В Русском издательском центре имени святого Василия Великого готовится к выходу книга историка Леонида Болотина «Странствия по времени: Древняя Русь сквозь призму Повести Временных Лет». Ранее «Московские Ведомости» публиковали материалы на тему: «Первые 250 лет правления Рюриковичей на Руси по трудам Преподобного Нестора Летописца (К 900-летию блаженной кончины преподобного)», связанного с выходом книги Леонида Болотина.
Предлагаем Вашему вниманию отрывок из книги, рассказывающий о выборе веры и крещении святого равноапостольного князя Владимира, 1000-летие блаженной кончины которого, в 2015 году отмечает весь православный мир.
Выбор веры
В 6494 году (986 год) волжские Болгары, как отмечалось выше, принявшие мусульманство ещё во Времена Великого Князя Игоря Рюриковича при своем хане Альмасе в 922 году, прислали к Великому Князю Владимиру Святославичу своих проповедников, которые говорили Русскому Государю:
– Ты, Князь, мудр и смышлен, и не ведаешь закона: да веруй в закон наш и поклонись Бахмету (Магомету).
Говорил же Владимир:
– Какая есть вера ваша?
Они же сказали:
– Веруем Богу, а Бахмет нас учит: обрезать уды тайные, а свинины не есть, а вина не пить, и по смерти с женами похоть творить блудную. Даст Бахмет каждому по семидесяти жен прекрасных, и изберет единую прекрасную, и всех (семидесяти) красоту возложит на одну, и та будет ему жена.
Здесь же достоин блуд творить всякий. На этом же свете если кто убог, то и там также (беден), а если богат здесь, то и там богат.
И иного много говорили соблазнительного, о чем нельзя писать из-за срама. Владимир же слушал их, ибо сам любил жен и блуд многий, и послушать о том было приятно ему. Но самому было нелюбо слушать: об обрезании удов и о неядении свиного мяса, а о питье в конце он сказал:
– Руси веселие – питье. Не можем без того быть.
Посольство мусульманских миссионеров было явным указанием на то, что исламский мiр Восточной Европы и Азии искал в лице Русского Государя более надежного союзника в качестве единоверца. Проповедников Великий Князь расспросил об особенностях их веры, но предложение магометанского духовенства не было принято Русским Великим Князем, и всё же оно заставило его задуматься:
действительно ли пестрые по культам религии Славян, Угро-Финнов и Балтов Восточной Европы могут сплотить народы его разноплеменной Державы? «Унифицированное» единобожие имело определенные политические преимущества перед языческой разнородностью. Да и случай трехлетней давности с неудавшейся попыткой человеческого жертвоприношения оставил мрачный след в душе Великого
Князя, нет-нет да и заставляя усомниться в силе многочисленных богов.
Активность мусульманских проповедников в Киеве обезпокоила западных соседей Руси. Возможность расширения исламского влияния их явно встревожила: в Киев прибыли германские миссионеры латинской ветви Христианства, посланные самим римским папой.
После пришли Немцы от Рима со словами:
– Пришли, посланные от папежа (папы).
И говорили ему, что для Князя передал папеж:
– Земля Твоя как земля наша, а вера ваша не как вера наша, ибо вера наша свет есть, кланяемся Богу, Который сотворил небо и землю, и звезды, и месяц, и всякое дыхание, а боги ваши – дерево суть.
Владимир же спрашивал:
– Какая есть заповедь ваша?
Они же отвечали:
– Пощение по силе. Если кто пьет или ест, всё в славу Божию, говорил учитель наш <Апостол> Павел (Парафраз: 1 Кор. 10, 31).
Говорил же Владимир Немцам:
– Идите вспять, так как отцы наши сего не приняли суть.
Великому Князю Владимиру, видимо, были известны попытки немецких Латинян закрепиться на Руси еще во времена его Бабки – Святой Равноапостольной Великой Княгини Ольги и несколько позже – в годы правления его брата – Великого Князя Ярополка. Однако и латинскую традицию Христианства Великий Князь не стал принимать, возможно, из-за чрезмерного политического возвышения папы римского над западными монархами. Не зависимый ни от кого Русский Государь не захотел умалять суверенитет Руси.
Об этих духовных посольствах, несомненно, стало известно и жившим в Киеве Хазарам, исповедовавшим иудаизм. Узнав, что у Великого Князя побывали исламские и римские проповедники, они отправили во дворец Русского Кагана свою религиозную делегацию.
Это слышавшие Жиды Хазарские пришли <к Великому Князю>, говоря:
– Слышали, как Болгары и Христиане учат каждый их вере своей. Христиане ибо в веруют <Христу>, Его же мы распяли. А мы же веруем Богу Аврамову, Исакову, Иаковлеву.
И говорил Владимир:
– Что есть закон ваш?
Они же отвечали:
– Обрезаться и свинины не есть, ни зайчатины, Субботу хранить.
Он же говорил:
– Так где есть земля ваша?
Они же отвечали:
– В Иерусалиме.
Он же говорил:
– Так там ли <вы> есть?
Они же отвечали:
– Разгневался Бог на отцов наших и расточил нас по странам грехов ради наших. И предана была земля наша Христианам.
Владимир же говорил:
– Так как же вы иных учите, а сами отвержены от Бога?! Если бы Бог любил вас, то не были бы расточены по чужим землям! Тогда и нам мыслите то же зло принять?!
Выслушав Хазарских Иудеев, Великий Князь Владимир не принял их предложения обратить Русь в иудейский закон.
Не осталась в стороне и могущественная Ромейская Империя, исповедовавшая Христианство восточного обряда. В Киев был послан опытный Богослов и знаток Священной Истории, которого наш Летописец называет Философом.
Вопрос – имя ли это собственное, именное прозвище или же ученое звание, мы уже разбирали выше, поэтому не будем к нему возвращаться. Опытного религиозного посла Великий Князь Владимир стал выслушивать гораздо внимательнее, тем более что тот первым делом разобрал особенности магометанства, иудаизма, латинства и только потом приступил подробному изложению основ Священной Истории и своего Восточного вероисповедания. Как свидетельствует Летописец, Великому Князю легло на сердце вероучение Ромея.
…Показа ему запону, на нейже бе написано Судище Господне, показываше же Ему одесную праведныа в веселии предъидуща в Рай, а ошуюю – грешныа, идущих в муку. Вълодимер же, въздохнувь рече:
– Добро сим одесную, горе же сим ошуюю…
В 6495 году (987 год н.э.) Великий Князь Владимир решил обсудить с киевской знатью и городскими старцами: чья же вера лучше? Княжеский совет предложил выбрать в посольство десять славных и умных людей, чтобы они посмотрели сами, как веруют Латиняне и Греки. Поскольку Хазарские Иудеи жили в самом Киеве, их жизнь проходила на глазах Киевлян, необходимости в посольстве не было. Да и веры Иудеев или Мусульман не пришлись по душе Великому Князю. Вопрос стоял уже только о Христианстве, а выбор осуществлялся между латинским и греческим обрядом.
Посланцы Великого Князя побывали в немецких землях и увидели латинскую службу, а оттуда русское посольство отправилось в Царьград к Ромейскому Императору Василию и брату его Василевсу Константину. Духовных послов Руси в Константинополе приняли с великой честью и пригласили на Патриаршее Богослужение в Софийский собор.
Вернувшись в Киев, посланники поведали Княжескому совету, что греческое Богослужение в Царьграде отличалось такой красотой, что они даже не знали, на небе они уже или на земле, об их же впечатлении от немецкой службы в Летописи ничего не сказано. Слушавшие их бояре отметили, что если бы греческий закон был плох, то его бы не приняла мудрая Великая Княгиня Ольга.
Вопрос о выборе веры был решен.
Великий Князь Владимир только спросил участников совета:
– Где примем Крещение?
– Где тебе любо… – отвечали они ему.
Очевидно, выбор Великим Князем Руси Учения Иисуса Христа именно восточного обряда имел три существенные причины. Греческое Богослужение, все книги Священного Писания, некоторые труды Святых Отцов более чем за сто лет до этого были переведены на родной Великому Князю Славянский Язык просветителями Славян Святителем Кириллом-Константином, его братом Святым Праведным Мефодием и их учеником Святителем Наумом Охридским. Но папы римские после некоторого послабления для моравских Славян запретили служить в храмах и читать молитвы не на латинском языке.
Второй же причиной было то, что Бабка Великого Князя Святая Равноапостольная Великая Княгиня Ольга могла ещё в раннем детстве ознакомить Княжича Владимира Святославича с основами славянского варианта греческого обряда. И, наконец, существенным фактором было и то, что значительная часть подданных Русского Государя после Аскольдова Крещения и из окружения Бабки-Христианки придерживались именно Восточной Христианской традиции.
Крещение Великого Князя Владимира.
Несмотря на такую угрозу, Братья Цесари не сразу соглашаются на брак с их сестрой. Непременным условием такого брака они ставят Крещение Великого Князя.
И се слышав Володимер и рече посланым от Цесарю:
— Глаголите Цесарема тако, яко аз кресщюся, яко испытах преже сих дний закон вашь, и есть ми люб, и вера ваша и служение, иже ми исповедаша послании нами мужи.
Великий Князь Владимир уверяет послов Державных Братьев, чтобы они сказали им: для него причиной собственного Крещения является совершенно свободный выбор веры им самим, а вовсе не их условие брака.
И се слышавша Цесаря и рада быста, и умолиста сестру свою, именемь Анну, и посласта к Володимеру, глаголющи:
— Крестися, тогда послеве сестру свою к тобе.
Тут дипломатический «торг». Ромейские Государи требуют сначала Крещения Великого Князя, а потом они пошлют ему сестру. А Великий Князь стоит на своем. Пусть те духовные лица, которые будут сопровождать Царевну-Невесту, крестят его.
И рече Володимир:
— Да пришедше с сестрою вашею крестять мя.
Инициатива, таким образом, оказывается всё время на стороне Русского Кагана:
И послушаста Цесаря и посласта сестру свою и сановникы некыя и прозвутеры.
Однако перед этим окончательным решением Ромейских Государей их сестра Царевна Анна стала проявлять характер. К ней до того уже начали свататься европейские Государи из числа Христиан — Император Священной Римской империи германской нации Оттон II и юный царевич Франции Роберт II Капетинг. А тут Братья решили её выдать за грубого «варвара».
Она же не хотяше ити яко в поганыя, и рече им:
— Луче бы ми сде умрети.
И реста ей брата:
— Еда како обратить Бог Рускую землю в покаяние, а Гречкую землю избавиши от лютыя рати. Видиши ли колико зло створиша Русь Греком? Ныне же, аще не идеши, то же имуть творити нам.
И одва принудиста.
Над личными чувствами Царевны возобладал державный долг перед Отечеством.
Она же, вседши в кубару, целовавши ужикы свое с плачемь, поиде чрес море. Яко приде ко Корсуню, и излезоша Корсуняни с поклоном, и введоша ю в град, и посадиша ю в полате.
Но, возможно, была и другая — мистическая причина её согласия: внезапная болезнь, которую православная Царевна Анна могла расценить как Божие наказание за её упрямство и опрометчивое высказывание: «Луче бы ми сде умрети». О пребывании Ромейской Царевны Анны в Корсуни, вероятно, свидетельствует Житие Святителя Стефана Сурожского, а именно «Чудо 4-е» из посмертных чудес Святого. В нем имеется рассказ о болезни, случившейся с «Царицей Анной»: она заболела, и ее исцелила молитва черноморскому Святителю Стефану Сурожскому(218). Знаменательно и то, что внезапная болезненная слепота в то же время случилась и у Великого Князя Владимира:
По Божью же строенью вь се время разболелся Володимир очима и не видяше ничтоже, и тужаше велми, и не домышляше, что створити. И посла к нему Цесариця, рекуще:
— Аще хощеши болезни сея избыти, то вьскоре крестися, аще ли ни, то не имаеши избыти сего.
И си слышав, Володимер рече:
— Аще се истина будет, поистене велик Бог Крестьянескь!
О болезни узнали Братья Кесари и посоветовали Великому Князю скорее креститься, чтобы исцелиться от болезни, и отправили свою сестру в Херсонес. Великий Князь отнёсся к этому совету с сердечной верой и по прибытии Царевны Анны в Корсунь наконец твердо решил принять Святое Крещение с крещальным именем Василий, которое в переводе с греческого означает «Царственный».
И повеле крестити ся. И епископ же Корсуньскый с попы Цесарицины, огласив и?, и крести Володимера. И яко возложи руку на нь, и абье прозре. Видив же се Володимер напрасное исцеление и прослави Бога, рек:
— То первое увидех Бога Истиньнаго.
Действительно, чудесным образом его слепота сразу же прошла, и это чудо оказало потрясающее влияние на приближенных Русского Великого Князя.
Си же увидивше дружина его, мнози крестишася. Крести же ся в церкви Святое Софьи, и есть церкви та стояще в Корсуни граде, на месте посреде града, идеже торг деють Корсуняне; полата Володимеря воскрай церкви стоить и до сего дни, а цесарицина полата за олътаремь. По Кресщении же приведе цесарицю на обручение.
Великий Князь обручился и повенчался с Греческой Царевной Анной. Арабскому хронисту XI столетия Абу Шоджа ар-Рудравери также были отдаленно известны обстоятельства этого события, он полагал, что именно Царевна Анна оказала свое влияние на Крещение Великого Князя Владимира: «Девушка воспротивилась отдать себя тому, кто расходится с нею в вере. Начались переговоры об этом, которые закончились принятием Царем Руссов Христианства».
В память об этом событии Великий Князь повелел на искусственном холме в центре Херсонеса, который насыпали Корсунцы, растаскивая по ночам землю с осадной насыпи, построить церковь Пророка Иоанна Предтечи.
Мы уже указывали выше, что титул Василисы через удочерение, очевидно, был присвоен Императором Константином Багрянородным Великой Княгине Ольге-Елене — Царице Русов, что, конечно, подразумевало такое же Имперское титульное достоинство и для её сына — Великого Князя Святослава Игоревича, как её прямого и единственного Наследника. В свою очередь и сын Великого Князя Русского и пусть и номинального Ромейского Василевса-Соправителя Святослава Игоревича — Великий Князь Владимир Святославич с достаточным основанием мог претендовать на титул Ромейского Василевса-Соправителя, подобный тому, который носили Цари Болгарии. Бракосочетание с Ромейской Василисой Анной, несомненно, узаконивало эту претензию Великого Князя Владимира на Цесарский Имперский титул. Чрезвычайно важно, что в одном из греческих документов самого конца Х века — в «Записке греческого топарха» Русский Великий Князь так и называется Василевсом Росов, как Государь духовной Митрополии Ромейской Империи от Царьградской Патриархии.
Обычай высочайшего соправительства в Римской Империи в виде так называемой Пентархии в конце III века по Р.Х. был узаконен Императором Диоклетианом: при нем было пять Соправителей-Кесарей и пять кандидатов в Соправители. Диоклетианов порядок время от времени возобновлялся в Империи. Особенно он стал характерен для некоторых периодов в эпоху Македонской Династии. Так, в 930–940 годах соправителями Империи были пять Василевсов и Кесарей. К 988 году их было трое, два брата — Автократор Василий и Василевс Константин и Василиса — их сестра Анна. Именно они официально удостоили нового своего родственника Великого Князя и Кагана Владимира, до того бывшего только архонтом, титула младшего Кесаря Римской Империи. Отсюда Императорские регалии на Владимировых Злотниках и Сребрениках.
Позже титул «Царь» по отношению к Великому Князю Владимиру Святославичу неоднократно упоминается в Никоновской Летописи, в Житии Святого Равноапостольного Великого Князя и в Степенной Книге Царского Родословия.
Вслед за Великим Князем и Царем Русским Владимиром-Василием Святославичем там же в Херсонесе были крещены многие дружинники и русские воины, осуществлявшие осаду Херсонеса: «Си же увидивше дружина его, мнози крестишася». Весьма значительно в описании Преподобного Нестора завершение Корсунского похода:
Володимер же поим Цесарицю, и Настаса, и попы корсуньскыя, Мощи Святаго Климента и Фива, ученика его, и поима сьсуды церковныя, иконы на благословенье себе. Постави же церковь Святаго Иоана Предтечю в Корсуне на горе, иже ссыпаще среде града, крадуще приспу, и яже и церкви стоить и до сего дни. Взяша же, идя, медяне 2 капищи, и 4 коне медяны, иже и ныне стоять за Святою Богородицею, яко иже неведуще мнять я мраморяны суща. Вдасть же за вено Корсунь Греком Цесарице деля, а сам прииде Кыеву.
Взяв херсонесское духовенство, а также священство, прибывшее с Царевной Анной, в свою свиту, Великий Князь Владимир-Василий торжественно отправился в Киев. Херсонес он вернул Грекам как выкуп-вено за Царственную Невесту, а часть своего войска — 1000 воинов-христиан — он отослал под начало Ромейских Императоров, тем самым подтвердив свои союзнические обязательства. По свидетельству армянского писателя, эти воины участвовали в 989 году в походе Ромейцев на Грузию.
Крайне важно для осмысления этого события одно пояснение Летописца. Завершая описание Крещения и Бракосочетания Великого Князя Владимира в Корсуни, Преподобный Нестор отмечает:
Се же не сведуще право, глаголють, яко крестился есть в Кыеве, инии же реша — в Василеве, друзии же реша инако сказающе.
Это весьма важное примечание Летописца, указывающее на то, что он специально выяснял обстоятельства Крещения Великого Князя в Корсуни по достоверным, очевидно, письменным источникам. Вероятнее всего, таким источником могли служить записи Корсунянина Анастаса, который в 990-е годы стал десятником-деканом Киевской Десятинной церкви. Среди церковных документов могла храниться история Корсунского взятия, к которому Анастас имел прямое отношение и потому был заинтересован в сохранении этих сведений, связанных с историей возникновения храма, первым попечителем которого он являлся.
В процессе же такого выяснения Летописец узнал и то, что существуют ложные предания о том, что Великий Князь якобы был крещен не в Корсуни, а в ином месте. Эти предания могли распространяться изустно, а могли быть и кем-то записаны. Потомки Киевлян, массово крестившихся в Днепре, конечно, могли знать из семейных преданий, что ко времени Киевского Крещения сам их Государь был уже крещен, поскольку он не участвовал вместе с их предками в грандиозном и потому памятном для всех Чине Крещения в Днепре. Но где именно произошло Крещения Великого Князя, большинство из них могло и не ведать.
Здесь нам надо снова вспомнить о том, что информационное пространство той эпохи было весьма дискретным, дробным: то, что было хорошо и доподлинно известно ближнему кругу Великокняжеского Двора, могло быть совершенно неведомо другим социальным группам горожан, которые свое неведение, по известному закону жизни общества, восполняли домыслами, быстро перерастающими в устойчивый слух-предание.
Так, среди потомков крестившихся в 6496/988 году Киевлян мог родиться слух, что перед Киевским Крещением сам Великий Князь Владимир крестился в своей загородной резиденции — Василеве. Но дело в том, что само название небольшой Великокняжеской крепости Василев, очевидно, было связано с новым христианским именем Великого Князя — Василий. Великокняжеская резиденция могла получить такое название только после того, как Великий Князь был уже крещен. Для Киевлян же XI столетия, которые придерживались этого предания, такое смысловое и хронологическое противоречие было не существенно, они знали, что Василев был назван в честь крещального имени их Государя, и потому в простоте полагали, что там он и крестился.
Для жителей же отдаленных от Киева областей Руси многократно переданный из уст в уста слух об общем массовом Крещении в Днепре вроде бы давал основание полагать, что и Великий Князь тогда же крестился со своими подданными. Поскольку временной промежуток между Крещением Великого Князя и части его дружины в Корсуни и Крещением в Киеве был весьма невелик, основания для таких ошибочных предположений были. Так, например, могли ошибочно считать Смоляне, Новгородцы, Ростовчане.
Казалось бы, картина места и обстоятельств Крещения Святого Равноапостольного Великого Князя Владимира и его Церковного Брака с Ромейской Царевной Анной в Корсуни изложена Преподобным Нестором однозначно и со многими подробностями, что само по себе исключает вымышленность этой истории. На то, что Летописец свои сведения тщательно перепроверял, прямо указывают его слова:
Се же не сведуще право, глаголють, яко крестился есть в Кыеве, инии же реша — в Василеве, друзии же реша инако сказающе.
Он совсем не скрывает от своих читателей существование иных «версий», а прямо указывает на них. По праву и с полным на то основанием сведения Преподобного Нестора о Крещении Святого Владимира в Корсуни вошли в Священное Предание Русской Православной Церкви, с этим Преданием связаны и церковные празднования в годичном круге, они стали каноном нашей Церкви, по этим датам особо празднуются и юбилейные годовщины события.
Главными источниковедческими аргументами того, что история Крещения Великого Князя была иной, чем её излагает Преподобный Нестор, становятся свидетельства «Памяти и похвалы» монаха Иакова и сообщение Иоакимовской Летописи. При этом даже те исследователи, которые решительно отвергают фактуру Иоакимовской Летописи по другим поводам, здесь проявляют показную «доверчивость» к этому источнику.
Наше отношение к тому и другому источникам весьма уважительное, и категорично отвергать их сообщения вряд ли допустимо. Но, как уже отмечалось в § 7, посвященном характеристике Иоакимовской Летописи, некоторые её сведения должны подвергаться научному сомнению именно из-за самих рукописных качеств этого источника, в который могли быть внесены без какого-либо специального умысла интонации переписчика толковательного характера.
Мы уже приводили пример с Болгарским Царем Симеоном, который отнесен ко времени Великого Княжения Владимира Святославича. Вряд ли Епископ Иоаким Новгородский, будь он греческого, сирийского или, тем более, Cлавянином балканского происхождения, не знал, что в современной ему Болгарии не было Царя по имени Симеон. А это означает, что уже выше цитированный нами фрагмент с упоминанием царского имени, а возможно, и связанные с ним по смыслу следующие эпизоды в семивековом промежутке между неизвестным нам первоначальным текстом Святителя Иоакима и манускриптом, которым располагал В.Н.Татищев, подверглись какому-то искажению переписчиком или несколькими переписчиками. Не допускаю причастности к этому искажению злого умысла или даже тенденциозности.
Однако некоторые светские российские историки второй половины XIX столетия стали ставить под сомнение подлинность Несторова летописного сказания о Крещении Великого Князя Владимира в Корсуне, и в светской науке появляется словосочетание «Корсунская легенда». Одной из духовных тенденций светской науки той поры стало критическое отношение к Церковному Преданию, тем более одна находка произведения древнерусской литературы дала серьезный повод для «научной» ревизии Церковного Предания. Это «Память и похвала Князю Рускому Володимиру, како крестися Володимир и дети своя крести и всю землю Рускую от конца и до конца, и како крестися Баба Володимерова Олга преже Володимира», о которой говорилось выше в § 101. В «Памяти и похвале» нет четкого указания на место Крещения Святого Равноапостольного Великого Князя Владимира. Там только в жанре похвалы неоднократно говорится:
«Крести же ся сам Князь Володимер, и чада своя, и весь дом свой Святым Крещением просвети, и свободи всяку душу, мужескъ пол и женеск, Святого ради Крещения… О, блаженное время и дьнь добрый, исполнен всего блага, в онъже крестися Володимер Князь, и наречен бысть в Святом Крещении Василей! … Крести же и всю землю Рускую от конца до конца…»
«А ты, блаженый Княже Володимере, бысть Апостол в Князех, всю землю Рускую привед к Богу Святымъ Крещением, и научи люди кланятися Богу, славити и пети Отца, и Сына, и Святаго Духа. И вси людие Рускыя земля познаша Бога тобою, Божественый Княже Володимере…»
«И ты, блаженый Княже Володимере, подобно Констянтину Великому дело сътвори, яко он верою великою и любовью Божиею подвигся. Утверди всю Вселеную любовию и верою, и Святым Крещением просвети весь мир, и закон Божий по всей Вселеней заповеда… С Блаженою и Богомудрою Матерью своей Святою Оленою и с чады многы приведе к Богу Святым Крещением бещисленое множество».
«Блаженый же Князь Володимер, Внук Олжин, крестився самъ, и чяда своя, и всю землю Рускую крести от конца до конца…»
Межу прочим отметим, что в одном случае Великая Княгиня Ольга-Елена автором «Памяти и похвалы» называется Матерью Великого Князя Владимира, а ниже Великий Князь Владимир назван её Внуком. Мелкая деталь, возможно, является стилистическим приемом, но скорее всего это неточность переписчиков, также определяющая текстологическое достоинство «Памяти и похвалы».
И только после этих похвальных пассажей в «Памяти и похвале» говорится о походе на Корсунь. И хотя это произведение по жанру не сюжетно-повествовательное, по смыслу сказанного получается, что эти походы, по «Повести Временных Лет» совершенные в 6492–6494 годах (984–988 годах н.э.) на Радимичей, Вятичей, Ятвягов, Болгар, Хозар и на Корсунь, якобы были совершены уже после Крещения Великого Князя, благодать которого и Божия помощь помогали Великому Князю одерживать эти победы:
«Такоже пребывающу Князю Володимеру в добрых делех, благодать Божия просвещаше сердце его и рука Господня помогаше ему, и побежаше вся врагы своя, и бояхутся его вси. Идеже идяше, одолеваше: Радимице победи и дань на них положи, Вятичи победи и дань на них положи, и Ятвягы взя, и Сребреныя Болгары победи, и на Козары шед, победи я и дань на них положи. Умысли же и на Греческый крад Корсунь и сице моляшеся Князь Володимер Богу: “Господи Боже Владыко всех, сего у Тебе прошю: даси ми град, да прииму и да приведу люди кристианы и попы на всю землю, и да научать люди закону кристианскому”. И послуша Бог молитвы его, и прия град Корсунь, и взя съсуды церковныя, и иконы, и Мощи Священомученика Климента и иных Святых».
Поясняется и один мотив похода на Корсунь, чтобы привезти корсунских попов и Святыни для уже крещеной Руси. Есть и другой мотив — брак с Ромейской Царевной:
«И в ты дни беаста Цари два в Цариграде, Констянтин и Василий, и посла к ним Володимер, прося у них Сестры оженитися, да бы ся болма на кристианский закон направил. И даста ему Сестру свою, и дары многы присласта ему, и Мощи Святых даста ему».
В заключительном пассаже «Памяти и похвалы» такая последовательность событий — Крещение и потом походы — однозначно «закрепляется» в краткой хронологии жизни Великого Князя Владимира:
«По Святом Крещении поживе Блаженый Князь Володимер 28 лет. На другое лето по Крещении к порогам ходи, на третье Корсунь город взя, на четвертое лето церковь камену Святыя Богородица заложи, а на пятое лето Переяславль заложи, в девятое лето десятину от имения своего блаженый христолюбивый Князь Володимер вда церкови Святей Богородице. О том бо и Сам Господь рече: Идеже есть съкровище ваше, ту и сердце ваше будеть. Блаженый же Князь Володимер имяше съкровище свое на Небесех, съкрыв милостынею и добрыми своими делы, тамо и сердце его бе в Царствии Небеснем. И Бог поможе ему, и седе въ Киеве на месте Отца своего Святослава и Деда своего Игоря. А Святослава Князя печенизи убиша, а Ярополк седе в Киеве на месте Отца своего Святослава; и Олег, идый с вои у Вруча града, ся обломи мост с вои, и угнетоша Олга в гребли, а Ярополка убиша в Киеве мужи Володимерове. И седе в Киеве Князь Володимер в осмое лето по смерти отца своего Святослава, месяца июня в 11, в лето 6486. Крестил же ся Князь Володимер в десятое лето по убьении брата своего Ярополка. И каашеся и плакаше Блаженый Князь Володимер всего того, елико створи в поганьстве, не зная Бога. Познавъ же Бога Истиннаго, Творца Небу и земли, покаявся всего и отврьжеся дьавола и бесов, и всея службы его, и послужи Богу добрыми делы своими и милостынею. Успе с миром месяца Июля в 15 дьнь, в лето 6523 о Христе Исусе Господе нашем».
С хронологией «Повести Временных Лет» здесь совпадает блаженная кончина Великого Князя Владимира 15 Июля 6523 года (1015 год н.э.) и немногочисленные другие события. Но отталкиваясь от даты смерти, мы узнаем, что автор этой хронологии относит Крещение Великого Князя к 6495 году (987 год н.э.), а поход на Корсунь — к 6498 году (990 год).
От «Повести Временных Лет» отличается датировка в данной хронологии убийства Великого Князя Ярополка, восшествия Князя Владимира на Киевский Престол. Преподобный Нестор датирует это событие 6488 годом (980 год), автор «Памяти и похвалы» указывает дату, когда Владимир стал Великим Князем: 11 Июня 6486 года (978 год). Автор «Памяти и похвалы» отмечает, что это произошло на восьмой год после убийства Печенегами Великого Князя Святослава, которое он, таким образом, относит к 6478 году (970 году). Но Преподобный Нестор указывает, что убийство Русского Государя произошло на два года позже — в 6480 году (972 год), и, что очень важно, датировка Летописца полностью совпадает с датировкой этого события в разных Ромейских источниках Х–XI столетий, что явным образом ставит под сомнение осведомленность в этом вопросе автора хронологии в «Памяти и похвале». Правда, год закладки Десятинной церкви в лето 6499-е (991 год) совпадает с Несторовой хронологией, как и учреждение Великим Князем в 6504 году (996 год) десятины. Есть противоречие и внутри этой хронологии: с одной стороны, Крещение Великого Князя Владимира за 28 лет до смерти указывает на 6495 год (987 год н.э.), с другой стороны, сказано: «Крестил же ся Князь Володимер в десятое лето по убьении брата своего Ярополка» — к 6486 году (978 год) прибавляем десять лет и получается 6496 год (988 год), то есть тот же год, который указан и у Преподобного Нестора!
Несмотря на явную неточность (датировка смерти Великого Князя Святослава) и очевидное противоречие (два варианта года Крещения Великого Князя Владимира) в «Памяти и похвале», некоторые «прогрессивные» российские историки и филологи второй половины XIX столетия, подверженные «антиклерикальным» настроениям, стали настаивать на неточности датировок именно у Преподобного Нестора и на большей верности хронологических данных у мниха Иакова. По их гипотезе, «Память и похвала» была написана ранее «Повести Временных Лет», а потому её сведения, как более близкие по времени к Великому Княжению Владимира, являются и более «точными». И даже когда в процессе более глубокого текстологического и лексического изучения памятника «Память и похвала» некоторые отечественные ученые выдвинули серьезные сомнения, что «Память и похвала» — произведение середины XI столетия, а скорее всего оно было составлено из разных источников в последней трети XII века или даже, возможно, в XIII столетии, скептическое отношение к хронологии Крещения Великого Князя Владимира у Преподобного Нестора в светской историографии стало широко распространяться и даже навязываться российскому обществу.
В советский период эта явно политизированная тенденция имела поддержку в идеологии официального атеизма. Выражение «Корсунская легенда» относительно истории Крещения Великого Князя Владимира почти закрепилось в историографическом официозе, хотя добросовестные русские ученые и в советский период старались твердо поддерживать данные Преподобного Нестора, и такая их принципиальность привела к тому, что Тысячелетие Крещения Руси отмечалось в 1988 году не только Русской Православной Церковью и другими Православными Церквами, но и официальными структурами ООН, а в СССР — на правительственном уровне.
При этом надо отметить: несмотря на хронологическое искажение в «Памяти и похвале» событий 970–980-х годов, а также их последовательности, её автор не отрицал самого факта похода Великого Князя на Корсунь с той же основной целью, какая указана в «Повести Временных Лет»: заключение брака с Ромейской Царевной Анной. Однако выражение «Корсунская легенда» и в современной российской историографии продолжает едва ли не «господствовать». По крайней мере среди многих наших светских коллег считается «хорошим тоном» употреблять его и отрицать Крещение Великого Князя Владимира в 988 году. Особенно этот псевдонаучный скепсис вновь проявился в научной общественности как раз накануне 2013 года, в котором Православные Церкви праздновали 1025-летие Крещения Руси.
Как уже говорилось, одним из главных аргументов возникновения и бытования определения «Корсунская легенда» является недатированное свидетельство Иоакимовской Летописи и его трактовка В.Н.Татищевым. Фактура этого свидетельства частично уже разбиралась в § 101, но напомним его содержание:
«По сем иде Владимир на Булгары, и победя их, мир учини, и прият Крещение сам и сынове его, и всю землю Русскую крести. Царь же Болгарский Симион прислал Иереи учены и книги довольны, и посла Владимир во Царьград ко Царю и Патриарху, просити Митрополита, они же вельми возрадовашася, и прислаша Митрополита Михаила, мужа весьма ученаго и богобоязненнаго, Болгарина суща, с ним четыре Епископы и многи Иереи, Диаконы, и демественники (певчие) от Славян».
Относительно Крещения Великого Князя Владимира по данному свидетельству можно предполагать два варианта. Первый вариант: сам Великий Князь после победы над Болгарами принял Крещение в Болгарии и потом вместе с посланными Болгарским Царем учеными Иереями с книгами прибыл в Киев и начал крестить Русь. Второй вариант: Великий Князь Владимир после победоносного похода на Болгар вернулся в Киев и там вместе со своими подданными принял Святое Крещение. Никаких пространственных, кроме: «…прибыл в Киев и начал крестить Русь», и хронологических подробностей Святитель Иоаким не дает, помимо кратко сказанного, ничего не утверждает. Отсутствие деталей в описании: «По сем иде Владимир на Булгары, и победя их, мир учини, и прият Крещение сам и сынове его, и всю землю Русскую крести» — вовсе не признак авторского стиля, его причина — неосведомленность относительно подробностей. Описание Новгородского Крещения, которому Святитель Иоаким был очевидец, содержит множество ярких деталей и свидетельских подробностей. Поэтому неясность, неоднозначность краткого описания Владимирова Крещения может проистекать из одного факта: Святитель Иоаким не был свидетелем ни Крещения Великого Князя Владимира, ни Крещения Киевлян в Днепре, он описал эти события с чужих слов. Судя по тексту Иоакимовской же Летописи, Святитель Иоаким прибыл на Русь однозначно гораздо позже Киевского Крещения:
«…И посла Владимир во Царьград ко Царю и Патриарху, просити Митрополита, они же вельми возрадовашася, и прислаша Митрополита Михаила, мужа весьма ученаго и богобоязненнаго, Болгарина суща, с ним четыре Епископы… Митрополит же по совету Владимира, посажа Епископы по градом в Ростове, Новеграде, Владимире и Белеграде». Согласно Церковному Преданию, Святитель Иоаким вступил на Новгородскую кафедру в 990 году, то есть два года спустя после Крещения Киевлян в Днепре.
