Кто убил Божьего человека Григория Ефимовича Распутина-Нового - монархисты или революционеры?

Недавно наша страна, православные люди, отметили столетие со дня мученического подвига Друга Царской Семьи Григория Ефимовича Распутина-Нового. Уже тогда, в далеком от нас декабре 1916 года, многие, в том числе один из убийц — Владимир Пуришкевич, назвали этот выстрел «первым выстрелом русской революции». Так и сейчас мы, православные христиане, воспринимаем это как начало богоборческой революции, как первый выстрел в Царя, Царскую Семью, как первое клятвопреступление ближних князей и дворян перед Императором.

Жизни и подвигу простого русского крестьянина, старца, Божьего человека Григория Нового была посвящена научно-историческая конференция, состоявшаяся 22 Ноября в Москве, в рамках выставки-форума «Православная Русь»[1]. А 29 Декабря в Санкт-Петербурге прошел памятный вечер, который также можно назвать конференцией, на нем присутствовали сотни людей.

В ночь с 29 на 30 Декабря 2016 года у Юсуповского дворца был отслужен молебен Григорию Ефимовичу Распутину-Новому, прочитан Акафист. Весь день 30 Декабря в Александровском парке Царского Села, на месте храма Преподобного Серафима Саровского, где первоначально был погребен Новомученик Григорий, многими священниками служились молебны[2]. Были отслужены молебны и в Пискаревском лесопарке: там, где злодеи, совершая ритуальные действия, в марте 1917 года сожгли и развеяли честные останки Григория Ефимовича.

В русском православном народе растет и ширится почитание Старца Григория. На конференции в Санкт-Петербурге и священники, и миряне свидетельствовали о чудесах, явленных по молитве к Григорию Новому. Одному чуду были свидетелями все собравшиеся: на большом кусте вербы, растущем на месте первоначального погребения старца, в день его памяти 30 декабря 2016 года, несмотря на стоявший ночью и утром мороз, под утро распустились во множестве пушистые вербные цветы! Что особенно поразительно — на протяжении всего дня многие ломали эти пушистые веточки, чтобы увезти их с собой на память, но вербы не становилось меньше, и этой предпасхальной радости хватило всем тем, кто пришел в этот день поклониться первому Новомученику Российскому Григорию Новому, пришел помолиться о России.

Для всех нас сейчас особенно важно понимание греха клятвопреступления и осознанное покаяние русского народа, попустившего лишение своего Государя Императора прародительского Престола и не исполнившего присяги на верность Императору, приносимой всеми взрослыми мужчинами Российской Империи, и уж тем более всеми военными, духовными лицами, чиновниками, депутатами Государственной Думы и других выборных учреждений. За этот грех клятвопреступления Россия была наказана очень серьезно, фактически Царская Россия в видимом мире перестала существовать, и духовное достоинство Царства Русского в виде Престола, Венца, Порфиры, Скипетра и Державы по свидетельству явления иконы Божией Матери «Державная» 2 Марта 1917 года было до срока восхищено Всецарицей Богородицей на Небеса. Миллионы и миллионы жертв поглотила революция и гражданская война. Кто-то был «казнен» во время красного террора, кто-то умер от голода, кто-то от эпидемий испанки и брюшного тифа из-за страшной общей антисанитарии, распространившейся во время гражданской войны. И вот уже смешными казались петербуржцам те былые «очереди за хлебом» Февраля 1917 года, когда голодной зимой 1917—1918 года в городе уже хлеба не хватало совсем, и даже очередей порой незачем было выстаивать. И потому временное советское правительство в январе 1918 года сбежало из голодного Петрограда в Москву. А зима 1918—1919 года для Петрограда и вовсе стала своеобразной генеральной «репетицией» страшного блокадного голода 1941—43 годов.

С Марта 1917 года в политической журналистике, исторической публицистике, во властных документах, а потом и в историографии был принят враждебный самой сути Православной России термин «свержение Самодержавия». Фактически его навязали нам антихристианские силы.

Но Православное Царское Самодержавие, учрежденное Свыше ещё в Ромейской Империи при Святом Равноапостольном Императоре Константине Великом, всегда мыслилось в Православном Домостроительном Богословии как установление Господне, Самодержавие в Церкви почиталось как земной образ Вседержительства Божия. С тех древнейших времен и до 1917 года такое понимание было отражено и в титуле Российских Самодержцев: «Божіею посп?шествующею милостію, Мы, NN, Императоръ и Самодержецъ Всероссійскій, Московскій, Кіевскій, Владимірскій, Новгородскій, Царь Казанскій, Царь Астраханскій, Царь Польскій, Царь Сибирскій, Царь Херсониса Таврическаго, Царь Грузинскій; Государь Псковскій и Великій Князь Смоленскиій, Литовскій, Волынскій, Подольскій, и Финлядский и прочая, прочая, прочая».

То, что было установлено и утверждено Самим Богом, невозможно «свергнуть» земным человекам. Богоборцы и цареборцы в путях дарованной Господом свободы человеческой воли совершать и доброе, и злое могли лишь сами отвергнуться от Самодержавия и своим заговорщицким пленением лишить законного Православного Самодержца возможности исполнять служение Богу в качестве Духовного и Державного Вождя Русского Народа и России. Убийство Григория Ефимовича Распутина было расчетливым, продуманным и абсолютно сознательным шагом, направленным на разрушение Богом установленного Русского Царства.

Сама магическая практика специальных человеческих убийств жертвенной кровью высвобождает сонмы духов преисподней, она напрямую связана с различным массированным и вместе с тем избирательным социально-психологическим воздействием демонических сил на различные группы населения. Одних, по грехам склонных к социально-политической истерии, ритуальные кровавые преступления побуждают к активным изменническим и разрушительным действиям. Другую же, большую часть населения такие преступления повергают в духовный ступор, в безвольный страх, известный нам, например, по реакции Святых Апостолов после убийства Иисуса Христа: В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев (Ин. 20, 19). Точно так же с помощью ритуального убиения простого сибирского крестьянина Григория духовные руководители его убийства и сами убийцы хотели (и в определенной степени смогли) магически подавить волю к сопротивлению православного русского народа и народным бездействием по отношению к заговорщикам и революционерам вызвать народное массовое отвержение от православного Царства. Оккультизм не всесилен: все это стало возможным только потому, что вера православная к началу ХХ века в народе ослабла, а только истинно верующие православные люди, которые и образуют Церковь Земную, могут противостоять ему.

Конечно же, такое общенародное бездействие отнюдь не оправдывает наш народ в грехе отступничества от Царя, Царского Самодержавия и в итоге от Правды Божией[3]. Именно за такое отступническое бездействие наших предков мы несем наследственную духовную ответственность до сих пор. Но сейчас у Бога исполняются уже иные времена, и наше искреннее и деятельное раскаяние в том вековом грехе может принести нам освобождение и от кровавого заклятия убийства Григория Распутина-Нового в Декабре 1916 года, и от кровавого заклятия цареубийства 4/17 Июля 1918 года.

Однако сейчас, век спустя, повторяя духовную клевету о «свержении Самодержавия», мы тем самым соглашаемся с богоборцами, которые сразу после революции учредили 12 Марта «праздник низвержения Самодержавия» и объявили его обязательным выходным днем. Октябрьским событиям 1917 года революционеры отводили лишь роль государственного переворота в буржуазной республике, а не отдельной революции. И до 1929 года в СССР в тот мартовский день праздновали «низвержение Самодержавия», пока окончательно не заменили его ноябрьским празднованием «великой октябрьской социалистической революции».

Россия, отступив от своих корней, отступив от принесенной в 1613 году Соборной клятвы на верность всем Царям из Рода Романовых, от личной присяги каждого Государю Императору Николаю Александровичу, лишилась большей части своей былой элиты, оказавшейся в стане предателей-клятвопреступников и либо погибшей во время красного террора и голода, либо сгинувшей в эмиграции. Увы, большинство епископов и священников Российской Православной Греко-Кафолической Церкви своим бездействием, а многие и действием, также оказались повинны в грехе клятвопреступления. Ни Правительствующий Синод, ни епархии не выступили с призывами к своей пастве, православному народу сохранить верность Государю, стать за Помазанника Божиего, не обличили злодеев революционеров, а напротив — почти все призывали молиться за «благоверное» временное правительство. Видимо, поэтому Господь и попустил большинству священнослужителей пострадать от гонений революционеров, а для некоторых — пережить изгнание за пределы Отчизны.

Виноватыми в отступлении от присяги были и простые люди всех сословий, а наипаче — взбунтовавшиеся петроградцы и солдаты-бунтари Петроградского гарнизона.

И вот прошло сто лет, и мы, сердечно уповая на слова Священного Писания ниже во век [Господь] враждует (Пс. 102, 9), надеемся, что Православная Россия, Святая Русь, Православное Царство возродятся, воскреснут, если мы все, русские люди, принесем достойный плод деятельного покаяния. А для того, чтобы это покаяние было осмысленным и явным, надо ясно и четко понимать, какие истоки были у богоборческой революции и как Великая Россия, просуществовавшая более тысячи лет и уже стоявшая на пороге Победы в Великой мировой войне, вдруг оказалась среди аутсайдеров и растеряла все плоды уже одержанных побед.

Конечно, предательство зрело десятилетиями, даже столетиями. Наш Русский культурно-просветительный фонд в свое время исследовал, как освещались события французской революции в гимназических учебниках по истории, изданных в XIX — начале XX века. В самом начале XIX века, когда еще были свежи в памяти злодеяния французских революционеров, обагривших землю Франции кровью миллионов простых людей, учебники еще без оценки, без осмысления, хотя и со множеством деталей описывали последовательность кровавых событий. После наполеоновских войн пришло осознание того, что революция — не просто цепь трагических случайностей, а осознанное злодеяние, творимое темными силами: масонскими и другими тайными обществами, воюющими против Бога и против Христианских монархов. Именно поэтому в XIX веке и Святейший Правительствующий Синод, и многие русские пастыри, и Святые, среди которых Епископ Дмитровский Августин (Виноградский), великий Святитель Феофан Затворник, старшие Оптинские Старцы, воспринимали нашествие Наполеона как нашествие малого антихриста (1 Ин. 2, 18; 4, 3—9) за грехи Русского Народа.

А грехи были во многом теми же, что в свое время и у французов: расцветали и множились масонские общества, просвещение понималось уже в общемировом ключе, как «просвещение» мирскими науками и отступление от Бога. Горькими плодами этого «древа познания» стали и восстание декабристов-клятвопреступников, и последующее нарастание революционных сатанистских движений в России.

Однако в дальнейшем учебники истории для гимназий продолжали меняться: менялся угол зрения, менялся тон. Уже в конце царствования Царя-Освободителя Александра II все французские революционеры реже и реже именовались злодеями, а к концу XIX — началу XX века в учебниках истории описывали французскую революцию достаточно нейтрально, сухо писали о жертвах гильотины, непрерывно работавшей в Париже и по всей Франции во времена революции, об убитых в Вандее миллионах французских Христиан-крестьян, не принимавших тогдашний «новый мировой порядок». И наконец, в учебнике истории для гимназии образца 1914 года «прогрессивные нововведения» французских революционеров описывались уже с некоторой долей симпатии, и забывалось, какой кровью поплатился французский народ, да и сами участники революции, за эти иллюзорные нововведения, не принесшие не только большинству, но даже и своим творцам никакого мирского счастья, не говоря уже о Царствии Небесном.

Так постепенно, вслед за учебниками, менялся и взгляд на революцию гимназистов разных поколений, и этот процесс происходил не случайным образом, а направлялся антихристианскими силами. Стоит вспомнить рассказ Николая Мотовилова, смиренного служки Преподобного Серафима Саровского, о том, как он, отказавшись вступать в масонскую ложу Симбирской губернии, оказался изгоем для своего дворянского круга. Из «Записок» Мотовилова нам становится понятнее, почему именно из промасоненного с конца XVIII столетия Симбирска вышли изверги и богоборцы Ульяновы и Керенский. Увы, в XIX веке, особенно во второй его половине, значительная часть российского высшего общества шла по тем или иным путям революции, которая больше не ужасала, с которой даже пытались заигрывать.

Необходимо помнить про террористов, покушавшихся на Царей Александра II и Александра III, про фактически массовый террор, развернутый в начале XX века против монархистов, всех верных своему долгу чиновников, государственных служащих от городового до министра: более 20 000 человек, верных Богу, Царю и Отечеству чиновников, государственных служащих, ученых были убиты террористами-эсерами, большевиками и другими революционерами в годы Царствования Императора Николая II. И далеко не всегда эти потери можно было восполнить. Именно поэтому в последние годы царствования Императора Николая II так остро ощущался кадровый голод, нехватка высокопрофессиональных и при этом верных людей: одни были убиты, а другие по проискам масонских кругов не допускались до высших и средних должностей на государственной службе.

История дружбы простого крестьянина Григория Ефимовича Распутина-Нового и Царской Семьи была зримым воплощением самой сути Российского Самодержавия: единства русского народа и Царя. И именно это было так ненавистно представителям российской элиты, масонам и гордецам, забывшим, что своим положением они обязаны своим предкам, их служению Царям из Рода Рюрикова и Рода Романовых. В своем большинстве эти люди утратили не только способность к служению, но и саму веру в Бога — Святую Троицу, и уже не осознавали или не принимали самого смысла Православной Монархии: того, что Царь — Помазанник Божий, живая земная икона Господа нашего Иисуса Христа, Удерживающий от зла антихристова. Они мечтали о том, чтобы Православное Царство с его нравственными нормами ушло в прошлое, а им бы остались власть, богатство, высокие посты и возможность безсовестного публичного вольнодумства и своевольного поведения; а солдаты на фронте продолжали бы умирать, но только не за Веру, Царя и Отечество, а за некое новое отечество, то есть в том числе и за них — клятвопреступников.

Григорий Ефимович прославлен в народе и как великий молитвенник, по молитвам которого совершалось много чудес, и как целитель, безсребреник, который своими молитвами, своими беседами приводил многих своих близких к излечению душевному, духовному и телесному, миротворец, выступающий против всяких войн. Молитвенник, по молитвам которого Государь Император отказался участвовать в Балканской войне 1912 года, великий молитвенник за Царскую Семью за Цесаревича Алексея. Общеизвестно и твердо установлено, что по молитвам Григория Ефимовича Распутина Цесаревич многажды получал исцеление от тяжелейших приступов гемофилии. Простой крестьянин, совершивший десятки паломничеств, пешком прошедший Россию вдоль и поперек, побывавший в паломничествах на Афоне и Святой Земле, верно служивший Богу, Царю и Отечеству, был ненавистен масонам, оккультистам и блудодеям.

Так кому же мешал русский крестьянин, русский христианин? Кто замыслил его злодейское убийство? И сегодня, как и сто лет назад, увы, слышатся заявления о том, что так называемые монархисты, поверившие заполнявшей газеты клевете и лжи на Григория Ефимовича Распутина (о его «роли» в управлении государством и назначении министров, его взаимоотношениях с Царицей и Царем и т.д.), решили уберечь Царя от «недолжных влияний» (выбрав для этого убийство). Звучат эти заявления не только от либеральных историков, либеральных журналистов, не говоря о множестве блогеров-либералов, решивших порассуждать на исторические темы, но, к сожалению, и от православных людей достаточно твердых консервативных взглядов. Например, в примечании к моей заметке о праздновании годовщины мученического подвига Григория Ефимовича Распутина-Нового редакция православного сайта amin.su[4] решила оправдать убийц — Пуришкевича и великого князя Дмитрия Павловича как якобы настроенных монархически и действовавших из субъективно лучших побуждений, защищая трон. Такое мнение, несмотря на то что оно очень распространено (что отражено даже в Википедии), является совершенно ошибочным. Более того, эта ошибка кардинально меняет, делая ошибочным, восприятие всех последовавших событий революции 1917 года. Но говоря об истории революции в России, истории разрушения Русского Православного Царства, мы, православные русские люди, ошибаться не имеем права.

Прежде всего вспомним резолюцию самого Царя-Мученика Николая на «Письме шестнадцати»[5] в защиту Дмитрия Павловича: «Никому не дано право заниматься убийством. Знаю, что совесть многим не дает покоя, т.к. не один Дмитрий Павлович в этом замешан»[6].

Соблюдение Заповедей Божиих должно быть основой основ мировоззрения любого православного русского монархиста (а неправославных русских монархистов не бывает). Русским монархистом мы называем человека, считающего не «монархию вообще», а Православную Самодержавную Монархию способом общественного устроения, Самим Богом для России установленным. Русский монархист может пролить кровь (прежде всего свою) только на войне, в защиту Веры, Царя и Отечества. Поэтому, конечно же, ни один из убийц Распутина никаким монархистом не был. А были они проникнуты духом революционного террора, духом сатанистским.

Посмотрим внимательно на тех, кто виновен в злодеянии, ставшем началом самой большой кровавой смуты в истории России.

1. Князь Феликс Юсупов

Князь Феликс Юсупов, один из богатейших людей России, получивший образование в Оксфорде, женившийся на племяннице Государя Императора, Княжне Императорской Крови Ирине Александровне, так же был далек от монархизма и от Православия, как земля от Неба. Прославившийся своими гомосексуальными похождениями (одним из его партнеров был Великий Князь Дмитрий Павлович), практиковавший оккультист, масон, как известно, в своем кабинете держал статую люцифера, которой молился. Монархические идеи он не поддерживал, дружил со своими однокурсниками по Оксфорду, представителями английских спецслужб, по наущению которых, в том числе Освальда Райнера, и участвовал в организации злодеяния. Юсупов видел в Григории Распутине своего идеологического и духовного противника, о чем совершенно открыто говорил и до убийства, и после, и во время эмиграции (об этом детально писал известный православный историк Сергей Фомин[7], а также многие современники Ф.Юсупова или историки). Феликс Юсупов рассматривал свой «поединок» с Григорием Распутиным как некое персональное оккультное действие, «магическое сражение», в результате которого он должен был получить некую оккультную силу, «дополнительные очки» в своей магической эзотерической практике, плюс как общее дело со своими английскими друзьями.

2. Великий Князь Дмитрий Павлович

Великий Князь Дмитрий Павлович, совращенный Юсуповым, имел личные счеты к Григорию Ефимовичу. Когда Великий Князь пытался свататься к старшей дочери Императора Николая II — Великой Княжне Ольге Николаевне, Старец открыл глаза Царской Семьи на содомские грехи Дмитрия Павловича, что, естественно, лишило Великого Князя матримониальных перспектив[8]. Собственно, Феликс Юсупов выбрал своего давнего друга и партнера по противоестественной связи Дмитрия в сообщники с расчетом именно на то, что благодаря его участию в убийстве, дело будет если не замято, то наказание преступников будет смягченным. В русской юриспруденции строго поддерживалось равенство преступников-сообщников перед законом безотносительно того — преступник из разночинцев или принадлежит к Императорской Фамилии, то есть за доказанное соучастие в одном преступлении суд не мог бы освободить от наказания Великого Князя и отправить на каторгу офицера или депутата. Юсупов понимал: если дело дойдет до суда, то либерально настроенные российские судьи приговорят Великого Князя Дмитрия к относительно долгосрочной ссылке, но в таком случае других его соучастников на основании Уголовного Законодательства Империи они не смогут приговорить к более суровому наказанию.

В нарушение Свода Основных Государственных Законов Российской Империи, коим, как и все Великие Князья, приносил присягу, Великий Князь Дмитрий Павлович вел блудную жизнь с различными танцовщицами[9]. А в августе 1915 года он дерзко требовал от Императора Николая II не принимать на Себя Верховного Главнокомандования Русской Армией. Так что никаким «монархистом с лучшими побуждениями» Дмитрий Павлович не был и быть не мог. И не из «возвышенного стремления оградить от дурных влияний Императора» действовал этот падший потомок Романовых, а из личных корыстных и греховных побуждений, что косвенно и признавал он впоследствии в эмиграции, никак не ставя себе в заслугу, в отличие от князя Феликса Юсупова, участие в злодейском убийстве.

3. Британские спецслужбы

Как в открытую говорят сегодняшние представители британских спецслужб, Григория Распутина надо было устранить, потому что английская разведка видела в нем угрозу. Британцы прекрасно знали о его миротворческой позиции и опасались, чтобы эта позиция не привела к сепаратному миру России с Германией. Однако это не вся правда. Сам Григорий Ефимович Распутин прекрасно понимал, что сепаратный мир в тот момент был невозможен, и никаких действий по его заключению не вел. Однако представители английских и французских спецслужб были не только слугами своих правительств, стремившихся не допустить победы в войне ни Германии, ни России, но были также членами масонских лож. А в масонских кругах прекрасно понимали, что устранение горячего молитвенника за Царскую Семью существенно ослабит Царскую власть в России.

Собственно, на Конференции Союзников в Феврале 1917 года их тайные цели стали явными: было предъявлено безпрецедентное для истории России, фактически ультимативное требование об устранении от власти Государя Императора Николая Александровича и передаче ее выборному правительству и выборной Госдуме с постановкой под контроль союзных офицеров Русской Армии. Тем самым открыли себя главные организаторы и главные двигатели «первого выстрела революции»: правящие круги Великобритании и Франции, стремившиеся получить все плоды победы в Великой мировой войне, масонские круги этих стран, стремившиеся разрушить православную монархию, как Удерживающую от зла антихристова. Именно к ним примкнули оккультисты, масоны и содомиты российского разлива.

4. Владимир Пуришкевич

А что же русские монархисты? Может быть, речь о Владимире Пуришкевиче, одном из известных деятелей Госдумы? Действительно, его политическая карьера во многом была связана с участием в «Союзе Русского Народа», в представительстве правых сил в Государственной Думе. Однако если присмотреться к его политической деятельности внимательней, то заметно, что и деятельность во главе правых партий, и монархические лозунги служили больше ему самому, «себе любимому», а не Государю Императору. Именно Пуришкевич расколол «Союз Русского Народа» в 1908 году, основав организацию «Русский народный союз имени Михаила Архангела», что не усилило, а напротив, во многом уменьшило влияние монархической партии в России.

Но еще большие изменения в деятельности Пуришкевича произошли с началом войны. Он отстраняется от монархической политической деятельности и ездит с так называемым санитарным поездом по фронтам. Вопреки своему названию, поезд был не санитарным, а скорее, аптекарским, но главное, он являлся библиотекой и пунктом распространения различной литературы, отнюдь не всегда монархической.

Осенью 1916 года обиженный тем, что не получил от своей политической деятельности достаточных дивидендов, министерского портфеля, и пытаясь встроиться в «главное русло» российской политики, Пуришкевич становится из публичного монархиста публичным оппонентом Царской Семьи. В октябре 1916 года он открыто, горячо поддерживает в Думе гнусную речь руководителя кадетской партии Павла Милюкова, в которой тот обвиняет Царицу в измене и предательстве России: эту речь можно назвать прямым идеологическим сигналом к началу революции. Согласно логике этой речи, в которой все поставлено с ног на голову, не Милюков, Пуришкевич и депутаты Госдумы, как и весь русский народ, должны служить Царю, Помазаннику Божиему, и его супруге, составляющей с ним по основам Христианства одно целое, а напротив — по мнению Милюкова, Царица как-то недостаточно услужила ему и Пуришкевичу и даже, по его клеветническому предположению, якобы встала на путь измены.

И вот именно «монархист» Пуришкевич в своем так называемом санитарном поезде распространяет сотни тысяч экземпляров этой речи среди солдат на фронте, сея измену и обман в рядах русской армии. Видимо, именно после этих действий Пуришкевич и был привлечен к злодейскому убийству Григория Ефимовича Распутина и ему была гарантирована защита от тюрьмы влиятельными масонскими кругами.

Несомненно, для простого народа имя Владимира Пуришкевича еще было связано с его прежней деятельностью как монархиста. Но депутаты Госдумы, революционеры прекрасно понимали, что в 1916 году Пуришкевич даже публично перестал быть монархистом. Более того, как показал один из жандармов, сам Пуришкевич был среди тех, кто 17 декабря 1916 года назвал выстрел в Распутина первым выстрелом революции, то есть началом открытого бунта против русской Монархии.

5. Станислав Лазоверт

Так называемым главным врачом в «санитарном» поезде Пуришкевича был некто Станислав Лазоверт, варшавский еврей, представитель французских спецслужб, прибывший в Россию с миссией генерала Жанена и выполнявший в заговоре против Царской Семьи, против Царского Друга роль, сходную с ролью в заговоре представителя британской разведки Освальда Райнера, оксфордского друга Феликса Юсупова. По некоторым данным, Станислав Лазоверт был участником попытки ритуального убийства Святого Праведного Иоанна Кронштадтского незадолго до его смерти[10]. Неудивительно, что Лазоверт стал одним из участников злодейского убийства Григория Распутина. Удивительно, что еще за два года до злодейства Станислав Лазоверт стал главным помощником, а может быть, и главным консультантом «ярого монархиста» Пуришкевича. Хорош «монархист», державший в своем поезде в качестве главного врача французского агента, действующего против интересов России, против Русской Монархии!

Предательство Владимиром Пуришкевичем идеалов Православной Монархии поддержал и его партийный единомышленник и заместитель Василий Шульгин, который также в октябре 1916 года, уже не будучи никаким монархистом, открыто в Государственной Думе присоединился к гнусной речи Павла Милюкова. Закончил Шульгин свое предательство участием в составлении сомнительного акта об «отречении» Императора Николая II от Престола, он же лично убеждал Императора 2 Марта 1917 года отречься от Престола.

Такими «монархистами» были и другие главные злодеи февральского бунта генералы-адьютанты Михаил Алексеев, Николай Рузский, Алексей Эверт, Владимир Сахаров, Алексей Брусилов, Василий Гурко[11], Лавр Корнилов, думцы Александр Гучков, Михаил Родзянко и другие руководители и активнейшие участники февральского бунта.

Кто же был и остался монархистом, кто не нарушил в годину клятвопреступного бунта присягу, данную Государю Императору? Из известных людей это и генералы граф Федор Келлер, барон Александр Винекен, Платон Лечицкий, Павел Мищенко, и полковники Александр Кутепов, Федор Винберг, бывший премьер-министр Борис Штюрмер, и многие другие генералы, офицеры, жандармы, солдаты (прежде всего гвардейцы) и гражданские чиновники. Верными присяге остались Митрополиты Петербургский Питирим (Окнов), Московский Макарий (Невский), Архиепископ Кишинёвский Анастасий (Грибановский) и многие другие архиереи и священники. Может быть, кто-то из этих людей сделал не все возможное, чтобы предотвратить революцию, но Государя они не предавали. А есть  верные Царской Семье до смерти, показавшие нам пример истинного служения врач Евгений Боткин, повар Иван Харитонов, камердинер Алоизий Трупп и комнатная девушка Анна Демидова, это преданная памяти Царственной Семьи до своего последнего вздоха фрейлина Императрицы Анна Танеева (Вырубова), и многие, многие, очень многие другие, так что выбор был и не все выбрали путь Иуды Искариотского.

На протяжении почти двух тысяч лет после распятия Господа нашего Иисуса Христа регулярно появляются сочинения различных исследователей, повествующих о том, что Иуда Искариотский, предавая Учителя, действовал якобы из «лучших» побуждений. Список этих «субъективных мотиваций, свойственных самому Иуде» при совершении им его безмерного злодеяния, представленных этими сочинителями  в оправдание Иудиного греха, достаточно обширен и изложен, в частности, в так называемом «Евангелии от Иуды». Надо сказать, что особенно активизировались «адвокаты Иуды» в начале XX века, в преддверии революционной катастрофы. Именно этим «адвокатам» дал в 1914 году очень весомую отповедь в своей книге «Иуда предатель» протоиерей Павел Алфеев.

Так и в нашем случае мы можем сказать: и В. Пуришкевич, и В. Шульгин публично поддерживали и широко распространяли заведомо ложную и клеветническую октябрьскую речь Н. Милюкова в Госдуме в отношении Царицы и всей Царской Семьи, прекрасно сознавая, что они стоят на революционном клятвопреступном пути. И делали они это, потому что хотели попасть в политический «мейнстрим», потому что хотели власти, известности и богатства, то есть того же, что  хотел и Иуда Искариотский, а, естественно, не ради служения Вере, Царю и Отечеству. Не были они монархистами, и не было у них никаких чистых и высоких побуждений. Нарушали они Заповеди Божии сознательно и преследуя свои корыстные интересы, как они их тогда понимали. В интересах революции, готовя устранение Государя Императора действовали все убийцы Распутина.

В неделю Торжества Православия, в первую неделю Великого Поста, звучит анафема всем врагам Православной монархии. Именно под эту анафему своими действиями подпали все те, кто участвовал в убийстве Царского Друга, православного христианина, крестьянина, старца Григория Ефимовича Распутина-Нового. Не были христианами поднявшие оружие на безоружного, молившегося перед Распятием Господа нашего Иисуса Христа. И сегодня мы предаём анафеме этих злодеев-убийц[12]. И все те, кто пытается оправдать их злодеяние и самих преступников, рискуют вместе с ними подпасть под анафему как враги Православного Монарха.

Президент Русского

Культурно-просветительного фонда

имени Святого Василия Великого

Василий Бойко-Великий

P.S.: Подробней об упомянутых персонажах и событиях можно прочитать в трудах православных историков:

1) С.В. Фомин (http://sergey-v-fomin.livejournal.com/)

2) П.В. Мультатули (https://ru.wikipedia.org/wiki/Мультатули)

3) А.А. Иванов (http://ruskline.ru/author/i/ivanov_andrej_aleksandrovich/)