как относиться к тому, что в больнице кто-то исполняет предписания врача, а кто-то не исполняет, а пьет и курит, или вообще сбегает оттуда? Закрыть больницу, сказать, что медицина как наука несостоятельна и ничего хорошего от нее ждать не приходится? Конечно, нет.
Сегодня Церковь призвана стать другой. Действительно, мы призваны к святости. Абсолютно все. Но, видите ли, путь к святости даже у великих святых был непростым. Люди не могут измениться в одночасье: сегодня человек один, а завтра ? совсем другой, и таким уже останется до смерти…
Человек интересное создание: он поднимается на какую-то высоту, но стоит ему задержаться и констатировать, какой он молодец и насколько он сегодня лучше, чем вчера, как он тут же падает ниже прежнего. Это закономерность духовной жизни. А
Церковь принимает абсолютно всех, со всеми их недостатками. Поэтому в этом смысле
Церковь действительно – срез нашего общества. Не секрет, что с каждым годом гедонизм утверждается в нашем обществе в качестве господствующей идеологии, и люди приходят в Церковь со все более заметными «родимыми пятнами»: внутренними проблемами и ранами. Даже если человек от этой идеологии убежал, он все равно не смог полностью освободиться от ее влияния.
Вот говорят, а должен ли священник быть более благочестивым, чем его прихожане? Что значит более благочестивым? Нет ведь таких измерительных приборов, чтобы выйти поутру из своей квартиры и замерить уровень благочестия в себе и в окружающем мире…
Однако священник действительно должен быть образцом, должен быть правилом для своих прихожан. Он должен на деле исполнять то, к чему призывает, а в материальном отношении – жить так же, как его паства. Но не стоит выносить поспешных суждений, если нам кажется, что это не так.
Вот представьте: пришел человек в Церковь – искренний, верующий. Он оставил за порогом все, что можно оставить, все, что у него было. Он стремится к духовным вершинам и поэтому стал монахом. Потом ? раз, и его назначили на большой московский приход – молодого, не очень опытного монаха. И тут перед ним открываются такие возможности, которые, возможно, никогда бы не открылись, если бы он монахом не стал. Я не говорю, что он берет деньги из церковной кассы и устраивает на них какие-то кутежи. Просто у него появляются новые знакомые, духовные чада (например, известный эстрадный артист, или кто-то еще). Эти люди возят его с собой, он для них нечто вроде экзотической игрушки. Они для него становятся компанией, и мало-помалу человек доходит до того, что разбивает какое-то невообразимое средство передвижения при сомнительных обстоятельствах.
Как это произошло, в какой момент надо было остановить этого молодого человека? И, может быть, все остальные обязанности священника он выполнял замечательно. Допустим, он был прекрасным настоятелем, по-доброму относился к людям, и люди его любили, потому что он мог им помочь, выслушать, поехать ради этого ночью на другой конец города… Одно с другим достаточно часто сочетается. Поэтому будем стараться быть аккуратнее в своих суждениях. И будем надеяться, что те ситуации, о которых сегодня говорят в СМИ, кого-то остановят, кому-то послужат уроком.
Кстати, я вспомнил одну историю, никому о ней раньше не рассказывал. Когда я был помоложе, я часто ездил в Грецию. Две вещи меня там поразили, и я их хорошо запомнил. Несколько архиереев возили меня там на своих машинах. Да, это были нормальные иномарки, но, что называется, «рабочие лошадки» – не то что побитые, а очень подержанные. Они ничем не выделялись из общего потока автомобилей. Для меня это было первым уроком. А вторым… Мы были в гостях у священника в маленьком селе высоко в горах, и я спрашивал, как живет приход, на какие средства живет с семьей сам священник. Село крохотное, по нашим меркам там не то, что семью, кошку прокормить невозможно. Часть зарплаты священника дает митрополия, часть государство, квартира всегда церковная. А машину, говорят мне, всегда покупают обычные жители деревни, и всегда машина священника в деревне самая лучшая! Речь, естественно, не идет о «Лексусах», о какой-то претензии на роскошь. Но никому не придет в голову купить себе машину лучше, чем машина священника. И если в соседней деревне батюшке купили новую машину, то и здесь тоже возьмут и купят новую. Я слушаю и думаю – у нас такое просто невозможно. А там это естественно, потому что священник – это человек, которого уважают, который сопровождает людей, всех жителей этого села, от рождения до смерти.
Это к вопросу о различиях в национальных психологиях.
С другой стороны, встречаются ведь иногда у людей странные представления о Церкви, о том, каким должен быть священнослужитель, непонятно откуда взявшиеся. Вот мне написали жалобу: «Я пришла в церковь, а нас оттуда выгнали». В чем оказалось дело? Выгнать не выгнали, а сказали, что прежде чем крестить ребенка, нужно пройти катехизаторские курсы. И вот пишут жалобы, как будто в магазине обвесили, только что в общество потребителей не жалуются: я пришла, извольте выполнить мое пожелание… Достаточно часто священника обвиняют в том, что он сохраняет верность присяге, вместо того, чтобы узаконить беззаконие.
На самом деле, если у человека есть желание разобраться в том, что такое Церковь, и разобраться беспристрастно, то в интернете есть все. Вы научитесь и богословию, и литургике. Семинарию и академию можно закончить на основе тех сведений, что сегодня доступны. Но мы ленивы, нелюбопытны и при этом самоуверенны, ничего не зная, считаем, что можем судить обо всем. Это же не только Церкви касается. Посмотрите, сколько у нас специалистов в государственном управлении. У нас каждый знает, как управлять страной, сельским хозяйством, что делать с экономикой и как вести внешнюю политику.
Люди не знают тех обстоятельств, которые вокруг той или иной проблемы складываются годами, если не веками, но при этом безапелляционно выносят самые радикальные суждения. А потом начинают ругаться: почему их никто не слушает и не бежит немедленно делать то, что они сказали… Абсолютно то же самое и по отношению к Церкви. Это скорее особенность человеческой психологии.
Сегодня мы являемся свидетелями массированной атаки на Церковь со стороны ангажированных СМИ. Эта атака очевидна для человека, который следит за ситуацией: на сетевых площадках, на радиостанциях и в телевизионных студиях сидят умные люди и с отстраненным любопытством обсуждают подробности этой атаки, ее технологию и качество исполнения.
Берутся реальные ситуации и события, и раздуваются настолько широко, насколько возможно. Сообщения постоянно повторяются, поддерживая интерес к теме. Иной раз для того, чтобы снова дать информацию в эфир, нет даже никакого информационного повода.
Но факт существования этой компании ни в коем случае нас не оправдывает. Еще апостол Павел говорил: не давайте повода ищущим повода (ср.: 2 Кор, 11, 12). Наши собственные грехи и недостатки ни в коем случае не оправдываются тем, что наши враги эти недостатки отыскивают и размахивают ими как флагом. Но сам этот факт должен заставить верующего человека насторожиться и призвать его сохранять здравомыслие и трезвость.
Как это пережить? Прежде всего, не надо специально всматриваться и искать эти грехи, верить каким-то разговорам, потому что далеко не всегда человек грех этот увидел сам: чаще всего где-то прочитал, от кого-то услышал. Я бы не сказал, что так уж часто грехи священнослужителей бьют в глаза присутствующим в храме людям.
А еще есть такой добрый евангельский совет: «Не судите, да не судимы будете». Надо понимать, что священник – тоже человек, что у него точно так же есть обстоятельства жизни, которые могут подвигнуть его к тому, что он не сможет 24 часа в сутки быть ласковым, приветливым, добродушным и, что называется, «при исполнении».
Желательно, чтобы так было, но это очень сложно. Священник так же, как и прихожане, подвержен искушениям и грехам. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что если бы все христиане были настоящими христианами, в мире уже не осталось бы ни одного язычника или иудея. Все исторические неудачи Церкви связаны только с одним – мы, люди Церкви, не отвечаем своему предназначению и не живем так, как нам заповедовал жить Спаситель.
Митрополит Лонгин
