В декабре прошлого года в России вступил в силу закон "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или в муниципальной собственности". О новом законе, о хозяйственной деятельности Русской православной церкви (РПЦ) и об истории ее взаимоотношений с государством рассказал специалист по экономической деятельности РПЦ, доцент Высшей школы экономики и Российского государственного социального университета Михаил Степанцов.
Существует ли какой-либо официальный источник статистики по хозяйственной деятельности РПЦ?
— Нет. И причина этого не в каком-то злом умысле церкви, а в том, что структура РПЦ очень сложна. Каждая епархия или монастырь – отдельное юридическое лицо, кроме этого, РПЦ является учредителем различных фондов, банка и так далее, и каждое из этих учреждений ведет свою статистическую отчетность. Я не вижу способа обобщить всю эту информацию и учесть все средства, которые проходят через РПЦ. И даже если эта статистика где-то сводится, РПЦ не обязана ее публиковать.
— А имеет ли право заниматься хозяйственной деятельностью сама РПЦ?
— Да, как и любая другая общественная организация.
— Как вы думаете, какой процент доходов РПЦ составляют пожертвования?
— Я думаю, что по-настоящему добровольные пожертвования составляют максимум несколько процентов. Другое дело, что никто не может проконтролировать, когда пожертвования собираются с бизнеса в добровольно-принудительном порядке. Если "пожертвование" не платится, то используется административный ресурс для принятия в отношении "неплательщиков" мер.
— Что значит "административный ресурс" РПЦ? Какую власть церковь имеет над предпринимателями?
— Возьмем в качестве примера Храм Христа Спасителя. Он не принадлежит РПЦ, а находится на балансе города Москвы. Деньги на его восстановление собирались чиновниками, а не представителями РПЦ. Формально этим чиновникам и принадлежит власть, хотя реально за ними стоит церковь. Или другой пример. Владелец компании "Рузское молоко" обязал своих сотрудников, грубо говоря, принять православие. Таким образом, настроенные в пользу церкви или связанные дружескими отношениями с каким-либо церковным иерархом бизнесмены могут помочь, "попросив" всех сотрудников скинуться. Аналогично может действовать чиновник какой-то администрации, когда к нему приходит иерарх церкви и жалуется, что денег не хватает, просто "попросить" предпринимателей поддержать церковь.
— Кто же его заставляет так отвечать?
— Он делает это в силу привычки, в силу представления начальства о том, что православие надо поддерживать. Властям в этом смысле очень хорошо, потому что им не приходится отдавать конкретные приказы, даже устные.
Все это, кстати, относится не только к сбору средств. У предстоятеля РПЦ, насколько мне известно, до сих пор автомобиль со спецсигналом. За езду с мигалкой подвергали обструкции Барщевского, Михалкова, многих других общественных деятелей и высокопоставленных чиновников. Но мало кто задается вопросом, почему руководитель одной крупной общественной организации ездит со спецсигналом. Точно так же, когда проводится какое-то церковное мероприятие и для него требуется участие определенного количества людей, к услугам церкви всегда есть военнослужащие, сотрудники милиции, а в отдельных случаях и студенты.
— В чем, на ваш взгляд, причина такого отношения государства к РПЦ?
— Если власть начнет резко конфликтовать с РПЦ, то какая-то часть населения может начать негативно относиться к властям. Но вряд ли власти рассматривают поддержку церкви как борьбу за дополнительный электорат, скорее как фактор общей стабильности.
— Кто с кем больше "заигрывает": государство с церковью или наоборот?
— Откровенно заигрывает с церковью государство, тогда как руководители церкви держатся довольно независимо от него, но при этом практически никогда не высказывают никакой критики власти ни по одному острому вопросу. Кроме того, руководство церкви ощущает, что оно принадлежит к властной элите, зачем им раскачивать лодку? Церковь – один из институтов нынешнего режима правления.
— Как менялось с течением времени положение РПЦ в государстве?
— Хочу отметить, что до 1917 года религиозная организация православных христиан в России называлась просто "православная церковь", и она была обычной госструктурой. Со времен Петра Первого вообще был отменен институт патриаршества, церковью управлял Синод – государственный орган, а формальным главой церкви был сам император. То есть фактически церковь была своего рода министерством. И только примерно в 1900 году, на волне общей революционности начались разговоры о том, что церкви пора бы сменить свой статус и, прежде всего, вернуть институт патриаршества.
Так совпало, что именно к 1917 году этот процесс завершился. На созванном тогда поместном соборе была создана Российская православная церковь – уже фактически общественная организация. Общественная – потому что как раз в это время новая власть осуществляет отделение церкви от государства. По новым законам религиозным организациям запрещалось владеть недвижимым имуществом, оно осталось в собственности государства и предоставлялось религиозным организациям в бесплатное пользование. Заметьте, никто это имущество у церкви не отбирал: как оно было государственным до революции, так и осталось.
1943 год, когда был интронизирован новый патриарх, – это момент, когда мы точно можем говорить о завершении оформления церкви как самостоятельной общественной организации. Она не владела имуществом и, соответственно, не могла вести хозяйственную деятельность. Но такой деятельностью в виде продажи церковных свечек и икон могли заниматься на общих основаниях отдельные граждане. При этом если какая-то бабушка продавала леденцы на палочке, то при встрече с милицией она могла иметь проблемы, а если та же бабушка продавала в церковном дворе пачку свечек, то никто ее не трогал.
После падения советской системы в соответствии с законом "О свободе совести и религиозных объединениях" РПЦ, как и любая другая общественная организация, получила право владеть имуществом и вести хозяйственную деятельность. С этого момента она и стала субъектом рыночной экономики.
— Как РПЦ адаптировалась к новым условиям?
— Сначала это происходило с трудом, потому что она вошла в рыночную экономику ни с чем. Вполне возможно, что поначалу пожертвования были основным источником средств для церкви. Но вскоре стало ясно, что на такие пожертвования, особенно в ситуации начала 1990-х, особо много не "нахозяйствуешь", и тогда церковь начала действовать по нескольким направлениям.
Во-первых, она начала оформлять в свою собственность имущество. Во-вторых, как и некоторые другие общественные организации, РПЦ "подсуетилась" и ей было дано разрешение на беспошлинный ввоз некоторых "подакцизных" товаров – прежде всего, алкоголя и сигарет, – как, например, и Фонду развития спорта. То есть эти организации получили конкурентное преимущество и смогли торговать этим преимуществом. Возможно, на этом они хорошо заработали. В-третьих, РПЦ сделала ряд услуг платными. В этом нет никакого криминала, это нормально. Противоречие в том, что РПЦ и другие религиозные организации категорически настаивают на том, что подобные мероприятия не являются услугами или коммерческими операциями, и на этом основании пытаются уйти от налогов. Плата, которая взимается за эти обряды, якобы является добровольными пожертвованиями. Следовательно, налогами она не облагается, а сами обряды не подпадают под действие закона "О защите прав потребителей" и могут быть совершены некачественно, причем никто не понесет за это ответственность. Мне, например, известен случай, когда обряд крещения был проведен с нарушением всех возможных канонов.
Сейчас РПЦ добилась принятия закона о передаче недвижимости, которой бессрочно пользовалась, в свою собственность. Кстати, не очень понятно, зачем это организации, которая не претендует ни на какую коммерческую деятельность. Какая разница: пользуетесь вы этим зданием или владеете?
Возьмем такой пример. Не так давно в конференц-зале Храма Христа Спасителя планировалось общественно-политическое мероприятие. Его противники пытались, используя административный ресурс, сорвать собрание. Они обратились в отдел внешних сношений РПЦ, и там им честно ответили: "Извините, но заказ сделан, мероприятие оплачено, так что мы уже не можем отказать участникам мероприятия". Нормальное поведение независимого субъекта экономической деятельности, и впору гордиться РПЦ. Но храм-то не принадлежит РПЦ, а она им распоряжается и получает с него какую-то прибыль.
Так что РПЦ ведет обычную экономическую деятельность, и в этом смысле она не лучше и не хуже других субъектов нашей экономики. Единственная проблема: ведя такую деятельность, она настаивает на том, что является абсолютно некоммерческой, абсолютно не интересующейся материальным благополучием организацией. Вот из-за этого противоречия и возникают практически все конфликты.
— Есть ли примеры того, когда РПЦ не удается перевести в свою собственность памятники архитектуры, принадлежащие государству, например, музеи?
— Навскидку я могу вспомнить только отказы от строительства новых храмов на "спорных территориях", например, в центре Екатеринбурга. А когда речь идет о какой-то недвижимости, когда-то принадлежавшей церкви, то с положительными примерами дело обстоит туго, просто потому что законы обеспечивают их право на это. Еще Ельцин издал указ о возврате имущества РПЦ, а недавно был принят уже упомянутый мной закон о возврате имущества религиозным организациям. Между прочим, даже решения региональных властей достаточно, чтобы здание было передано церкви. Например, здания РГГУ в центре Москвы на улице Никольской были переданы монастырю решением правительства Москвы, там даже не требовалось решения Мосгордумы.
— В конце прошлого года получил широкий резонанс случай с министром обороны Анатолием Сердюковым, когда тот обругал командира Рязанского высшего командного училища ВДВ полковника Андрея Красова за то, что на территории учебного центра ВДВ "Сельцы" он позволил построить церковь. Что вы думаете об этом случае?
— Учитывая, что военнослужащие у нас даже во время отдыха несвободны в передвижении, в принципе строительство церкви дли них возможно, но в очень ограниченных масштабах. Во-первых, у нас все религии отделены от государства и равны перед законом. Во-вторых, военнослужащие этой рязанской части чуть ли не перед каждым мероприятием осуществляли религиозные обряды, возможно, не всегда добровольно. В-третьих, учебные корпуса в той рязанской части требовали ремонта, и при этом был построен храм. В-четвертых, руководство РПЦ стало требовать оргвыводов вплоть до отставки министра обороны, вмешиваясь в управление государством.
Кстати, в результате этой истории выяснилось, что ВДВ как род войск у нас явно ассоциированы с православием. У них есть свой небесный покровитель – Илья-пророк. Получается интересная штука – оказывается, РПЦ косвенно контролирует наиболее боеспособную часть вооруженных сил.
Беседовал Евгений Новиков
