В своем слове мне хотелось бы обратить внимание присутствующих на то, что Григорий Ефимович Распутин-Новый был не только православный подвижник и целитель, но и человек с необыкновенно острым аксиополитическим и геополитическим чутьем. Он гораздо тоньше и вернее оценивал внешнеполитическое положение России и задачи перед нею стоящие, чем большинство наших дипломатов и генштабистов.
В проводимом мною историческом расследовании, посвященном катастрофе Первой мировой войны, под названием: «Императоры войны не желали и от престолов не отрекались», показано, в частности, что основой явной и тайной мировой политики в предшествующие 1914 году десятилетия и была подготовка всеевропейской или мировой войны, в которой должны сойтись в смертельной схватке, последние европейские христианские монархии, а Европа в целом должна была потерять свое ведущее значения, передав свои функции новому «центру силы» в лице Соединенных Штатов. Именно на этот «мировой остров» в 1913 году была переведена «штаб-квартира» Денежной державы, или Золотого Интернационала, в связи с созданием Федеральной Резервной Системы.
Первой «репетицией» этой войны, стала война русско-японская 1904-1905 годов, которую сейчас называют протомировой. За спиной Японии стоял англосаксонский блок, а единственным реальным, пусть и неофициальным, союзником России в той войне была Германия.
Вторая репетиция, готовая немедленно стать действующим спектаклем, была проведена осенью 1912 года, во время Балканских войн. Вся русская либерально-демократическая общественность, ставшая вдруг «славянофильской», требовала от Государя вступления в войну на стороне так сказать «православных». Того же требовала армейская верхушка во главе с Великим Князем Николаем Николаевичем-младшим.
Государыня была против войны, но одних ее сил не хватало.
И здесь два человека объективно помогли Царю и России избежать гибельной для России военной авантюры. Первым из них стал Германский Кайзер Вильгельм II. Вот что пишет об этом известный игумен Серафим (Кузнецов), тот, что смог вывести мощи святой присномученицы Елизаветы Феодоровны сквозь огонь гражданской войны из Алапаевска через Пекин в Иерусалим, а в годы Мировой войны – военный священник Гвардейского Корпуса:
«В 1912 году была создана кем-то война Турции с Грецией, Болгарией, Сербией и Черногорией, в заключение передравшихся между собой. Неведомая рука всеми силами еще в тот раз втягивала Россию в войну под благовидным предлогом защиты единоверных народов от ига Турции.
Если бы Россия поддалась этому тайному втягиванию, то еще тогда бы разразилась мировая война, ибо Турция была в союзе с Германией. Положение было весьма тревожное. Большинство и своих, и чужих уговаривали Государя вступиться за обиженных единоверных христиан.
Государь колебался, ибо его сердобольное сердце желало помочь христианам, но в то же время он хорошо сознавал, что это может вызвать небывалую по кровопролитию войну.
В эти грудные минуты колебания Царя Императрица, доселе не вмешивавшаяся в политику, умоляла Государя как-нибудь уладить дело на Балканах мирным путем, ни в коем случае не допуская вооруженного вмешательства.
Государь сам был всецело склонен к такому решению, но один не мог этого сделать, ибо слишком велика была сила политической интриги, втягивающая в омут войны.
Нужна была еще посторонняя сила, которая помогла бы удержать Россию от этого рискованного шага. Такой силой явился германский император Вильгельм II, приехавший в Россию 21 июня и пробывший в Балтийском порте до 23 июня».
Таким образом, по словам игумена Серафима, в 1912 году объединенные усилия русской Императрицы Александры Федоровны, и Императоров Николая и Вильгельма, удержали Европу от сползания в войну.
Но справедливость требует сказать, что был еще один человек, не занимавший никаких постов и должностей, который также способствовал сохранению мира в 1912 году. Человек этот ? Царский друг Григорий Ефимович Распутин. Свою антивоенную настроенность Распутин высказывал неоднократно. Некоторые из этих свидетельств получили достаточно широкий резонанс. Одно из них, относящееся к октябрю 1913 года попало на страницы газет:
«Что нам, ? спрашивал Распутин у своего собеседника, ? показали наши “братушки”, о которых писатели так кричали, коих защищали, значит...
Мы увидели дела братушек и теперь поняли... Все... Да...
А что касаемо разных там союзов, ? то, ведь, союзы хороши, пока войны нет, а коль она разгорелась бы, где бы они были? Еще неведомо...»
В другой беседе на утверждение собеседника, что ведь надо же защищать от притеснений угнетаемые Турцией народы он ответил:
«А, может быть, славяне неправы, а, может быть, им дано испытание?»
И тут же вспомнил свои впечатления от паломничества:
«Я ездил в Иерусалим, бывал в Старом Афоне ? великий грех там от греков, и живут они неправильно, не по-монашески.
Но болгары еще хуже. Как они издевались над русскими, когда нас везли; они ? ожесточенная нация, ощетинилось у них сердце; турки ? куда религиознее, вежливее и спокойнее.
Вот, видишь как, а когда смотришь в газету ? выходит по-иному.
А я тебе говорю сущую правду».
Эта позиция Распутина, по мнению графа Витте, на два года отсрочила Мировую войну. «Вспоминаю только один случай, ? писала Вырубова, ? когда действительно Григорий Ефимович оказал влияние на внешнюю политику России.
Это было в 1912 году, когда Николай Николаевич и его супруга старались склонить Государя принять участие в Балканской войне.
Распутин чуть ли не на коленях перед Государем умолял его этого не делать, говоря, что враги России только и ждут того, чтобы Россия ввязалась в эту войну и что Россию постигнет неминуемое несчастье»
Сообщенное Вырубовой совершенно определенно подтвердил граф Витте
Позднее Распутин говорил: «Ведь вот, родной, ты-то, к примеру сказать, пойми! Была война там на Балканах этих. Ну и стали тут писатели в газетах, значит, кричать: быть войне, быть войне! И нам, значит, воевать надо... И призывали к войне и разжигали огонь...
А вот я спросил бы их, ? с особенной экспрессией подчеркнул Распутин, ? спросил бы писателей:
“Господа! Ну для чего вы это делаете? Ну, нешто это хорошо? Надо укрощать страсти, будь то раздор какой, аль целая война, а не разжигать злобу и вражду”».
Не изменилась позиция Распутина и впоследствии. Григорий Ефимович был уверен, что война с Германией – это огромное бедствие для России, которое будет иметь трагические последствия. «Германия – страна царская. Россия – тоже… Драться им с друг дружкой – революцию накликать», – считал он.
Государыня писала Императору 01.11.1915: “Наш Друг [Распутин] был всегда против войны и говорил, что Балканы не стоят того, чтобы весь мир и из-за них воевал, и что Сербия окажется такой же неблагодарной, как и Болгария”».
Так что не приходится удивляться, что жарким летом 1914 года, ровно через две недели после убийства эрцгерцога Фердинанда 15/28 июня, ? 29 июня/12 июля, в день Первоверховных Апостолов Петра и Павла, было совершено покушение на Распутина в его родном селе. И хотя в тот раз оно не увенчалось полным успехом, но Распутин был тяжело ранен, и лишен был возможности непосредственно повлиять на складывающуюся в Петербурге ситуацию втягивания России в войну.
Сохранилось уникальное свидетельство Тобольского гражданского губернатора (18.11.1915–1917) Николая Александровича Ордовского-Танаевского о взглядах Григория Ефимовича на роль в Мировой войне Англии и «союзников» Российской Империи вообще.
Будучи назначенным Тобольским губернатором, Танаевский в апреле 1916 года был приглашен Государыней в Петроград на высочайшую аудиенцию по поводу прославления святителя Иоанна Тобольского (Максимовича). Посетил он в Петрограде и квартиру Григория Ефимовича, где побеседовал с его женой Прасковьей Федоровной, и дочерями.
Приведем всего один абзац из воспоминаний губернатора. Одна из дочерей [М.Г Распутина-Соловьева] сказала следующее о своем отце:
«Ведь вот пред началом войны, лежа тяжело раненый, начал поправляться в Покровском и вдруг сорвался с постели: “Еду, еду, и не держите, телеграммами ничего не сделаешь!
Надо не воевать с соседями, а в союзе [с ними ? т.е. с Австрией и Германией] воевать против англичанина и француза.
Господи, Господи, что затеяли?!
Погубят матушку Россию!”»
Отметим, что слова «простого сибирского мужика», сказанные в июле 1914 года удивительно, почти текстуально совпадают со словами утонченного аристократа и князя церкви, лучшего выпускника Михайловской Инженерной Академии за все годы ее существования, Святителя Игнатия (Брянчанинова), сказанные им генералу Николаю Николаевичу Муравьеву-Карскому в июле года 1855 во время Крымской войны.
Вот они: «Цепи, готовимые Англо-Французами для Германии, сделались для нее очевидными.
Германия должна желать торжества России и содействовать ему: торжество России есть вместе торжество и Германии.
Так это ясно, что мы не удивимся, если на будущую весну увидим Германию вместе с Россиею идущею на Париж, расторгающею злокачественный союз; и потом всю Европу, устремленную для обуздания Англичан – этих бесчеловечных и злохитрых Карфагенян …».
Все же видимо есть некие константы аксио и геополитики, как есть мировые константы физические, обеспечивающие возможность существования человека во Вселенной.
Пренебрегать ими не стоит.
И последнее. Григорий Ефимович Распутин был убит в ночь на 17/30 декабря 1916 года. Напомню, что еще в октябре месяце Ставка Верховного Главнокомандования стала принимать меры к подготовке плана компании 1917 года и предписала главнокомандующим фронтами представить свои соображения. В течение ноября месяца свои соображения главнокомандующие в Ставку представили.
И итоговое совещание главнокомандующих фронтами, где были рассмотрены стратегические планы на 1917 год, произошло в Ставке, как раз 17-го же декабря.
Сегодня можно с уверенностью утверждать, что даже худшие из предложенных планов, содержали в себе уверенность в грядущей победе, и в каком-то смысле, речь шла о перетаскивании «победного одеяла» на себя.
Русские военные профессионалы, (а интегральные цифры потерь Русской Императорской Армии однозначно свидетельствуют, что это были лучшие профессионалы военного дела в мире), предложенными планами засвидетельствовали даже самим себе, что русский «царизм» побеждает в войне.
Держалась армия, несмотря на свободно распространяемую во фронтовых частях подрывную литературу, и фактически «подстроенную» собственным генералитетом затяжку военных действий. Более того, почти уничтоженная талантливыми усилиями лучших отечественных военных умов, Русская Императорская Гвардия, пусть с трудом, но восстанавливала свои силы ? живучи были хорошие, старые полки!
Таким образом, все предпринятые усилия «элиты» ? военной и гражданской, ? по «недопущению» победы Российской Империи, не привели к искомому «элитой» результату.
Срочно требовалось предпринять экстраординарные, новые шаги.
Первым из таких шагов, по-видимому, и стало убийство Григория Распутина в ночь на 17 декабря 1916 года, предварив совещание в Ставке, но зато став первым видимым результатом этого совещания по недопущению победы самодержавия в войне.
Окончательным же результатом стала вскоре последовавшая гибель исторической России.
Борис Галенин
