Выступая 14 июля 2017 года перед сотрудниками Лебединского ГОКа в Белгородской области, Президент России Владимир Путин рассказал об одном из любимых методов борьбы с Россией западных конкурентов на протяжении многих веков, с древних времен: распространении клеветнических слухов о самой России и о ее державных правителях. [http://ruskline.ru/news_rl/2017/07/17/Vladimir_putin_ivana_groznogo_ochernil_vatikan/]. Президент напомнил слова Императора Александра III о том, что громадности России боятся в Европе, и о том, что у России нет союзников, кроме ее армии и флота. Владимир Владимирович привел пример такой клеветы: он напомнил, что Царь Иоанн Васильевич Грозный, по мнению многих историков, не убивал своего сына, а распространил эту ложь папский нунций Антонио Поссевино, который пытался начать процесс окатоличивания России, но, потерпев неудачу, стал описывать дикость России и жестокость ее правителей, в том числе и Царя Иоанна Васильевича Грозного.
Справедливое замечание. Надо сказать, что на это действительно указывали многие историки как в XIX веке, так и в XX, и в наши дни. О том, что Царь Иоанн Васильевич Грозный оклеветан иностранцами, подробно писал выдающийся историк начала XIX века Николай Арцыбышев и некоторые другие. Академик Николай Лихачев в начале XX века исследовал вопрос причины смерти Царевича Иоанна и пришел к выводу о том, что он умер от болезни. В 1960-х годах, после вскрытия гробницы Царевича комиссией во главе с антропологом М.М. Герасимовым была установлена и причина этой болезни — отравление соединениями ртути и мышьяка.
Еще в 1922 году другой выдающийся историк Роберт Виппер опубликовал объективное, основанное на заслуживающих доверия источниках исследование Царствования Иоанна Васильевича Грозного. Уже в наши дни, в начале XXI века вышла монография современного видного православного историка Сергея Фомина [http://www.rus-izdat.ru/books/12/], целиком посвященная разбору клеветы на Царя Иоанна Васильевича Грозного, нашедшей свое материальное выражение в картине Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван».
О невиновности первого русского Царя Иоанна Васильевича Грозного и о клевете иностранцев на него еще в 1990-х годах говорил доктор исторических наук, митрополит Иоанн (Снычев), позднее о том же писали видные современные историки профессора Игорь Фроянов и Александр Боханов, известный историк Леонид Болотин и другие авторы.
Эта тема многократно освещалась в различных публикациях
.
Удивительно, стоило только Путину заступиться за исторических правителей России, как тут же наши либералы бросились наперебой обличать его в якобы незнании истории. Так, бывший советник Президента, ныне проживающий в Киеве, Андрей Илларионов на сайте «Эха Москвы» не поленился составить большую статью с обширными цитатами из источников, якобы указывающих на то, что Путин творит очередную легенду . Но что же это за источники? Кого призвал к себе в союзники, кого цитирует экономист Андрей Илларионов? Проповедников «западных ценностей»: того же Антонио Поссевино и известного масона, клеветника на Царя Иоанна Васильевича Грозного беллетриста и историографа Николая Карамзина, построившего свое повествование о Царе Иоанне Васильевиче Грозном на писаниях предателя князя Андрея Курбского и сообщениях иностранцев- недоброжелателей и врагов России. Для честного историка умение анализировать источники, определять степень их достоверности, возможность и сферу их использования, то есть умение отделять зерна от плевел и использовать не плевелы, а зерна, является базой, основой профессии. К сожалению, Андрей Илларионов оказался не столь исторически грамотным, чтобы поправить Президента.
Не столь важно, был ли Антонио Поссевино легатом или папским нунцием. Цитата, приводимая Андреем Илларионовым, свидетельствует как о том, что Царь Иоанн Васильевич Грозный сам предложил папе римскому стать посредником в урегулировании войны половины Европы с Россией, так и о том, что в этой части миссия Антонио завершилась успешно во многом благодаря самому Царю Иоанну Васильевичу Грозному. Однако это не имеет по существу никакого отношения к действительным целям, которые стояли перед папским легатом и самим папой римским:
— показать якобы имеющиеся преимущества латинской ереси перед православной христианской верой и начать процесс окатоличивания России;
— подчинить Россию (хотя бы частично) политике папского престола и направить ее воевать с Османской Империей в интересах Запада.
Ни то, ни другое не удалось, несмотря на торжественные проводы, благодарности, церемонии, которые подробно описывает и Карамзин, и сам Поссевино. Поэтому, по существу, прав оказался именно Владимир Владимирович: своей цели не достигли ни папа римский, ни Поссевино. Напротив, Царь Иоанн Васильевич Грозный цели своей достиг дипломатическим и военным путями и с помощью дипломатических усилий в целом завершил Ливонскую войну, длившуюся 25 лет, без территориальных потерь для России. Пусть Ливонская война и закончилась вничью, но надо помнить, что в этой войне был разгромлен ливонский оккультный орден, Россия 20 лет торговала через Нарву и Архангельск, была прорвана экономическая и технологическая блокада России и Россия заявила о себе как об Империи. Да, при Царе Иоанне Васильевиче Грозном России не удалось закрепиться на берегах Балтийского моря, но уже тогда было сделано очень многое для этого. Миссию эту завершил Император Петр I, тоже 21 год воевавший со Швецией, но только с одной Швецией, в отличие от Царя Иоанна Васильевича Грозного, который 24 года воевал и со Швецией, и с Польшей, и с Ливонским орденом, и с немецкими и венгерскими наемниками, при постоянных войнах еще и с Крымским ханством, за которым стояла Османская Империя.
Так что Владимир Владимирович Путин совершенно справедливо, коротко и хлестко охарактеризовал конец миссии Поссевино как провальный, хотя это и пытались скрыть сочинением клеветы на Россию и на Царя Иоанна Васильевича Грозного. А вот Андрею Илларионову хочется пожелать быть более внимательным в поправках, чтобы уж в следующий раз не осрамиться.
Не оставили без внимания выступление главы государства и другие известные «патриоты» России. Одни, вроде Шендеровича, просто позубоскалили на эту тему, видимо, помня со школьной скамьи, что само наличие в Третьяковской галерее клеветнической картины Ильи Репина является достаточным основанием, чтобы больше не приводить никаких доводов . Другие, наподобие известного протодьякона Андрея Кураева, считающие себя экспертами во всех областях, в том числе и в истории, стали ссылаться на писания своих «духовных предтеч»: на «Временник» Ивана Тимофеева (1625), на Мазуринский летописец (конец XVII века), Псковскую летопись (http://diak-kuraev.livejournal.com/1665511.html), забыв указать, что все эти писания были созданы спустя полвека по мотивам тех же клеветнических писаний предателя Андрея Курбского, воспоминаний Антонио Поссевино и других иностранных врагов России. И в XVII веке в России уже существовали писатели, готовые подхватить любую западную клевету на русских монархов и на Россию. А прав оказался Президент Владимир Владимирович Путин: не убивал Царь своего сына.
Президент Русского
культурно-просветительного
фонда имени святого Василия Великого
Василий Бойко-Великий
P.S.: Ниже приводятся выдержки из работ историков разного времени, подтверждающие написанное выше.
I. О Царе Иоанне Васильевиче Грозном и сыне его Иване
Московский летописец под 7090 годом сообщает: «Преставися Царевич Иван Иванович».
IV Новгородская летопись: «Того же [7090] году преставися Царевич Иван Иванович на утрени в слободе…».
Морозовская летопись: «Не стало Царевича Ивана Ивановича».
Пискаревский летописец: «В 12 час нощи лета 7090 ноября в 17 день: преставление Царевича Ивана Ивановича».
Кормовая книга Троице-Сергиевой Лавры: «Лета 7090 Ноября в 19 день преставися Государь Царевич Иван Иванович на память святого пророка Авдея и святого мученика Варлама…».
Академик Лихачев Н.П. Дело о приезде в Москву А.Поссевино. — СПб., 1903. — С. 56.: За скупыми летописными строками о смерти Ивана Ивановича, последующем горе и раскаянии его отца «только чувствуется, что кончина царевича сопровождалась какими-то необычайными обстоятельствами».
Академик Виппер Р. Иван Грозный. - М., 1922.: «Параллельно с этой общенародной социально-политической трагедией и под ее влиянием развертывалось и личное горе Грозного (смерть его любимого сына Ивана!), выматывался крепкий его организм, истрачивались его таланты, погибала его нервная энергия».
Иоанн (Снычев), митр. С-Петербургский и Ладожский. Самодержавие духа. – М., 2007.: «Показательна, например, полная неразбериха в "свидетельствах" о сыноубийстве. Поссевин говорит, что царь рассердился на свою невестку, жену царевича, и во время вспыхнувшей ссоры убил его. Нелепость версии (уже с момента возникновения) была так очевидна, что потребовалось "облагородить" рассказ, найти более "достоверный" повод и "мотив убийства". Так появилась другая сказка – о том, что царевич возглавил политическую оппозицию курсу отца на переговорах с Баторием о заключении мира и был убит царем по подозрению в причастности к боярскому заговору. Излишне говорить, что обе версии совершенно голословны и бездоказательны. На их достоверность невозможно найти и намека во всей массе дошедших до нас документов и актов, относящихся к тому времени. А вот предположения о естественной смерти царевича Ивана имеют под собой документальную основу».
Профессор А.Н. Боханов. Царь Иоанн Грозный. – М., 2015.: «Невольно поражает, что описатели истории, начиная с Карамзина, так уверенно обвиняют первого Царя в сыноубийстве! Это ведь откровенный домысел…»
С.В. Фомин. Правда о первом русском Царе. – М., 2012.: «Усилиями специалистов в настоящее время установлены факты отравления матери Царя Иоанна I, трех из четырех жен, двух из оставшихся в живых трех сыновей (Наследника Престола и Царя), одной дочери, наконец, Его Самого»
II. О неисполнении Поссевино поставленных папой римским задач
С.М.Соловьев. История России с древнейших времен: Сочинения в 18-ти кн.– М., 1994. – Т.Т. 7-8.: «Видя неудачу в главном намерении, иезуит хотел по крайней мере достигнуть двух целей, могших, по его мнению, содействовать мало-помалу сближению русских с западною церковию: он настаивал, чтоб католикам позволено было иметь свою церковь в Москве и чтоб царь отпустил несколько молодых русских людей в Рим для изучения латинского языка. Но и этого достигнуть не мог; царь отвечал: "Теперь вскорости таких людей собрать нельзя, которые бы к этому делу были годны; а как, даст бог, наши приказные люди таких людей наберут, то мы их к папе пришлем. А что ты говорил о вепецианах, то им вольно приезжать в наше государство и попам их с ними, только бы они учения своего между русскими людьми не плодили и костелов не ставили: пусть каждый остается в своей вере; в нашем государстве много разных вер; мы ни у кого воли не отымаем, живут все по своей воле, как кто хочет, а церквей иноверных до сих пор еще в нашем государстве не ставливали". Поссевин выехал из Москвы вместе с царским гонцом; в грамоте, отправленной к папе, Иоанн писал: "Мы грамоту твою радостно приняли и любительно выслушали; посла твоего, Антония, с великою любовию приняли; мы хотим быть в братстве с тобою, цесарем и с другими христианскими государями, чтоб христианство было освобождено из рук мусульманских и пребывало в покое. Когда ты обошлешься с цесарем и со всеми христианскими государями и когда ваши послы у нас будут, то мы велим своим боярам договор учинить, как пригоже. Прислал ты к нам с Антонием книгу о Флорентийском соборе, и мы ту книгу у посла твоего велели взять; а что ты писал к нам и посол твой устно говорил нам о вере, то мы об этом с Антонием говорили". Гонцу было наказано: "Если папа или его советники станут говорить: государь ваш папу назвал волком и хищником, то отвечать, что им слышать этого не случилось".
Мы видели, что Иоанн решил на боярском совете помириться с Баторием для того, чтоб свободнее можно было наступить на шведа, отнять у него завоеванные им города и Ревель, следовательно, в Эстонии вознаградить себя за потерю Ливонии».
С.Ф.Платонов. Иван Грозный.– М., 1998.: «Менее всего, можно видеть в поведении царя наивность и простодушие; можно поспорить лишь о том, что в нем преобладало: расчетливое лукавство или свойственная Грозному склонность к шутке и издевательству».
Р.Г.Скрынников. Иван Грозный. – М., 2001.: «Грозный избрал хитроумный способ положить конец переговорам об унии. По свидетельству Антония, царь «запрещал переводчикам даже переводить все то, что имеет отношение к религии». Защищая идею унии, итальянец говорил как бы в пустоту».
И.В.Дубровский (научный сотрудник Отдела западноевропейского Средневековья и раннего Нового времени Института всеобщей истории РАН (Москва), ученый корреспондент «Русского Сборника» в Риме). Новые документы по истории отношений России и Италии при Иване Грозном: Доклад в Институте Всеобщей истории РАН на семинаре «Русь, Московия, Россия в свидетельствах иноземцев». – М., 2013.
«При всей документальной важности сочинения Поссевино «Московия», где, в частности, дана подробная версия его бесед о религии с царем Иваном Грозным, а также других текстов, написанных и опубликованных впоследствии, они несут отпечаток того, что было и чего не случилось потом. Более того, в этих позднейших свидетельствах можно найти места, где автор откровенно лукавит».
III. О клевете изменника Андрея Курбского и иностранцев на Царя Иоанна Васильевича Грозного.
Н.С.Арцыбашев. О свойствах Царя Иоанна Васильевича//Вестник Европы. – 1821. – Ч. СХХ. - №№ 18-19. «Пятая эпоха душегубства, происшедшая, как говорят, от того, что Царь считал больную невесту свою, Марфу Васильевну Собакину, испорченную злодеями основана вся на сомнительных сказаниях Таубе и Крузе, а подробности шестой эпохи казней на пристрастных слова Князя Курбского. От степени доверия к последнему уже мы говорили прежде; остается нам дать некоторое понятие о обоих первых и о Гваньини.
Простительно думать, что само Польское правительство, из ненависти, велело под рукою Гваньини злословить Российского Государя, и латинолюбивый Веронезец выполнил превосходно свое дело, то есть: собрав все сказки площадные об Иоанне, прибавил к ним половину от себя. Прилично лишь, утверждаясь на пасквиль, ругать Монарха, основавшего величие России?»
Академик Р.Виппер. Иван Грозный. – М., 1922. «Они легко поддавались влиянию одного из блестящих писателей героического века либерализма, Флетчера, известное сочинение которого о Русском государстве появилось в свет в результате его миссии в Москву в 1589г.
Флетчер приехал в Москву через пять лет после смерти Грозного поправить расстроенное дело английской торговой компании, пострадавшей от своих же агентов, и хлопотать о дальнейшем расширении ее прав и монополии в пределах Московского государства.
При церемонном московском дворе он нарушил этикет, отказавшись прочитать полностью весь царский титул, за что был лишен личных аудиенций у царя, вынужден вести переговоры с чиновником – дьяком Щелкаловым и этим с самого начала поставил себя в невыгодное положение.
Надо было оправдаться в своей неудаче перед королевой, а Флетчер рассчитывал занять место придворного историографа Елизаветы. Он решил, что достигнет той и другой цели, если даст описание Московского царства характеристикой порядков, "совершенно не похожих на правление Вашего величества", как он пишет в предисловии, если изобразит Москву в качестве страны варварской, управляемой жестокими азиатскими приемами, невежественной, погибающей от застоя и незнакомства с просвещенной Европой; на этом мрачном фоне тем ярче должно было выделиться законосообразное, основанное на первоначальном договоре правление английской королевы.
По Флетчеру, в России народ и правительство стоят друг друга, пороки той и другой стороны взаимно обусловлены. Русские лживы, недобросовестны, склонны к насилию, исполнены недоверия друг к другу; русский народ расколот надвое, высшие и низшие классы ненавидят друг друга. А происходит это от жестокого и злонамеренного управления, от сознательной политики правительства, поддерживаемого хитростью своекорыстного духовенства, которое старается держать народ в невежестве. Иван Грозный, для Флетчера, "человек высокого ума и тонкий политик в своем роде", – чистейший представитель адски-маккиавелистической политики. Он разгромил родовую аристократию, истребил ненавистных ему "благородных", вытащил из грязи и неизвестности новых людей вовсе не по демократическим побуждениям, а для того, чтобы разжечь вражду классов и тем безнаказаннее господствовать над ними. С той же целью он позволяет своим чиновникам притеснять и грабить народ.
Флетчер постоянно возвращается к теме о невероятном утеснении простого народа, хотя не может привести в пользу этого утверждения никаких фактов.
Там же: «С. М. Середонин в основательной работе своей о Флетчере показал, как поверхностны и часто неверны у этого писателя данные, относящиеся к строю московских учреждений, как подчиняется его картина русской администрации предвзятым его идеям».
«Флетчер, не имевший успеха в свое время, преследуемый английской торговой компанией, которая боялась, чтобы его резкая критика не испортила ее отношений с Москвой, был высоко оценен в XIX веке. Его политические приговоры, его обличения русского народа пришлись по вкусу тем историкам, которые не сумели понять глубоких дарований, великой умственной, социальной и технической одаренности русского народа».
Там же: «Возможно ли, чтобы современный ученый, имея перед собою такую серьезную и сложную задачу, поддался наивной концепции авантюристов XVI века, основанной на сплетнях, собранных самыми сомнительными в морально-политическом отношении людьми из проживавших в Москве иностранцев, можно сказать, профессиональными предателями?»
Там же: «Впрочем, известную роль в науке суждения вновь открытых свидетелей XVI века сыграли, – правда, в отрицательном смысле: они послужили к полной и окончательной ликвидации мифа об Иване Грозном, которого привыкли изображать в виде театрального тирана в русской и всемирной истории.
Опубликование памфлетов было лишним поводом обратиться к другим источникам, которые, в свою очередь, дали возможность приступить к историко-конструктивной работе, к восстановлению подлинного социально-политического облика учреждений эпохи Ивана Грозного.
Запоздавшее по времени появление в исторической науке произведений XVI века послужило к рассеянию еще одного мифа, который заключал в себе суждение большей части европейцев о России и русских людях, мифа и вместе с тем обвинительного акта, на который в наши дни отвечает уже не наука, а вся многообразная жизнь великого русского народа.
Нельзя не задаться таким вопросом: где, при каких условиях и почему из архивной пыли извлечен был забытый документ? Правда, при первом же чтении "Записок" Штадена всякий историк скажет, что это – одно из самых выдающихся произведений европейской публицистики XVI века, но все же содержание документа касается исключительно России и русскою народа, а между тем, после того как русский историк перевел его с немецкого рукописного подлинника, представители немецкой науки снова с удвоенным вниманием взялись за него и дали свое дополненное вариантами издание Штадена.
Спрашивается, зачем понадобилось им так усердствовать над сочинением, относящимся к чуждой, далекой от них стране?
Было бы очень долго останавливаться на тех тенденциях и мотивах, которые слагались в немецкой науке в послевоенную пору, начиная с 1918 г., но суть этого движения можно определить в немногих словах. В Германии усиливался воинствующий национализм, готовилась почва для исступленного слепого фашизма. Немецкие ученые, в своем большинстве утратившие независимость мысли, покорные феодальной дисциплине, не успевшие по-настоящему дойти даже до уровня либеральной буржуазной науки, подчинились направлению, данному фашистским начальством, а начальство это приказало всему немецкому народу идти на Восток, сокрушать славянство, обращать русский народ в рабов немецких господ; в этом походе ученые должны играть роль застрельщиков – собирать доказательства физической негодности и культурной неспособности славянской расы вообще и русского народу в особенности.
Вполне понятно, почему немецкая наука так уцепилась за Штадена. Ведь она открыла в нем нужный ей обвинительный акт против русского народа, предисловие к замышляемому походу на СССР, построенное на "историческом" основании. С каким увлечением читали немецкие ученые заголовок штаденовского проекта – "План обращения Московии в Имперскую провинцию"! С каким захлебывающимся восторгом воспринимали они призыв Штадена к разорению Русской земли: "Города и деревни должны стать свободной добычей воинских людей"! С какой жадностью внимали они всем насмешкам немца-предателя над "невежеством и варварством" русского народа, над его "неспособностью" защищать свою родину!
"Записки" Штадена стали в фашистской Германии актуальнейшей книгой, пророчеством и программой будущего».
И.А.Ильин. О русском национальном самостоянии/ О России. – М., 2006. – Серия. «Духовное наследие русского зарубежья». «Западные народы боятся нашего числа, нашего пространства, нашего единства, нашей возрастающей мощи (пока она, действительно, вырастает), нашего душевно-духовного уклада, нашей веры и Церкви, наших намерений, нашего хозяйства и нашей армии. Они боятся нас: и для самоуспокоения внушают себе… что Русский народ есть народ варварский, тупой, ничтожный, привыкший к рабству и деспотизму, к бесправию и жестокости; что религиозность его состоит из суеверия и пустых обрядов… Европейцам нужна дурная Россия: варварская, чтобы «цивилизовать» ее по-своему; угрожающая своими размерами, чтобы ее можно было расчленить; завоевательная, чтобы организовать коалицию против нее; реакционная, религиозно-разлагающаяся, чтобы вломиться в нее с пропагандой реформации или католицизма; хозяйственно несостоятельная, чтобы претендовать на ее «неиспользованные» пространства, на ее сырье или, по крайней мере, на выгодные договоры и концессии».
