Состоявшееся недавно воздвижение памятника Государю Иоанну Васильевичу Грозному в основанном им граде Орле стало знаковым событием в возвращении нам нашей родной православной русской исторической истины. Обретение которой есть необходимое условие чаемого нами возрождения Руси-России как Третьего, последнего Рима. Впервые удалось поколебать ? во всероссийском масштабе, ? усердно внедряемый в массовое сознание, увы! ? не один век ? лживый образ нашего первого великого Царя, как злодея на троне.
Но всем нам ясно, что это лишь первое зримо выигранное сражение в непрекращающейся информационно-идеологической войне за душу русского народа. Потому не лишним остается ни одно значимое историческое свидетельство, подтверждающее значение деяний Грозного Царя для самого существования Земли Русской.
Вначале позволю повторить, уже высказываемое мною ранее суждение о значении опричнины. Отмечу один важный, и обычно недооцениваемый фактор. Фактор, имеющий весьма актуальное звучание. В теории систем существует положение, или точнее, теорема, что системой нельзя управлять, находясь внутри ее: аппарат управления должен находиться вне системы.
Для такой системы как государство, это положение можно применить в «ослабленном» виде. Управление будет более эффективным, если сам аппарат управления находится «вне» государства, вернее сказать – «над» государством, оставаясь при этом в государстве «физически».
Так вот, первым примером такого рода управления можно считать опричнину Иоанна Васильевича Грозного, которая в кратчайшие исторические сроки помогла навести порядок на Руси. Метафизически гениальное решение Царя, ? по словам философа и богослова Виктора Тростникова, ? и состояло в том, чтобы создать аппарат управления Россией, который, оставаясь в России, находился бы вне России.
Вне по-славянски – опричь, или кроме. Опричники или кромешники – значит внешние. Выражаясь языком Константина Аксакова, опричнина по замыслу Грозного должна была стать Государством, а остальная Россия (земщина) – Страной.
Персональным олицетворением Государства являлся, разумеется, сам Иоанн Грозный, и как Божий Помазанник он стоял над Страной, а значит над ней стоял и корпус государственных людей – опричников, − которые были там же, где царь. То есть, вне, опричь, отсюда и название корпуса. Понятно, что частью этого «внешнего» аппарата управления были русские спецслужбы, весьма эффективные не только по понятиям своего времени.
При наличии симфонии властей в православной Руси – Ромее, Третьем Риме, такое внешнее управление необходимо было для чрезвычайных обстоятельств. Поэтому выполнив свои задачи, опричный корпус через несколько лет был распущен.
К сожалению, вместе с его военно-управленческой составляющей были, если и не ликвидированы совсем, то значительно ослаблены и отечественные спецслужбы. Этим ослаблением, в частности, обязана Россия и наступившему вскоре Смутному времени.
Смута, едва не погубила Московское Царство, которое совсем недавно, в 1589 году при постановке первого Московского Патриарха Иова, Вселенский Патриарх Иеремия II (Транос † 1595) Константинопольский, принародно признал Третьим Римом, превзошедшим всех благочестием.
Следует напомнить, что еще в 1561 году, в соборной грамоте Вселенского Патриарха Иоасафа и духовенства Восточной Церкви, подтверждающей царский титул Иоанна Грозного, Патриарх и Собор называют Иоанна своим Царем. Именно, читаем мы в современном переводе грамоты:
«Сеже сия наша благочестная грамота непоколебима и тверда дана еже Благочестивому, Боговенчанному и Христолюбивому Царю нашему Господину Ивану».
Как видно из приведенного места, Церковь величает его так, как величали Греческих Царей: Благочестивым, Боговенчанным и Христолюбивым.
А само патриаршество было даровано Руси, по словам Иеремии II, «за святость».
Известно, что спасло в Смуту Россию твердое стояние в вере ее первосвятителя патриарха Гермогена, и верность и самоотверженность народного ополчения во главе с Мининым и Пожарским.
Но никто, сколько мне известно, не рассматривал, скажем так, посмертную роль Ивана Васильевича в этом чудесном спасении Московского Царства. Между тем, смотрите сами.
Наиболее кратко и четко, основную задачу жизни князя Дмитрия Пожарского и гражданина Козьмы Минина ? главных ликвидаторов Великой смуты ? выразил, пожалуй, А.К. Толстой в своей знаменитой «Истории Государства Российского от Гостомысла …»:
«Казаки и поляки
Нас паки бьют и паки;
Мы ж без царя как раки
Горюем на мели.
Прямые были страсти ?
Порядка ж ни на грош.
Известно, что без власти
Далеко не уйдешь.
Чтоб трон поправить царский
И вновь царя избрать,
Тут Минин и Пожарский
Скорей собрали рать.
И выгнала их сила
Поляков снова вон,
Земля же Михаила
Взвела на русский трон».
Таким образом, сами герои считали главным делом своей жизни вновь дать России законного царя, без которого, как наглядно до ужаса показали предыдущие годы, русская земля как мощное государственное образование существовать не может.
Начало смуты относится к 16/26 октябрю 1604 года, когда самозванец Лжедмитрий I с горсткой поляков и казаков двинулся на Москву. Причем внезапно вспыхнувшие народные симпатии к нему не остановил даже первоначальный успех царских войн, разбивших самозванца, и анафема изменникам со стороны патриарха, Святителя Иова.
Этому факту первоначальной народной симпатии к самозванцу, не придано до сих пор должного значения. Хотя его одного было бы достаточно, при верном понимании, чтобы раз навсегда отвергнуть «черный миф» об Иоанне Грозном.
То, что русский народ в массе своей готов был пойти под руку «чудом спасенного» сына Грозного царя ? Дмитрия, забыв даже крестоцелование законному царю Борису и его наследнику Феодору, говорит о невероятной популярности Царя Ивана Васильевича в «широких народных массах». Причем слово популярность представляется уместным заменить словом любовь.
Понятно, что «заклятые друзья» наши и внутренние, и внешние, увидят в этой популярности, в этой любви русского народа к «тирану», лишнее «доказательство» изначально рабской души нашей. Но нам станет возможно понятнее истоки этой любви и в том, что никогда, ни до, ни после Ивана Васильевича, не пользовалась Земская Русь такой свободой и независимостью, не была столь богатой, как при Грозном. И именно эта вольная и преданная всею душей Самодержавию Русь, жестоко обманутая самозванцами, и спасла страну в Смутное время.
Как писал в своем труде «Земское дело в смутное время» историк-славянофил Павел Дмитриевич Голохвастов: «Иоанн Грозный дал северо-востоку земскую автономию... и когда воцарился Владислав, земская изба, великолепно устроенная, с подоходным налогом, кадастром, денежными раскладками, богатая, независимая и верная Самодержавию, сговорилась по волостям и городам, двинула вперед Минина и покончила с поляками и ворами, выведя, как матка, династию Романовых и крепя их долго земскими соборами».
Таким образом, Иван Васильевич и посмертно смог спасти свою державу от гибели, мудро созданными им механизмами самоуправления. Прекрасно функционировавшими, оказывается в условиях так называемой тирании.
И одной из ошибок очень неплохого царя Бориса Годунова, было то, что он не во всем последовал в своем правлении заветам Грозного государя. Наш крупнейший контрразведчик царствования Николая II, генерал Николай Степанович Батюшин, не даром, видно, начинает свою книгу лекций о разведке и контрразведке, следующими словами:
«“Gouverner c'est prevoir” (управлять, значит предвидеть), говорят французы. Даром предвидения, или глазомером как выражался наш великий полководец фельдмаршал Суворов обладает, однако, чрезвычайно ограниченное количество выдающихся людей. Управлять же той или иной областью государственной деятельности приходится многим, подчас заурядным даже лицам.
Мудрейший русский царь Иоанн Грозный со свойственной ему резкой ясностью в выражениях приводит в разговоре с мудрым правителем Борисом Годуновым следующую грань между этими двумя разрядами людей:
Не на день я, не на год устрою
Престол Руси, но в долготу веков;
И что вдали провижу я, того
Не видеть вам куриным вашим оком
Тебя же, знай, держу лишь для того,
Что ты мою вершишь исправно волю,
А в том и вся твоя заслуга.
(“Смерть Иоанна Грозного”, гр. А.К Толстой)».
Дело в том, что одной из причин падения династии Годуновых обычно указывают неурожайные 1601 и 1602 года, вызвавших массовый голод. Причем сам Борис проявил вполне царскую щедрость, открыв царские амбары голодным. Но одни царские амбары насытить всех не смогли и в стране началось массовое недовольство.
Между тем, как свидетельствует голландский купец, путешественник и дипломат Исаак Масса, пребывавший в России в 1601-1609 годах, и мемуары которого считаются одним из наиболее фундаментальных свидетельств о Смутном времени: «…запасов хлеба в стране было больше, чем могли бы его съесть все жители в четыре года… у знатных господ, а также во всех монастырях и у многих богатых людей амбары были полны хлеба, часть его уже погнила от долголетнего лежания, и они не хотели продавать его».
Правда далее он пишет, что «по воле божией царь был так ослеплен, невзирая на то, что он мог приказать все, что хотел, он не повелел самым строжайшим образом, чтобы каждый продавал свой хлеб».
Думается все же, что не в силу своего «ослепления» Годунов не пошел на такую меру, а потому что для ее реализации пришлось бы создать и пустить в действие механизм внешнего управления государством, подобный опричнине Ивана Грозного, на что Борис пойти не отважился. И тем паче не создал ее загодя, не заглянув подобно царю Ивану «в долготу дней» и те паче «долготу веков».
Таким образом, история однозначно свидетельствует, что своим успехом дело князя Пожарского и гражданина Минина было обязано тому, что подавляющее большинство народа еще помнило дни величия Руси при последних Рюриковичах, прежде всего при Царе Иоанне Васильевиче, и перед его духовными и умственными очами был тот образец, который стоило воссоздать на просторах Руси.
Силой, объединившей все здоровые силы Московского Царства, стало предчувствие нового царя, который один способен восстановить славу и величие Третьего Рима. Таким царем и стал Михаил Романов, свойственник великого Царя Ивана и родоначальник славной династии Романовых, превративших Русь в самую могучую империю мира.
С чудотворной иконой Казанской Божией Матери, явленной в 1579 году, Нижегородское земское ополчение 4 ноября (н. ст.) 1612 года штурмом взяло Китай-город и изгнало поляков из Москвы. А Михаил был избран Земских собором уже в конце февраля 1613 года, то есть меньше чем через полгода со дня, положенного в основание праздника Народного Единства.
То, что народная православная интуиция не ошиблась в новом царе, показывает уже тот факт, что за годы его мирного царствования территория России мирным образом расширилась более, чем вдвое, с 5 до 12 млн. кв. км, как вдвое расширилась она при Царе Иване.
Иначе, как Божиим благоволением достичь этого было нельзя.
Из сказанного следует, в частности, что день, именуемый сегодня Днем Народного Единства, можно со значительно большим основанием назвать Днем, связавшим Русскую историю и Русскую судьбу воедино. Соединившим в себе преемственность и духовное единство двух великих династий, создавших Великую Россию, Святую Русь с таким запасом прочности, что и сегодня, после вековых потрясений, она стоит, как должен стоять и будет стоять до времени Последней битвы Третий, последний Рим.
И не малую часть этой прочности заложил в фундамент державы нашей «Благочестивый, Боговенчанный и Христолюбивый Царь наш Господин Иван».
