Вот и наступила пора, которую ждали с нетерпением любители летней рыбалки. Лёд сошёл даже на самых маленьких прудиках. Мало того – в реках и водохранилищах вода просветлела (раньше обычного дней на двадцать!) Самое время брать в руки поплавочные удочки и отправляться за уклейкой, плотвой и подлещиками.
Я неспроста сделал акцент на поплавочные удочки. С 10 апреля вступает в силу ежегодный запрет на ловлю всеми иными рыболовными снастями – начинается нерест большинства видов рыб в Средней полосе России.
Рыболова невозможно удержать дома, когда над водоёмами уже кружат чайки, солнце по-летнему пригревает, и даже бабочки порхают над молодой травой. Вот и я не смог усидеть в своей квартире. И рванул в прошедшие выходные, с товарищем-рыболовом, на ближайший к дому водоём, то есть – на Клязьминское водохранилище, чтобы начать летний рыболовный сезон с ловли самой активной в это время рыбы – уклейки.
Место для рыбалки я выбрал своё любимое уже на протяжении многих лет: залив Клязьминского водохнанилища, по правому берегу, между Савёловским направлением железной дороги и Дмитровским шоссе. Мне это местечко нравилось всегда: и от Москвы недалеко, и тихо, и красиво. В яблоневых садах, что остались от бывшей деревни Хлебниково, по весне соловьи заливались, летом в зарослях малины ягоды краснели и сыпались на землю от зрелости, а по осени антоновка с деревьев падала прямо в воду, наполняя кислым ароматом побережье залива. Однако, не был я на этом заливе больше года. И увидев его теперь – загрустил. На берегу шла, шумела, громыхала, дымила, лязгала стройка. На водохранилище глядели пустыми окнами несколько многоэтажных домов. От рыбалки мы с товарищем не отказались, но настроение было слегка подпорчено. Но мы ещё не знали, что нас ждало впереди! Часа три мы тщетно ходили по берегу в поисках рыбы. Клёва не было. А однажды вдруг у меня произошёл зацеп. Леска на моей удочке стояла прочная. Я стал тянуть. Тянул, тянул. И появилась из воды верёвка, за которую зацепился крючок моей удочки. Товарищ мой был в коротких сапогах, но смело вошёл в воду, чуть не зачерпывая её, ухватил рукой верёвку и потянул её к берегу. Это была сеть. Небольшая, довольно старая. Вытянув её на берег, я отцепил крючок своего удилища, чему был очень рад.
И тут мы заметили, что это браконьерское орудие лова полно раков. Они шевелились, но были скованы и переплетены тонкой леской сети. Почти два часа мы, с помощью ножей и ножниц, высвобождали пленников из плена. Много раков было с икрой. Всего тридцать две особи были отпущены на свободу. Иногда казалось, что некоторые, пятясь по песчаному дну в глубину, махали нам на прощание клешнями. Спустя полчаса, пройдя по берегу метров сто, мы зацепили ещё одну сеть. Но в ней было всего три рака и два мелких окушка. И мы подумали тогда: «Это только начало. А что будет, когда дома будут заселены?» Возвращаясь с водоёма, мы глянули на залив с высокого берега, и решили, что больше сюда уже не вернёмся. Такие дела.
